Сергей Зверев - И не таких гасили
— Отнюдь, отнюдь. — Темногорская отвела его руку. — В наше время каждый зарабатывает, как может. Слишком щепетильные вымирают или уже вымерли. У вас опасная профессия, вы должны ею гордиться.
Антонов вздохнул.
— Тут пели, что люди гибнут за металл. Это правда, но не вся. Гораздо чаще люди гибнут от металла.
Темногорская разразилась гулким хохотом, не обращая внимания на головы, повернувшиеся к ней из зрительного зала.
— Хорошо сказано, Константин. Чувствую, что мне будет приятно познакомиться с вами поближе. — Она уставилась на сцену. — А теперь давайте помолчим. Это моя любимая опера. В ней столько страсти, столько экспрессии.
Антонов и Павлина посмотрели друг на друга поверх ее сгорбленной спины. Она смотрела на него с сочувствием. Антонов неопределенно улыбнулся, встал и откланялся.
Больше ему в театре было делать нечего. Он хотел побыть в тишине, чтобы спокойно изучить спутниковые карты Мшанских болот, где ему предстояло провести несколько дней. Или сложить там голову, чтобы навсегда сгинуть среди торфяников.
Он вышел за дверь. Темногорская даже не оглянулась.
5. В болотном логове
Езды было километров сто, поэтому Антонов никуда не торопился. Проснувшись около девяти утра, он бесцельно побродил по городу, осмотрел Петропавловскую крепость и «Аврору», а потом пообедал в одном из ресторанов с видом на Неву, не позволив себе выпить ничего крепче минеральной воды.
Вернувшись в номер, он еще раз ознакомился с местностью, где обосновалась Белла Борисовна Темногорская. Площадь Мшанских болот занимала 60 тысяч гектаров, ее границами служили две речушки, дорога вела туда одна — сначала прямая, асфальтовая, а потом грунтовая, петляющая между деревушками. Туристы, браконьеры и «черные» лесорубы проложили вокруг немало троп, но близко к поместью не подходили, опасаясь охранников Темногорской. Все они числились егерями принадлежащего ей туристического центра, так что носили оружие на законных основаниях и, как гласила народная молва, пускали его в ход не задумываясь.
Проведя около получаса над спутниковой картой заказника, Антонов тщательно побрился, собрал нехитрый скарб, выписался из гостиницы и отправился в путь-дорогу.
Путешествие прошло без приключений. Около пяти вечера Антонов остановился в деревне Дружная горка, откуда до поместья оставалось «семь верст с гаком», как пояснила словоохотливая бабенка, вынесшая ему молока.
— Хорошо тут у вас, — одобрил Антонов, облизывая молочные усы и озираясь. — Спокойно, тихо.
— Ага, тихо. Когда не стреляют.
— Разве здесь охотиться не запрещено?
— Запрещено, — подтвердила бабенка. — Смотря на кого.
Взглянув на нее, Антонов протянул ей сто рублей.
— А помельче бумажки не найдется? — Она спрятала руки за спину. — У меня сдачи нет.
— А вы так берите. Сдачи не надо. Так на кого тут охотятся?
Мало-помалу Антонову удалось вытянуть из собеседницы если не всю правду, то полуправду, обильно сдобренную туманными намеками и оговорками. Сведения про воинственность егерей Темногорской подтвердились. К примеру, в прошлом году они поколотили дубинками (конечно, речь шла о бейсбольных битах) мужиков из соседнего садоводства, взявшихся валить лес вблизи от территории усадьбы. Егеря перехватили горе-лесорубов на единственной дороге, когда те вывозили дрова, и переломали руки-ноги каждому, не пожалев даже пятнадцатилетнего парнишку. Вызванная полиция пригрозила пострадавшим посадить за незаконную порубку, на том дело и кончилось.
— Много их, егерей-то? — поинтересовался Антонов, незаметно для себя подстраиваясь под деревенский говор.
— Да уж хватает, — мрачно поведала бабенка. — Вокруг помещицкого дома так и шастают, так и шастают. Отловят какого браконьера — и в болото. Еще ни один своим ходом не возвращался. Кто побогаче — иномарками откупаются, а бедным конец один.
Решив, что рассказчица преувеличивает, Антонов снова тронулся в путь, но в трех километрах от деревни остановился, чтобы сунуть пистолет под сиденье и переложить шпионское оборудование. Микрофончики на липучках, хранящиеся в специальном контейнере, он переложил в маленький кармашек джинсов. Свой ноутбук, оснащенный программами прослушивания и распознавания, закрыл на секретную защелку, которая открывалась лишь при соприкосновении с папиллярными линиями его указательного пальца. Мобильник на всякий случай очистил от подозрительных звонков и сообщений. Запасные обоймы и кое-какие дополнительные приспособления оставил в сумке, предварительно упаковав их в мешочек из сверхпрочной ткани, затянутый на самый хитрый из всех придуманных морских узлов.
Проехав еще около полутора километров, Антонов снова остановился, загнал «Порше» на просеку, прихватил бинокль и пошел прогуляться пешком, чтобы, если получится, понаблюдать за усадьбой со стороны.
Лес был невысокий и не очень густой, идти по нему было одно удовольствие. Но стоило Антонову включить электронный компас на мобильнике и свернуть с тропинки, как под ногами захлюпало, и он поспешил взобраться на высокую насыпь, поверх которой так и не проложили железнодорожную колею.
Справа от себя он увидел два пологих холма, чуть возвышающихся над кронами берез, осин и елей. Справедливо рассудив, что на одном из них и должна находиться усадьба, Антонов двинулся в том направлении.
Оказалось, что сюда можно было доехать и на машине, но зачем оповещать о своем прибытии шумом мотора? Не слишком быстро, но зато незаметно подполковник добрался до ближнего холма, поднялся на него и, стоя по колено в траве, увидел перед собой двухэтажное желтое здание с колоннами и парой каменных львов, охраняющих ступени.
Уже смеркалось, но Антонов уже выяснил, что в эту пору здесь начинаются белые ночи, так что темноты можно не опасаться. Сумеркам так и суждено было остаться сумерками, хотя в некоторых окнах усадьбы уже зажегся свет. Совсем рядом орала дурным голосом какая-то потревоженная птица, в воздухе звенели комары, но эти мелочи не могли помешать разведке.
Поднеся к глазам бинокль и регулируя резкость, Антонов проследил за подъездной дорогой, выписывающей замысловато изогнутую букву «S» в низине между холмами. Судя по редколесью вокруг дороги, она пролегала через болото, минуя особо топкие места.
Подполковник снова направил бинокль на жилище Темногорской. Оно находилось менее чем в километре по прямой и отчетливо вырисовывалось в окулярах. Ни собак, ни людей во дворе заметно не было, зато возле ступеней стоял большой квадратный внедорожник, похожий на черный грузовик без кузова.
Ворота, ведущие в усадьбу, были закрыты, а кирпичная стена, обтянутая по периметру колючей проволокой, выглядела внушительной и высокой. Возвели ее не так давно, и она отличалась от остальных построек веселой желто-розовой расцветкой. Стена не смущала Антонова, потому что он был приглашен в поместье и необходимости пробираться туда незаметно не было.
Он опустил бинокль, собираясь отправиться в обратный путь, когда почувствовал чье-то присутствие. Кто-то был рядом.
Антонов вскинул голову, озираясь, и увидел продолговатый крутящийся предмет, стремительно приближающийся к нему по воздуху. Предмет летел прямо в лицо и так быстро, что подполковник не успел защититься. Он сумел лишь наполовину поднять руку. Последовал сокрушительный удар в лоб, перед помутившимся взором мелькнуло негативное изображение леса, тело сделалось невесомым и пропало.
* * *Первое, что он почувствовал, придя в себя, это запах бензина, такой резкий и чужеродный на свежем воздухе. Потом он понял, что его откуда-то вытаскивают и бросают, но, упав на мягкую землю, он не ударился. Его несильно пнули под ребра.
— Твоя тачка? — донесся до его ушей голос.
Голова раскалывалась от боли, но Антонов заставил себя открыть глаза и увидел переплетение травы, в которой сновали муравьи. Упираясь ладонями в землю, он приподнялся и сел, развернувшись лицом в ту сторону, откуда прозвучал вопрос.
— Тачка твоя, спрашиваю? — повторил парень в пятнистом маскировочном одеянии, прислонившийся задом к кузову темно-зеленого «фордовского» пикапа.
Двое его спутников тоже носили камуфляж. Одним из них был Лось, и в его руке Антонов увидел свой мобильник. Второй держал опущенный стволом вниз карабин. Из-за пояса у него торчал самый настоящий бумеранг с замысловатым узором.
— Моя, — ответил Антонов, чувствуя, как звуки отдаются болезненным эхом в черепной коробке.
Покосившись на свой «Порше», он снова уставился на бумеранг. Вот, значит, чем его уложили. Лихо. До сих пор Антонову не доводилось слышать о российских охотниках, вооруженных бумерангами.
Проследив за направлением его взгляда, Лось осклабился. Зубы у него были белые, ровные, большие, как у лошади, если не считать двух кривых верхних клыков.
