Сергей Зверев - Батяня. Комбату лишнего не надо
– Вот у тебя, майор, молодой перспективный офицер служит. С красным дипломом Академию закончил, на хорошем счету, английским владеет в совершенстве. Бери, не пожалеешь, – внезапно предложил комполка.
– Это кто же, товарищ полковник? – искренне удивился Лавров, прежде чем догадался, о ком идет речь.
– Капитан Збруев. Ты о нем не думал?
Прозвучавшая из уст комполка Павлова фамилия поставила Лаврова в тупик. Он был готов взять с собой в Норвегию кого угодно, но только не молодого капитана, толком не научившегося стрелять.
«Может, из него получится хороший переводчик, но никак не десантник», – вскользь подумал Батяня и тут же ответил:
– Он совсем «зеленый», да и опыта у него ни…
– Вот под твоим руководством и наберется, – требовательно оборвал командир полка, видимо, уже все решивший за майора Лаврова.
– Если это приказ, я не возражаю, – понимая, что спорить с командиром бесполезно, хмуро ответил Лавров.
Подполковник Ванеев несколько раз кашлянул, напомнив о своем присутствии и как бы давая понять майору, что и СВР причастна к выбору второй кандидатуры. Павлов и Лавров смолкли. Скрестив руки на животе и прищурившись, подполковник внимательно смотрел на Лаврова. Взгляд сотрудника СВР был, мягко говоря, тяжелым.
– Не торопись отвечать, майор. В случае провала мы отказываемся от вас, и из норвежской тюрьмы вас никто вытаскивать не станет. Зато в случае успеха можешь рассчитывать на самую высокую награду. Хочешь – квартиру в Москве, хорошее место в Министерстве обороны. Сразу получаешь подполковника, а потом и очередное звание. Что угодно…
Обещания Ванеева звучали заманчиво и даже были вполне реальны, но майор был не понаслышке знаком со стилем работы российских спецслужб.
«Он выполнит обещание, но после этого я стану его должником на всю оставшуюся жизнь».
– Я офицер, у меня присяга, – несколько пафосно ответил Батяня, – я не за деньги и квартиры служу. А ваш вице-адмирал присягу нарушил. Вернемся, тогда и обсудим.
– Он не наш, он сам по себе. Так ты согласен, майор? – Подполковник вопросительно поднял брови.
– Да.
Как только подполковник из Службы внешней разведки покинул кабинет, Павлов принял в рабочем кресле расслабленную позу. Между указательным и средним пальцем затемнела толстая кубинская сигара, блеснула нержавейкой бензиновая зажигалка. Лавров смотрел на комполка, не понимая, что происходит, обычно Павлов курил российские сигареты средней паршивости. Сигара в его пальцах смотрелась нелепо. Уголки губ комполка медленно поползли вверх, но тут же застыли, словно зацепились за два невидимых крючка.
– Скользкий тип! – произнес хозяин кабинета и пододвинул на край стола деревянную коробку. – Угощайся. Кубинские коллеги подарили. Надо же эту коробку прикончить. Один не осилю. Знаю, что ты к ним на Кубе пристрастился.
Скусив кончик сигары, Андрей неглубоко затянулся, задумчиво посмотрел в окно, за которым начинал моросить дождь. За годы службы Лавров успел изучить комполка Павлова настолько, что знал наперед, о чем тот станет говорить.
– Я думаю, ты понимаешь, на что идешь. – Полковник пустил над столом кольцо терпкого табачного дыма. – Совершенно очевидно, что СВР абсолютно не хочет подставлять своих людей, ведь в случае повторного провала в ведомстве полетят погоны и головы.
Батяня не останавливал Павлова, хотя понимал, что дальнейший разговор – это только подведение итога. После того, как прозвучало согласие – короткое «да» – хода назад не было. Но из уважения к командиру он всегда дослушивал подобные монологи до конца.
– Отправляя тебя и капитана Збруева, они ничем не рискуют. В случае успеха, шансы на который невелики, всегда можно будет сказать – мы грамотно подобрали исполнителей! А в случае провала откреститься от вас: мол, это люди Министерства обороны. – Хозяин кабинета остановился и выжидающе посмотрел на Батяню.
Последнее слово оставалось за майором Лавровым. Хоть он уже и не мог отказаться от участия в предложенной СВР операции. Отбросив лишние сомнения и раздавив окурок в пепельнице, он решительно спросил:
– Капитана они мне подсеяли?
– Какая разница – кто? Удачи тебе, майор! – проговорил комполка Павлов. – Он хороший десантник, просто вы с ним сразу не поладили. Как бы получше сказать? Вы с ним разные биологические виды…
* * *
Новомодное здание, отделанное розовым туфом, гордо возвышалось над кварталом, почти как Эйфелева башня над центром Парижа. Конечно, его размеры были не столь грандиозны, как у французской великанши, но по здешним меркам и двадцать этажей – это солидно. Однако, помимо высоты, здание обладало еще одной немаловажной особенностью – на крыше размещалась вертолетная площадка. Для столицы Пакистана – Исламабада, это явление не рядовое. За внешней красотой и изящностью здания, отгороженного от улицы высоким сплошным забором, скрывалась организация, державшая в страхе всю страну – государственная служба безопасности.
Об этом напоминали десятки камер наружного наблюдения и четверо автоматчиков в форме цвета хаки, прохаживающиеся у ворот. Их габаритные, рельефные фигуры переливались бицепсами и трицепсами, как у спортсменов на соревнованиях по бодибилдингу.
Прохожие однородной серой массой тянулись по противоположной стороне улицы, хотя тротуар у здания был свободен. Никто из толпы не осмеливался задерживать взгляд на «страшном» здании. Каждый знал, как к подобному проявлению интереса могут отнестись автоматчики. Бывали случаи, когда особо любопытных горожан просто затаскивали во внутренний двор. А в прошлом году чуть не поплатился свободой иностранный журналист, рискнувший заснять на видеокамеру появление у стен здания премьерского кортежа. Поэтому прохожие делали каменные лица и, ускоряя шаг, пытались как можно быстрее преодолеть опасный участок.
В отличие от душной улицы, где термометр фиксировал запредельную плюсовую температуру, в кабинете заместителя главы пакистанской службы безопасности было прохладно – дорогущий канадский кондиционер работал на полную катушку. От исходившего от него холода даже кукожились лепестки на цветах. Вместе с кондиционером гудели вентиляторы компьютеров, выстроившихся на длинном, вытянутом сосиской столе. По жидкокристаллическим экранам плоских мониторов бежали, словно на перегонки, строчки текста.
Позади собравшихся за столом совещаний в конференц-зале пакистанцев возвышался стеклянный шкаф. Большое подарочное издание Корана на одной из его полок блестело и сверкало так, будто только вчера вышло из-под типографского пресса. Со стены, обрамленный в красивую резную рамочку, сердечно улыбался харизматический пакистанский президент Первез Мушарраф. Его строгий, будто осуждающий взгляд, был сфокусирован на затылке высокого седобородого мужчины в коричневом костюме – Харуна Рашида Асвада.
Он стоял во главе стола, опершись руками о спинку кожаного офисного кресла. Его обесцветившиеся от долгой речи губы давно пересохли и напоминали потрескавшуюся землю пустыни. За его эмоциональным выступлением следило шестеро пар глаз подчиненных – напряженные лица, задумчивые взгляды. Казалось, они полностью отрешились от всех мирских проблем и были готовы пойти по приказу заместителя начальника службы безопасности хоть на край света.
Харун Рашид Асвад остановился и, облизывая пересохшие губы, скосил глаза на стоящий перед ним стакан с водой. Не прошло и трех секунд, как он уже бережно вытирал носовым платком капли воды, заискрившиеся в седой бороде. Довольно причмокнув, он, наконец, опустился в кресло и окинул подчиненных холодным змеиным взглядом.
– …проще говоря, эта русская свинья обманула и своих хозяев. Наши лучшие умы в посольствах Стокгольма и Осло внимательно отслеживают ситуацию. Сперва мы даже поверили в крушение самолета. Однако, сопоставив некоторые факты, наши аналитики…
Замначальника службы безопасности опустил руки на клавиатуру. Его взгляд пробежался по экрану монитора.
– Дипломатические источники сообщили, что американский посольский особняк в зоне отдыха недалеко от Нарвика, который обычно пустовал, стал в последние дни усиленно охраняться. Установлена новейшая система сигнализации, камеры наблюдения и даже радары. А в ближайшее время никаких высокопоставленных гостей из Соединенных Штатов в Норвегии не ожидается. Следовательно, именно там и могут удерживать пленника, – зачитал выкладку аналитиков Харун Рашид Асвад.
На некоторое время в конференц-зале повисла длинная пауза – каждый из присутствующих осмысливал полученную информацию. Когда молчание дошло до критически напряженной точки, один из подчиненных несмело спросил:
– Гусовского следует казнить за экологическое преступление?
Обстановка разрядилась. Асвад встал с кресла и, подойдя к окну, отодвинул край жалюзи. На паркете нарисовалась полоска солнечного света.
