Сергей Зверев - Взорванная акватория
– Итак, мы не знаем, как попал в море данный компонент ракетного топлива. Однако нам известны свойства этого вещества. Азотный тетраоксид способен создать взрывную смесь, если приходит во взаимодействие с какой-нибудь органикой. В нашем случае речь идет, вероятнее всего, о соприкосновении с водорослями. Но ведь сама по себе смесь не в состоянии взорваться. Обязательно требуется источник огня. Значит, кто-то, условно выражаясь, на берегу должен был «чиркнуть спичкой».
Контр-адмирал нахмурил брови. Картина вырисовывалась весьма неприглядная. Инцидент у сочинских берегов принимал очертания очевидной вражеской провокации. Неведомый подлый противник наверняка действовал с определенно антироссийскими целями. Одной из таких целей мог быть срыв будущей Олимпиады в Сочи. На фоне скорого визита делегации МОК взрывы выглядели, бесспорно, провокационно. Другой целью вражеских сил могло быть нанесение Российской Федерации серьезных имиджевых потерь. При умелом направлении информационной волны Россия предстала бы перед миром как государство, не способное обеспечить безопасность при проведении любого крупного международного форума. Исходя из данных соображений, взрывы в Черном море представлялись лишь пробным шаром перед началом крупномасштабной провокационной игры.
– Кстати, тот странный ящик, который ты обнаружил вместе с миной, действительно оказался аккумуляторной батареей, – сообщил Галеев. – Аккумуляторы такого типа используются лишь на беспилотных мини-субмаринах. Они могут запускаться как из торпедного аппарата подлодки, так и с подвески надводного корабля. Американская разработка.
– Небось для выполнения особо грязной работы? – высказал догадку Полундра.
– Что-то вроде того, – согласился адмирал. – Их разработали специально для розыска и нейтрализации донных и плавающих мин. Но при желании мини-субмарину можно использовать и для транспортировки грузов.
– И возвращение этой штуки назад тоже предусмотрено?
– Да, конечно. Но в нашем случае есть одна загвоздка. Техники, изучавшие поднятый тобой аккумулятор, просчитали его работоспособность. Выяснилось, что емкости этой конкретной батареи достаточно лишь для преодоления расстояния в 40–50 морских миль.
– Ха, это что ж тогда получается? Беспилотная мини-субмарина пришла к Сочи из нейтральных вод и сбросила тетраоксид у пляжа… – принялся рассуждать старлей. – А если дело обстояло именно так, то, значит, был нужен человек, который поменял бы аккумулятор и направил беспилотную подлодку обратно.
– Выходит, что так, – поддержал рассуждения Полундры Владимир Денисович.
– А зачем им тогда понадобилась мина, да еще и с грузинской маркировкой? Ее что, специально поставили, чтобы обнаруживший батарею аквалангист подорвался?
– Пока рано говорить что-то вразумительное по этому поводу. С миной ведь загадка получилась. Выяснилось, что ты зря потерял столько времени на ее обезвреживание. Она все равно бы не взорвалась. Детонатор у нее бракованный.
– Интересно девки пляшут! – удивленно и с негодованием воскликнул Полундра. – И что здесь к чему? Не понимаю.
– Да вот и я тоже не понимаю, – ответил Галеев. – А еще хотелось бы знать, откуда в следующий раз ждать опасности? И что вообще можно предпринять?
– Товарищ адмирал, кажется, я знаю, что нужно делать, – с чуть заметной улыбкой сообщил Павлов.
8
Ночь опустилась на море. Лунная дорожка убегала по морской поверхности к невидимому горизонту. На многие мили вокруг царила почти полная безмятежная тишина. Единственным шумом был мерный плеск волн, который изредка дополнялся далекими, еле различимыми вскриками птиц.
Исследовательское судно «Принцесса Ханзаде» по-прежнему стояло на якоре в нейтральных водах. Штаговые, ходовые и топовые огни обозначали его местоположение. Команда неукоснительно выполняла требования Морского кодекса. В этом смысле никто не мог ее упрекнуть.
Приближался третий час ночи. Арендатор судна, его помощник и участники археолого-технической группы спокойно спали. Отдыхало и большинство членов команды самого корабля. Бодрствовал лишь вахтенный – молодой турок Селим. Он расхаживал туда-сюда по рулевой рубке, борясь таким образом не то с дремотой, не то со скукой. На столе среди карт и прочей навигационной документации лежал раскрытый глянцевый журнал с обнаженными красотками. Смотреть на их фотографии не оставалось ни сил, ни терпения. Рейс с археологами выдался по-настоящему трудным. Слишком много запретов на матросов наложил мистер Хазерленд. Выдержки хватало далеко не у всех. Кое-кто начинал ворчать и роптать. Селим не хотел быть в их числе. Он молча переносил установленный на «Принцессе» режим. Путеводной звездой для него была сумма, которую сулил ему контракт. Ради этих денег он был готов обойтись без кое-каких важных в обычной жизни вещей.
Дверь в рубку внезапно распахнулась. Вовнутрь вошел еще один член команды – грек Демис. Вахтенный воспринял его появление вполне спокойно. Даже не вздрогнул. Он лишь повернулся к нежданному гостю и с ощутимой леностью в голосе спросил:
– Что тебя, братец, сюда привело? Опять бессонницей мучаешься?
– А как же тут не мучиться?! Ни бабы под боком, ни водки в стакане! Какой уж тут к чертям собачьим сон! – честно признался грек.
– Тогда я тебе сочувствую, – промолвил Селим. – С таким настроением, как у тебя, точно не будет ни сна, ни хорошего настроения.
Он сделал несколько шагов к столу, чтобы припрятать от гостя эротический журнал. Впрочем, грек оказался настолько взведенным, что на детали интерьера особого внимания не обращал. Ему явно хотелось высказаться. И он самым наглым образом пользовался тем обстоятельством, что вахтенный не стал прогонять его из рубки.
– Я не знаю, считаешь ли ты дни или нет, – продолжил говорить о наболевшем Демис, – но мы торчим в этом месте без малого две недели. Мне кажется, что это слишком большой срок для непрерывного стояния судна. Что мы здесь вообще делаем? Что они в этой воде собираются искать? Мне вся эта ерунда уже осточертела. Почти четырнадцать дней без женщины. Уму непостижимо! О чем эти подводные гробокопатели думают? Может, они нас роботами считают?
– Мне кажется, что ты слишком горячишься. Тебя ведь в этот рейс никто силком не затаскивал. Пистолет к виску не приставлял, – заметил Селим. – И ты, и я, и все мы вместе согласились на участие в рейсе добровольно. Ты забыл, как проходило собеседование при найме? Тогда ведь сразу оговаривалось, что о женщинах на время придется забыть. А к тому же нам за это условие неплохие деньги отстегивают. Ради денег можно и потерпеть немного.
– Да все я хорошо помню! – воскликнул гость. – Только сил никаких уже нет терпеть! Может быть, я и не совсем опытный. Но все же доводилась работать на самых разных хозяев. Да, почти все они были строгими. Да, многого от команды требовали. Но все давали выходные для расслабления. Толку с этих больших денег здесь и сейчас?
Вахтенный посмотрел греку прямо в глаза. Нездоровый блеск в зрачках выдавал бушующую в нем страсть. Именно по этому блеску турок окончательно понял, что его гость не шутит.
– Допустим, что я с тобой согласен, – осторожничал Селим. – Но разве это что-то изменит? Что конкретно ты предлагаешь? Сняться с якоря и рвануть на ближайшее побережье? Искать выпивку и шлюх?
– Нет, за это нас могут очень сильно наказать, – абсолютно серьезно ответил Демис.
– А что же тогда? – настороженность вахтенного заметно усилилась.
Гость хитро заулыбался:
– Не подумай про меня ничего такого. Я люблю только женщин. Здесь их нет. И их отсутствие ничем не заменишь. Зато здесь полно выпивки. Если мы позволим себе сделать по несколько глоточков, то никто и не заметит. Ну что, порадуем душу?
– Я не совсем понял, о какой выпивке ты говоришь.
– Да ты и не должен понять. И никто не должен понять. Ведь это большой секрет. Правда, мне он уже известен, – торжествующе объявил грек. – Видишь ли, я недавно в трюм спускался. И знаешь, что выяснилось? Оказывается, наши драгоценные копачи держат там двадцатилитровые металлические бочки. Держат, а нам про них ничего не говорят. Для нас у них сухой закон предусмотрен.
– И ты думаешь, что там спиртное? – засомневался турок.
– А что же еще! Гробокопатели сами его используют потихоньку. Ну, разве можно при таком безделье, как у них, дрыхнуть по восемь-десять часов?! Даю голову на отсечение, но они перед сном заливаются ромом!
– Сам хозяин вроде как и не скрывает, что пьет. Но мы все знаем, что у него дорогой шотландский виски из бутылки…
– Хозяин, он и есть хозяин. Ему положено быть исключением и делать все, что заблагорассудится. Главное, чтобы платил вовремя. Я не хочу о нем сейчас даже и заикаться. Ты лучше мне вот что скажи: рискнешь ли пойти со мной в трюм пробу снимать?
