Игорь Приходько - Жесткй вариант
Либо «короли» чего-то не поделили, либо какая-то третья сила прибирала их владения к рукам — централизованная власть. Но не ждать же, чем это все кончится.
Ордынский с Сумароковым и экспертом подъехали через час, когда взошло солнце, а я чуть не проиграл бескомпромиссную схватку с Морфеем.
— Если окажется, что это — та самая «шестерка», — смеясь сказал Сумароков, — я, ей-Богу, начну тебя подозревать.
— Не радуйся, — отмахнулся я. — Сначала винтарь найди.
— Найдется, не иголка, чай.
— Не иголка. Я бы тебе даже сказал, какая марка. Но боюсь, что, если оно так и окажется, ты у прокурора санкцию на мой арест просить будешь. Ну, что там?
— Ничего, — буднично пожал плечами Сумароков. — Чисто, как в аптеке.
— Ни одного отпечатка?
— Представь себе. Затем и возвращался, а вовсе не для того, чтобы сэкономить Скоку электроэнергию. Заодно и окно закрыл.
— Ну, это как раз бабушка надвое сказала, он возвращался или там еще кто-то был. Что вы долго-то так?
— Да вот… — выругался эксперт, присев на корточки возле метрового участка, на котором след протектора отпечатался наиболее четко, — по больницам «тесто» собирали.
Он вынул из саквояжа целлофановый пакет, стал разминать в пальцах комки гипса.
— А скреплять придется знаешь чем? — Достал аэрозольную упаковку с аккуратной женской головкой на картинке. — Импортный лак, жена проснется — из дома выгонит.
— Голь на выдумки хитра. Что врач сказал?
— Сказал, что смерть наступила в час — в полвторого, — задумчиво ответил Сумароков, наблюдая за работой криминалиста.
Я так и думал! Но в это время Нечаев, Забаров и Бубенец, а также их спутник с темным прошлым и не менее темным будущим находились в КПЗ, братья Ардатовы — в больнице, а машину должны были отвести на милицейскую стоянку.
— Значит, был кто-то еще, кого они высадили здесь перед тем, как ехать к Ардатовым? — предположил я.
— Нет, — уверенно сказал криминалист. — Остановиться и высадить — минутное дело, если бы за минуту из картера вытекало столько масла, они бы не доехали до улицы Ткаченко без дозаправки. А значит, тачка здесь стояла.
— Сколько? — спросил Сумароков.
— Этого не скажу, пока мы ее не найдем. Но по протектору вижу, что искать нужно не «шестерку».
Глава 4
8 августа 1996 г., четверг.
1
Бизнесмен Онуфриев — толстый и рыхлый, как квашня, молодой человек, похожий на комсомольского вожака восьмидесятых, — сидел на кожаном диване и пытался чем-то занять потные, дрожащие руки: то засовывал их в накладные карманы красного пиджака с блестящими металлическими пуговицами, то усиленно протирал мятым носовым платком, тер о колени, убирал за спину.
— Да успокойтесь же вы наконец, Борис Ильич! — не выдержал Сумароков. — Голос его сможете узнать?
Онуфриев кивнул, затем помотал головой и снова кивнул.
Следователь вздохнул и уткнулся в протокол, чтобы скрыть улыбку.
В квартире было многолюдно. Васин с экспертом-криминалистом склонились над трупом убитого телохранителя; менял лампочку в фотовспышке фотограф; два санитара с носилками ждали возле двери спальни, где лежал труп. Кроме нас с Кифарским и старшего наряда ППС лейтенанта Антипова милицию представляло еще человек восемь — начальник РУОП подполковник Демин вывел всех лишних за дверь.
Четырехкомнатная квартира улучшенной планировки, в которой жил Онуфриев, находилась в двухэтажном восьмиквартирном доме на улице Центральной. От картин на стенах (насколько я мог судить, весьма недешевых, хотя и не краденных из Третьяковки), канделябров, хрусталя и всевозможной аудиовидеоаппаратуры рябило в глазах. Под домом размещался гараж, где стояли натертые до блеска «мерседес-600» Онуфриева и прогулочная «пежо» его супруги Лидии Афанасьевны. Бизнесмену эти игрушки были без надобности — его возил личный шофер на служебной машине.
— Ну хорошо, — отложил ручку Володя Сумароков и придвинул стул к трясущейся туше, — давайте еще раз все по порядку. С самого утра. В восемь часов вы встали…
— В семь, — разлепил губы Онуфриев. — Я всегда встаю в семь. Умылся…
«Почистил зубы», — так и хотелось вставить мне, потому что я про все это слышал уже дважды.
— Почистил зубы, — заученно повторил Онуфриев.
Я отвернулся в сторону. В глазах Сумарокова тоже заплясали веселые чертики.
— Про туалет и велотренажер можно пропустить, — разрешил он. — Жена еще спала?
— Жена спала.
— А сын?
— Сын тоже спал. В понедельник он вернулся из Артека. Завтра я собирался отправить его к матери в Хобров.
— Вы поздно ложитесь?
— Обычно нет, часов в одиннадцать. А вчера мы были в ресторане…
— Все? И сын тоже?
— Нет, он оставался дома… вот с ним, — покосился Онуфриев на дверной проем спальни, где лежал мертвый телохранитель, и позеленел.
Володя посмотрел на Васина, тот кивнул: «У нас все».
— Выносите, — распорядился Сумароков и, когда санитары вошли в спальню, спросил у хозяина: — Борис Ильич, у вас есть кофе?
— Что? — испугался тот.
— Кофе? В зернах?
— Нет… да, есть… то есть не знаю.
— Давайте пройдем на кухню, там и продолжим.
Я помог туше оторваться от дивана, на котором осталось мокрое пятно.
В одном из навесных ящиков на отделанной красным деревом кухне оказался-таки кофе «арабика» в высокой жестяной банке. Краем уха слушая затянувшийся разговор следователя с потерпевшим, я принялся за дело.
— В каком же ресторане вы были?
— Это что, важно?
— Странно, Борис Ильич. Про то, что вы почистили зубы и сходили в туалет, вы упомянуть не забыли, очевидно, считая, что это важно.
— Извините. В ресторане «Наполеон». Здесь неподалеку.
— Вы были там вдвоем с женой?
— Да. А что?
— Борис Ильич, давайте не будем меняться ролями. Я буду задавать вопросы, а вы — на них отвечать. А то мы так до утра не закончим.
— Извините.
— Вы часто посещаете рестораны?
— Ну… раз в неделю…
— Хорошо. Когда вы уехали сегодня?
— В восемь. За мной пришла машина. На девять часов было назначено правление банка.
— Какого банка?
— Нашего, «Восток». — Дальше!
— Заседание окончилось в десять. В одиннадцать у меня была назначена встреча в кафе «Сфинкс».
— Где, где? — Сумароков бросил на меня быстрый взгляд.
— В кафе «Сфинкс». Это такое уютное заведение на улице Московской.
— Так. И с кем же вы должны были встречаться?
— С инвестором из Киева. На предмет заключения договора о создании совместного предприятия на базе нашего объединения «Мак».
— А почему именно там?
— Где, в кафе? Ну… там хорошо. Отдельные кабинки, знакомый владелец.
— Ардатов?
— Да. Эдуард Семенович.
— И что же?
— Кафе оказалось закрытым. Мы купили бутылку коньяка, немного закуски и отправились в «люкс» к этому Терещенко, в гостиницу «Парус». Он всегда там останавливается.
— В котором часу вы расстались?
Я включил кофемолку, вынудив их заткнуться на непродолжительное время.
— В половине первого. Подписали протокол о намерениях и разошлись.
— После этого вы поехали домой?
— Да… то есть нет… Вначале я позвонил своей секретарше и заказал билет на самолет. Девятнадцатичасовым рейсом.
— Себе?
— Себе?.. Нет, Терещенко. Еще заехал на склад в гавани. Обычно я обедаю в два, оставалось время…
— И чтобы убить его, вы заехали на склад?
— Кого… убить?
Я не выдержал и рассмеялся. Володя хотел посмотреть на меня с укоризной, но не вышло — губы его тоже растянулись в улыбке.
— Водички холодненькой не хотите, Борис Ильич?
— Нет…
— Время, время убить. Не «кого», а «что».
— Нет, конечно. У меня там были дела. Утром должны были отгрузить партию лекарственных трав и получить четыреста литров спиртовой основы для фабрики.
— Откуда и куда?
— Спирт из Краснодара, травы в Бердянск.
— Дальше.
— Потом я заехал в наш фирменный магазин «Золотая роза» на Бессарабке и в два часа приехал домой.
— А звонили во сколько?
— Кто? Я?
— Да не вы. Похитители. Не помните, во сколько раздался звонок?
— Не знаю… Я вошел. Жена и сын меня не встретили.
— Кто обычно отпирал дверь?
— Я сам отпирал дверь, у меня ключи.
— А когда приходили гости?
— Иногда — телохранитель, иногда — я сам.
— Телохранитель постоянно находился в доме?
— Нет, он постоянно находился со мной. А сегодня я его отпустил, потому что хотел, чтобы он поехал с Сережей в Хобров. Мы с женой должны были завтра улетать в Турцию.
— В Турцию?
— Ну да.
— Вы его отпустили, а он оказался в доме. Почему?
