Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»
Девушка-стюардесса наконец смогла вырваться из-под магического влияния сковавшего ее взгляда таинственного незнакомца и произнесла:
– Уважаемые пассажиры, вы можете пройти к выходу.
При этом ее голос испуганно дрогнул, из-за чего привыкшие за время полета к мелодичной речи стюардессы пассажиры первого класса недоуменно уставились на девушку. От этого стюардесса смутилась еще больше и поспешно скрылась за занавеской, отделяющей пассажирский салон от служебного отсека. Так и не поняв, чем вызвано столь странное поведение стюардессы, приглашенные ею пассажиры поднялись со своих мест и направились к выходу. Они заплатили не только за место в комфортабельном салоне и за подаваемые в течение всего полета ресторанные блюда и напитки, но и за то, чтобы, не толпясь в очереди, первыми пройти паспортный и таможенный контроль.
В числе пассажиров первого класса Ахмед аль Рубеи шагнул с борта лайнера в поданный к выходу из самолета раздвижной рукав и, неспешно шагая, двинулся по трубе к зданию аэровокзала. Войдя внутрь зала прилета, он направился к стойке сотрудников паспортно-визовой службы и в этот момент увидел шагнувшего ему навстречу седого человека в темно-сером костюме. Встречающий приветливо улыбался и даже раздвинул руки в традиционном для мусульман приветствии. Они виделись всего несколько раз, но Ахмед сразу узнал встречающего его человека. Внешне тот совершенно не изменился, хотя и сменил полевую форму полковника американского спецназа на гражданский костюм.
– Рад видеть вас, господин Дияр, – приветствовал Ахмеда встречающий, продемонстрировав, что ему известно имя, под которым видный член «Аль-Каиды» прибыл в США.
– Я тоже рад видеть вас, мистер Греймс. – Теперь уже Ахмед показал, что не забыл фамилию своего куратора.
Они обнялись и даже соприкоснулись щеками, выполнив обряд мусульманского приветствия. После чего полковник Греймс, увлекая Ахмеда за собой, сказал:
– Пойдемте, господин Дияр. Вы можете обойтись без этих формальностей.
Ахмед оценил его предусмотрительность. Вместе с начальником отдела ЦРУ террорист, чье имя в ежегодно обновляемых спецслужбами США списках наиболее опасных международных преступников значилось одним из первых, миновал пограничный пост и, пройдя через служебные помещения, покинул зону прилета.
– Дайте ваш билет, – обратился к нему Греймс, когда пограничный и таможенный посты остались позади. – Мой сотрудник получит ваш багаж.
Ахмед протянул куратору свой авиационный билет с наклеенной на него багажной квитанцией, и тот передал его выросшему словно из-под земли помощнику. Через несколько минут помощник вернулся, неся с собой объемистый кожаный чемодан Ахмеда. Не выпуская чемодана, он направился к выходу из аэровокзала и вскоре вывел проследовавших за ним Ахмеда и Греймса к оставленному на площади роскошному лимузину.
* * *Через час с небольшим лимузин остановился перед двухэтажным коттеджем в пригородной зоне Нью-Йорка, арендуемым на деньги ЦРУ и используемым для конспиративных встреч с агентами, занимающими высокое положение или просто живущими в обстановке роскоши и богатства. Греймс своим ключом отпер входную дверь и, пропуская вперед прибывшего гостя, почтительно отошел в сторону. Ахмед величественно вошел в просторный холл и остановился в центре, критически осматривая обстановку. Следом за ним помощник Греймса внес чемодан Ахмеда и, поставив его у порога, сразу же удалился.
– Во сколько подать машину, сэр? – задержавшись на мгновение, поинтересовался он у начальника.
– Я позвоню, – неопределенно ответил Греймс и, выпустив своего сотрудника из дома, сразу же закрыл за ним входную дверь. – Хотите что-нибудь перекусить или выпить с дороги? – обернулся он к Ахмеду. – Насколько мне известно, на востоке не принято сразу переходить к делу.
И хотя куратор улыбался, Ахмед не поддержал его веселого тона:
– Не утруждайте себя, мистер Греймс, я поужинал в самолете. Поэтому мы можем сразу перейти к делу.
Несмотря на глубокую ночь, Ахмед остался бодр и энергичен, словно и не перенес многочасового перелета из одной части света в другую. Впрочем, полковник американского спецназа знал по опыту, что для диверсанта, умеющего вполне комфортно устроиться в узкой и холодной скальной щели, даже длительное сидение в просторном кресле салона первого класса вряд ли покажется утомительным. Сам Греймс, еще находясь в аэропорту, принял таблетку специального тонизирующего препарата, поэтому тоже чувствовал себя прекрасно, если не считать тщательно скрываемого волнения. За почти двадцать лет знакомства с Ахмедом Греймс достаточно хорошо изучил своего агента. Ахмед уже не раз выполнял достаточно рискованные поручения ЦРУ. Но то, что собирался предложить ему Греймс сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, что ему приходилось делать раньше. Автор множества тайных операций собирался изложить агенту суть задания за столом. Своим отказом Ахмед поломал выстроенный им план беседы. Но Греймс решил не отходить от разработанного им сценария:
– Воля ваша, а я все-таки выпью.
Он прошел к просторному бару и, выбрав там, среди обилия разнообразных напитков, квадратную бутылку американского виски, наполнил на четверть широкий пузатый стакан. Прихватив из бара помимо бутылки еще один пустой стакан, Греймс поставил их на журнальный столик возле обтянутого черной кожей низкого дивана и, обернувшись к своему гостю, спросил:
– Вы еще не забыли русский язык, мистер Ахмед?
Густые брови арабского гостя сдвинулись к переносице…
Русский язык Ахмед аль Рубеи выучил в Москве. Он учился в инженерно-строительном институте, но окончить его не сумел. Не выдержав конкуренции, строительная фирма отца окончательно разорилась, и Ахмед вынужден был вернуться на родину. Разоренный и доведенный нищетой до отчаяния, отец пытался найти утешение в исламе. Утешение он действительно нашел, но денег семье это не прибавило. В отличие от отца, честолюбивый Ахмед не хотел мириться с создавшимся положением и активно искал способ его изменить. На молодого человека обратили внимание проповедники международного радикально-экстремистского исламского движения, ставшие его новыми учителями. Лидерам требовались бойцы для «священной борьбы с неверными». И обуреваемый ненавистью к тем, кто разорил его отца и заставляет нищенствовать его семью, двадцатидвухлетний Ахмед охотно встал под их знамена. Ему нравилось ощущать себя в роли мстителя, бесстрашного воина, перед которым трепещут все враги, хотя он и не до конца представлял себе образ врага. Но для молодого человека, сжигаемого жаждой мести, это не имело значения. Врагов ему указывали учителя. Врагами были израильтяне, постоянно покушающиеся на исконно арабские территории, американцы, вторгшиеся на внутренний рынок и разорившие мастерскую его отца и еще тысячи мелких египетских фирм, и даже президент собственной страны, снюхавшийся с израильтянами и американцами. И первым серьезным делом, в котором принял участие Ахмед аль Рубеи, стало его участие в подготовке покушения на президента Египта Анвара Садата.
После убийства Садата в 1981 году, спасаясь от начавшихся в стране арестов, Ахмед в числе прочих заговорщиков бежал в Афганистан, пополнив там ряды иностранных наемников, сражавшихся с советскими войсками. На войне приобретенные Ахмедом знания инженера-строителя оказались чрезвычайно востребованы. Только он мог определить, какой мощности и куда нужно заложить фугас, чтобы вызванный взрывом горный обвал засыпал дорогу, сделав ее непроходимой, рухнул мост или обвалился пробитый в скале туннель, полностью разрушился жилой дом или административное здание. Лидеры исламских радикалов прекрасно понимали, что изготовлению примитивных взрывных устройств из подсобных материалов можно обучить и малограмотного пастуха, но только специалист с высшим строительным образованием, изучавший сопротивление материалов и способный рассчитать прочность воздвигнутой инженерной конструкции, способен ее разрушить. А подавляющее большинство воинов Аллаха: афганских моджахедов и сражающихся на их стороне арабских наемников составляли именно такие малограмотные, а чаще вообще неграмотные пастухи и поденщики. Поэтому бывший студент инженерно-строительного института со своими поистине бесценными знаниями оказался чрезвычайно полезен для лидеров террористов. Ахмеда взял под свое покровительство один из талибских вождей, назначив его начальником учебно-тренировочного лагеря по подготовке взрывников-диверсантов.
Ахмед не стал тратить время на то, чтобы обучать прибывающих в его лагерь боевиков всем тонкостям минно-взрывного дела. Каждую группу он готовил для выполнения только одной конкретной акции. Подготовленные таким образом взрывники, как правило, погибали при подрыве собственного фугаса. Но лидеров террористов это вполне устраивало. Смерть взрывников способствовала притоку в ряды террористов новых бойцов-смертников.
