Сергей Самаров - Окончательный приговор
Корчагин нашел у стены сарая старую лопату, и занял позицию у окна. Беклемишев перешел к входной двери. Вскоре вышел один из чеченцев. Покурить решил на свежем воздухе. Одного удара бандиту хватило, чтобы получить перелом основания черепа. Беклемишев знает толк в ударах. Забрав у бандита оружие, капитан перебрался сначала в сени, прислушался там к происходящему в доме, и после этого вошел. Это он, конечно, говорил, что вошел. Я понимаю, что он влетел пулей, если никто из вооруженных присутствующих там людей не успел в него выстрелить. Один из чеченцев, правда, попытался выпрыгнуть в окно после того, как Паша выбил у него из руки пистолет, но нарвался горлом на лопату. Сам виноват. Нельзя же так неосторожно прыгать с подоконника…
Меньше всех досталось адвокату. С ним хотели поговорить и снять показания, как говорят следователи. У нас это звучит проще – допросить. Причем допросу спецназ ГРУ обучен по методике, применяемой в тылу врага в период боевых действий. Однако у адвоката сердце оказалось слабым. Он умер одновременно с первым вопросом. От страха, видимо.
Но умер адвокат вовремя, потому что на улице раздался звук автомобильного сигнала. Капитан выскочил во двор и дал знак Корчагину, чтобы тот открыл ворота. К удивлению офицеров, во двор въехал милицейский «уазик». Не разобрав в темноте, кто их встречает, из машины вышли два мента и чеченец. Последнему сломали шейный позвонок – смерть мгновенная и безболезненная. А ментов слегка побили, но оставили в живых. Так решил Беклемишев. В машине, в отделении для задержанных, где стекла забраны металлической сеткой, сидел в наручниках старший прапорщик Хост. Вальтер не слишком удивился освобождению и заявил, будто знал, что друзья его вытащат.
Менты с удовольствием давали показания на своего начальника, пославшего их. И собственноручно написали все, что говорили. Оба понимали, что влезли в дело не только криминальное, но и политическое; более того, вступили в противостояние с военной разведкой, с ее спецназом. И потому без возражений согласились выполнить приказание так сильно и больно бьющих людей. А приказание было простое: увезти на своей машине трупы и спрятать так, чтобы никто не нашел. Если найдут, показания ментов окажутся в прокуратуре. Ментов такой оборот дела устроил. Когда трупы были уже загружены, грузчикам объяснили, что после выполнения похоронного ритуала они могут вернуться в дом и забрать оружие, которое будет лежать под крыльцом. Но не раньше, чем через час. Сделать это было необходимо, чтобы менты молчали. При потере оружия молчать они не смогут при всем желании.
Я потом выяснял.
Молчать они не сумели. И капитан, старший лейтенант и старший прапорщик перебрались на нелегальное положение. Но и в этом положении принимали активное участие в продолжении операции, которая для них чуть было не закончилась плачевно.
КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ. БЕГЛЕЦОВ НЕ ИЩЕТ ТОЛЬКО ЛЕНИВЫЙНа подъезде к Судиславлю, увидев дорожный указатель с названием поселка «Западный», я включил в кармане переговорное устройство и отправил сигнал вызова. Разговаривать пытался, не вытаскивая саму «переговорку» из кармана, чтобы испытать ее в режиме свободных рук.
Ответный сигнал прозвучал сразу.
– Я еду… За тобой лесовоз, я за ним…
Я и без подсказки знал, где едет «Волга» Корчагина, потому что постоянно следил за ним.
– Как слышишь? – поинтересовался я.
– У меня громкость включена минимальная, – ответил Корчагин. – Машина голос забивает. Вне машины слышимость будет лучше.
– И то ладно. Мы не в машинах общаться будем. Я тоже перевожу громкость на минимум. У меня прибор вообще в кармане лежит. Проверяю работу в этом режиме.
– У меня тоже в кармане. Потому и слышимость ограничена.
– Друг друга понимаем, и это хорошо. Кричать нам не обязательно. Будь готов. Мы подъезжаем. Едем напрямую в Судиславль. Гони за мной, но по сторонам смотри.
– Понял.
Мы проехали через Западный, миновали пост ГИБДД на развилке дорог. Окна поста были закрыты деревянными щитами, рядом стояла милицейская машина, но самих ментов видно не было. Возможно, залегли в ближайших кустах. Непонятно только, зачем, если не замаскировали машину. Но причина залечь может быть разная, и нам до нее дела было мало.
Основная дорога вела налево, мы поехали прямо: я загодя по карте посмотрел куда ехать. Налево – объездная дорога. Более разбитая – ведет к центру Судиславля, где на горе высится старинная большая белая церковь, которую, кажется, реставрируют. Внизу, под горой, главная площадь городка, на которой традиционный Владимир Ильич мокнет под дождем и перегревается под солнцем. По периметру небольшой площади множество магазинов, и здесь же множество машин. И местных, видимо, и проезжающих. Там мы и остановились.
* * *Вадим пересел в мою тесную машину, и даже шею вытянул, пытаясь затылком достать потолок. К моему удовольствию, не достал, хотя ростом был чуть выше меня, чем вызвал даже у меня улыбку.
– Поместишься…
– Как ни странно, поместился.
– Что видел?
– Две стоявшие машины. В каждой по два кавказца. Слишком похоже на посты.
– Да. Я тоже их выделил. Не слишком ли много кавказцев для небольшого городка в этих северных краях?
– Их везде полно. Но на одной улице, плюс к тому же рядом располагается Альтемир Атабиев – это, мне кажется, много. Если только они здесь не проживают компактно.
– Ловушка?
– А как определишь, в нее не попавшись? Не уезжать же, если в такую даль притащились. И не бить же их в очередной раз без причины?
– Потому я и поехал в подстраховку, – сказал я. – Будем определять. И бить, если определим. Только тогда уже бить всерьез.
Ко всякого рода ловушкам у меня отношение было собственное. Я всегда считал, что врагов не может быть бесконечное количество. А если их не бесконечное количество, то ловушки следует не обходить, а уничтожать. В этом случае будет больше шансов в следующий раз избежать угрозы для своей драгоценной и любимой жизни. Я слишком много имел дел с кавказцами, чтобы верить в те легенды, которые они сами о себе распространяют. Они просто пугают людей этими легендами о себе. Конечно, они друг друга поддерживают. А во всем остальном они ничуть не хуже других бандитов и ничуть не лучше, и бить их можно точно так же, как других. И уничтожать если потребуется тоже.
– Поворачивать я должен…
– Где стоит колесный трактор с разломанным бортом тележки.
– Понял.
– Третий дом с правой стороны.
– Как подходить будем?
– С соседней улицы. Через огороды.
– На какой машине поедем?
– На разведку пойдем своим ходом. Потом ты подъедешь на «Волге». Если будет необходимость подъезжать.
– Идем? – Вадим был уже готов к действиям.
– Слишком светло.
– Пока доберемся…
– Да. Идем.
* * *Автомобилей на площади стояло много. И на две лишние машины никто не обратит внимания. Мы оставили автомобили, вооружились и не спеша двинулись к поселку Западный. Вечерние улицы городка были малолюдны. Только дважды нам навстречу попались пары пьяных парней, но они агрессивность не проявили.
Так, пешком, мы вышли из Судиславля и миновали стометровый разрыв между городком и поселком Западный. В почти наступившей вечерней темноте прошли по самому поселку, где вообще никого не встретили. Не доходя двух кварталов, каждый из которых состоял из трех дворов, до угла, где был припаркован трактор, мы свернули налево, прошли еще два квартала, и увидели машину, стоявшую прямо на дороге. В поселках типа Западного, видимо, считается плохим тоном устанавливать на улицах горящие фонари. И потому определить, кто сидит в машине, было невозможно. Но кто‑то там сидел, хотя не ясно было даже то, сколько человек, потому что стекла на задних дверях были глубокой тонировки.
Свет в домах горел, но не во всех, потому что некоторые стояли откровенно брошенные, и даже в сумраке эти дома зияли черными глазницами окон. Мы миновали еще один квартал и миновали лесопилку. Я уже знал, что лесопилка эта принадлежит Альтемиру Атабиеву, и является средством в его успешном, как говорил отставной капитан ФСБ, бизнесе. И, на всякий случай, решил проверить, насколько этот бизнес успешен. Переглянувшись с Корчагиным, мы обменялись знаками и легко перемахнули через невысокий дряхлый забор.
К моему удивлению, на самой лесопилке, длинном дощатом сарае, даже замка не было. Я включил простенький китайский фонарик-авторучку. Свет неяркий, но достаточный, чтобы что‑то рассмотреть. Лесопилка явно давно не эксплуатировалась и была покрыта слоем пыли. Вывод был прост: Альтемир врал. Бизнес у него совсем другой, скорее всего, чисто национальный, то есть криминальный. А лесопилку он приобрел для прикрытия. Может быть, иногда здесь и работают, но нечасто. А прикрытие иметь следовало. Иначе как объяснить покупку шикарного внедорожника «Порше Кайенн»? Альтемир встречался со мной как раз, когда купил эту машину.
