Игорь Срибный - Идущие по грани
– Отставить! – крикнул Седой.
Кума опустили в пыль…
Командир расстегнул кнопки разгрузки, залитую кровью «комбу» и увидел на груди разведчика огромные кровоподтеки. Он осторожно ощупал грудь и тихо сказал:
– У него еще и ребра сломаны. Давайте, крайне осторожно, по сантиметру, кладем его на носилки. Кум, потерпи. Только в шок не упади, прошу.
С величайшей осторожностью пулеметчика переложили на самодельные носилки и, тяжело оторвав их от земли, понесли, стараясь идти в ногу и не раскачивать их. Кум тихо застонал.
Они медленно прошли метров триста, когда из-за поворота серпантина выбежали четверо разведчиков и сразу же перехватили носилки.
Седой тяжело вздохнул, глядя на побелевшее и осунувшееся лицо Кума, на его в кровь искусанные от боли губы и вдруг, отвернувшись от всех, широко перекрестил грудь, хотя никогда в бога не веровал. «Господи, – подумал он. – Когда же все это кончится? Неужели я буду когда-нибудь сидеть на берегу тихой речки с удочкой и не буду шариться по горам под выстрелами и осколками? Неужели это когда-нибудь случится?» И тут же подумал, что война настолько вошла в душу каждого из них, что излечиться от нее невозможно. Это уже диагноз. Диагноз серьезный и, пожалуй, пожизненный. Подумал, а рука сама потянулась к поводку микрофона…
– Дрюня, Каскаду! – сказал он. Паршаков сразу же отозвался. – Вызывай «вертушки». Прямо на дорогу пусть садятся. Скажи, у нас «трехсотый» тяжелый. Экстрим пусть готовит пещеру к подрыву.
– А с пленными что делать? – спросил Дрюня.
– Не задавай дурацких вопросов! – резко ответил Седой. И вдруг передумал. – Оставь пока пленных. Придем, решим!
– Вы далеко?
– Нет. Мы примерно в километре от вас. Но идем очень медленно. Вам хватит времени, чтобы все подготовить. Ждите.
Дошли, измотанные переходом, облитые потом.
В дороге Седому пришлось ввести Куму еще одну дозу промедола, потому что разведчик был постоянно на грани комы. Носилки с ним занесли в прохладу пещеры…
Седой вышел из пещеры, где сапер заканчивал минирование, и с удовлетворением отметил, что разведчики не сидят кучей в ожидании эвакуации, а грамотно контролируют территорию, рассредоточившись по площадке. К нему подошел Паршаков и доложил:
– Со штабом связались – «вертушки» будут в 11.00. На взлетке в Ханкале нас будет ждать «санитарка». В госпитале уже готовят Андрюхе место. Ну, и благодарность командующего за успешное проведение операции…
– Служим Отечеству и спецназу! – пробурчал Седой. – Где пленные?
– Отвели вон за ту горку. Что ты решил с ними?
– Не знаю. Хочу поговорить. Скажи, пусть приведут. Сначала Ибрагима.
Могила привел пленника. Ибрагим затравленно озирался по сторонам, как будто боялся увидеть что-то донельзя ужасное.
– Ибрагим. – Седой пристально смотрел в глаза чеченца. – Если мы отпустим тебя на все четыре стороны, куда ты пойдешь? Опять будешь воевать с нами или осядешь дома?
Охранник пещеры задумался.
– Сяду дома возля баба своя, наши волки придут и убьют и мине, и моя баба, и отец-мать. Пойду к араби, скажу, плен был, сбежал, два русских сабак убил – Хаттаб простит. Я честно сказал. Рышай сам!
– А про БТР спросит, что ответишь?
– Как била, так и скажу. Спэцназ пришел, мине ударила, Ваху ударила, БТР угнала. Зачэм неправда сказать? Хаттаб не дурак, всо понимает.
– Ваха давно воюет? Наших казнил?
– Э-э, у Ваха спрашивай! Зачэм мине такой вопрос давал? Пуст он за сибе гаварыт, я за сибе.
– Ладно, Ибрагим! Пойдешь к Хаттабу виниться. Только не попадайся больше. Второй раз не отпущу!
Чеченец недоверчиво посмотрел в глаза Седого и только кивнул.
– Могила, отведи его обратно. Давай сюда Ваху.
Могила подтолкнул Ибрагима, и они скрылись за горой. Через пару минут боец вернулся с Вахой…
* * *Яхья был хорошим снайпером. Его первый боевой трофей – снайперская винтовка – был добыт еще в январские дни 1995 года на улице Маяковского в Грозном. С тех пор он не расставался с ней, освоив мастерство снайпера на практике, а не по учебникам. Сначала он считал свои жертвы, но после того, как их число перевалило за сотню, перестал делать насечки на прикладе, поскольку места для них уже не было…
Три дня назад амир отправил его в селение, расположенное в 20 километрах от базы, дав задание ликвидировать главу администрации Ножай-Юртовского района. За неделю до этого тому подбросили аудиокассету с записью обращения президента Ичкерии Аслана Масхадова к главам администраций – «лицемерам», которые приняли свои посты от кафиров. Президент давал им недельный срок для того, чтобы они сложили свои полномочия. Джамалов этого не сделал…
Трое суток Яхья просидел в засаде, выжидая появления Джамалова, но тот не выходил из дома. Во дворе играли только его младшие сыновья-школьники. К концу второго дня приехал на старенькой «шестерке» старший сын Джамалова и привез врача, которого Яхья знал, поскольку тоже родился в этом районе, а врачей в больнице было мало, и их знали все. Через час сын увез врача, но Джамалов так и не появился на пороге дома, хотя должен был проводить гостя до ворот. И тогда Яхья понял, что тот серьезно болен и в ближайшие дни вряд ли выйдет из дома.
Яхья ждал еще сутки, не покидая своей засады.
Амир приказал ему убить Джамалова, но не говорил о том, что при этом не должен пострадать кто-то из его семьи… И Яхья принял решение. На исходе третьих суток он привел в боевую готовность РПГ-22 и покинул засаду с гранатометом на плече. Он не мог произвести выстрел в окно комнаты Джамалова, потому что сразу за домом был глубокий обрыв, а его комната выходила окнами на обрыв. Но он мог послать снаряд в угловую комнату – соседнюю с комнатой главы. Яхья вышел на расстояние выстрела и плавно нажал клавишу пуска. Гранатомет содрогнулся в его руке, и снаряд, оставляя ясно видимый в сумерках белый дымный след, влетел в окно дома Джамалова. Взрыв сотряс строение. Со звоном посыпались стекла, из окон повалил густой дым… Громко, пронзительно закричала женщина…
Яхья удовлетворенно ухмыльнулся и, отбросив в кусты пустой тубус отстрелянного гранатомета, поправил на плече ремень «СВД» и пошел прочь. Заночевал он у связного отряда в Турты-Хуторе и рано утром, еще до восхода солнца отправился в горы, на базу.
К 10 часам он вышел на горное плато, с которого к базе вела потайная тропа, но сперва решил проведать своего родного брата Ваху, охранявшего пещеру с пригнанным Хаттабом БТРом. Он знал план командира по использованию этой машины, поскольку тот сам отбирал людей для проведения акции и беседовал с каждым в отдельности. В августе ожидалось прибытие в Ичкерию делегации Европарламента во главе с лордом Джаддом. И Хаттаб планировал налет на делегацию моджахедов, одетых в форму российских солдат, в многолюдном селении, чтобы как можно больше людей увидело бесчинства пьяных русских солдат, творивших жестокую расправу над иностранной делегацией и мирными жителями Ичкерии… БТР был куплен через подставных военных из Баку и перегнан в Ичкерию через Дагестан. Отследить его было невозможно, поскольку на заводе все документы на него были уничтожены. О-о, Хаттаб был хитер! Хитер и коварен. Не зря среди моджахедов ходили слухи, что он окончил военную академию в Иордании и имел тесные связи с военной разведкой Пакистана. Хаттаб – настоящий моджахед, он воюет с неверными еще с Афганистана. Яхья был свидетелем разговора его с Шамилем Басаевым. Шамиль спросил тогда, когда Хаттаб в последний раз навещал свою мать. Тот ответил, что с тех пор, как встал на путь священного джихада, ни разу не навестил ее. Он сказал, что если моджахеды вернутся к своим семьям, то некому будет защищать мусульман от насилия злых и вероломных врагов…
Преодолев высокую каменную гряду, Яхья вышел к древнему камнепаду, забросавшему долину огромными валунами. И здесь он почувствовал смутную тревогу. Что-то было не так, а Яхья был достаточно опытным снайпером-разведчиком, чтобы почувствовать это.
Он сбросил с плеча «СВД», загнал патрон в патронник, быстро взобрался на высокий утес – и даже невооруженным глазом он увидел какое-то движение около пещеры, где стоял БТР. Вскинул винтовку и приник к окуляру прицела. По сетке дальномера определил расстояние – до пещеры было около 800 метров – далековато для выстрела. Из пещеры вышел широкоплечий человек в камуфляже, с оружием… Несмотря на то что лицо его невозможно было рассмотреть на таком расстоянии, Яхья сразу определил, что этот человек не с базы. К нему подошел второй, и они о чем-то заговорили… Яхья утер пот со лба, тихо спустился вниз, вынул из рюкзака рацию и начал вызывать амира. Но эфир молчал… Яхья перешел на волну старика Визида, который был связным отряда в близлежащем селении, и вызвал его.
– Старик, это Джинн! Ты давно был на базе?
– Вчера гонял туда десяток овец. А что?
– База не отвечает на мои запросы. Что там случилось?
