Сергей Зверев - Идущие напролом
— Выбрось из головы, — неожиданно попросил Угрюмов и встал. — Это я так. — Он тронул лоб. — Нашло что-то…
Угрюмов ушел, а Олег еще долго лежал, размышляя над случившимся. Придя к выводу, что чиновника до сих пор мучают кошмары, он, наконец, под утро уснул.
Глава 10
От чистого сердца
— Посмотри, что он там написал? — устало попросил Демон и небрежно двинул пальцем ползун стоявшего на столе реостата.
— М-мм! — напрягся лежавший в кресле Ревун и вновь сделался пунцовым. Из ноздрей с шумом вылетели и надулись пузырями сопли.
— Заканчивай! — умоляющим голосом взвыл Харя.
Перова взяла листок, исписанный убористым почерком, поправила пальцем очки и стала читать, шевеля губами.
Сосредоточенно глядя перед собой, Ревун продолжал мелко трястись. Выступившая на лбу вена почернела. Казалось, в ней закипела от напряжения кровь.
— Ты же убьешь его! — выл Харя, раскачиваясь на стуле из стороны в сторону. У него уже не было сил наблюдать за тем, как мучается главарь.
— Ну и что? — удивился Демон. — Тогда тебя буду мучить.
— Зачем? — ужаснулся Харя. — Я же все рассказал!
— Странный вопрос. — Демон вернул ползун на место. — А зачем дети букашкам разным лапы отрывают?
— Я разве букашка? — затрясся Харя.
— Я не спрашиваю, кто ты, — стал объяснять Демон. — Мне интересно, знаешь ты или нет, почему они их вообще отрывают?
— Просто им интересно, — попытался угадать Харя.
— Почти правильно, — кивнул Демон. — Из удовольствия. Вот и я такой же. Мне хорошо, когда другим плохо…
— Ты что, маньяк?
— Наконец-то, — удовлетворенный ответом, Демон стал играться ползуном, как костяшкой на счетах. Двинул сначала вправо. Ревун напрягся. Влево, расслабился и сник. Снова вправо…
— Так вот кто, оказывается, тетю Валю ограбил! — напомнила о себе Перова.
— Что еще за тетя Валя? — встрепенулся Демон.
— На первом этаже живет. — Она подняла на него взгляд. — Они узнали, что пенсию получила, и заявились к ней…
— Сколько взяли, указал? — Демон перестал двигать ползун и уставился на Перову в ожидании ответа.
От точности цифр, перечня свидетелей и подробного описания краденых вещей зависело, сядут бандиты или нет. Демон все продумал основательно. Вынуждая признаваться во всех преступлениях, он требовал подробно, до мельчайших деталей излагать это на бумаге. Уговаривать их не пришлось. Вернее, этим занимался Ревун, которому он специально освобождал рот.
— Девать тысяч шестьсот рублей и ноутбук «Ассер», который сейчас находится у него дома, — с готовностью перечислила Перова и осуждающе погрозила Харе пальчиком: — Нехорошо!
Она сильно захмелела, однако держалась стойко и контролировала себя. Демону нравилось наблюдать за превращениями Перовой, однако из-за опасения за ее здоровье он убрал бутылку за кресло.
— Где именно? — Демон посмотрел на Харю.
— Что? — бандит вздрогнул и затрясся.
— Ноутбук!
— На шкафу, — буркнул Харя.
Демон поднялся со своего места. Харя тоже попытался последовать его примеру, но не успел. Удар в переносицу опрокинул его вместе со стулом на пол. Перова вытянула шею и с восхищением заглянула за стол.
— Завидую мужикам! — восторженно сказала она.
— Каким? — не понял ее Демон.
— Которым вот так вот можно. — Она сжала кулачок и ударила невидимого злодея.
Демон подошел к Ревуну и стал освобождать от скотча его рот. Ленту он обмотал вокруг головы, поэтому бедняге пришлось помучиться.
— У-уу! — выдохнул Ревун, когда остатки клейкой ленты с клочьями вырванных волос и щетины упали к ногам. — Звери!
Он был мокрым от пота и заметно похудел. По крайней мере, так казалось.
Демон набрал номер Свища и поднес трубку к уху негодяя.
— Повтори, — потребовал он.
— Да, — выпучился Ревун, когда на том конце ответили. — Это я… Дело есть… Встречаемся у меня дома… Как когда? Вчера! Давай живее!
— Молодец, — похвалил Демон, беря со стола скотч.
— Может, не надо больше? — взмолился Ревун.
— Что? — спросил Демон, делая вид, будто не понял, о чем речь.
— Все! — выкрикнул Ревун.
— Надо. — Демон приладил ленту к губам.
Вскоре в дверь позвонили. Демон прошел в коридор и заглянул в глазок. На площадке стоял Свищ. Он открыл замок, схватил бандита за одежду на груди и рванул к себе. Не успев опомниться, Свищ охнул от удара в голову и сник. Демон подхватил его под руки и втащил в зал.
— Давай следующий листок! — поторопил он Перову…
На улице шел мокрый снег. В машине было тепло и уютно.
— Их точно посадят? — зачем-то спросила Перова.
Глядя вслед поднимающемуся по ступенькам РОВД Ревуну, Демон повернул ключ зажигания и заверил:
— Можешь не сомневаться.
— А если Ревун расскажет, каким способом ты вынудил его написать признание? — спросила Перова и зевнула, запоздало прикрыв ладошкой ротик.
— Вряд ли. — Демон включил левый поворот и тронул машину с места.
— И все-таки? — не унималась она.
Демон уже понял, бедняжку разморило от выпитого и она говорила, чтобы не уснуть.
— Меня все равно пару месяцев здесь не будет, — признался он, сворачивая на дорогу. — А там не знаю…
— Ты уезжаешь? — встрепенулась Перова.
— Пристегни ремень, — напомнил Демон.
— И все-таки? — она щелкнула замком.
— Уезжаю, — подтвердил он, размышляя, правильно или нет он поступает, решив принять предложение Федосова.
Глава 11
Тест-драйв
Олег выбрался из боевого отделения и сел на башню.
— Все прошли? — спросил Монах с затаенной надеждой во взгляде.
Олег посмотрел в сторону навеса, под которым вповалку лежали курсанты.
— Годфри! — позвал он.
Форма у помощника была на пару размеров больше, отчего он походил на несуразного колобка.
— Здесь я, подполковник Олег! — откликнулся Годфри и поднялся с земли.
— Уводи людей на обед!
— Подполковник Олег, — передразнил Монах.
— Хорошо, что не вождь, — расстроенно вздохнул Олег, глядя вслед идущим по дороге бойцам.
Проблемы росли как снежный ком. Он уже не знал, за что хвататься. Кроме своих хлопот, после отстранения Угрюмова добавились и общие проблемы. Офицеров то и дело выводили из строя кишечные инфекции и возникающие ни с того ни с сего сыпи. Да что там говорить, без акклиматизации любая рана становилась опасной и превращалась в язву. Из-за влажности и жары сразу начиналось воспаление. Быстро таяли запасы взятых с собой из России лекарств. А между тем близились экзамены. На фоне отсутствия у местного населения рвения к учебе это вызывало беспокойство, которое перешло в тревогу. Курсанты словно отбывали повинность. Это было видно во всем. Они с видимым нежеланием, словно делая одолжение, повторяли вслед за переводчиком эксплуатационные параметры двигателя, нехотя записывали за ним материал и при каждом удобном случае засыпали.
От размышлений отвлек гул двигателя. Олег стал собираться. Однако на дороге вопреки ожиданию появился не автобус с машиной сопровождения, а незнакомый джип без верха.
— «Вранглер», образца девяносто четвертого года, — констатировал Монах.
Олегу нравились такого типа машины. В отличие от всяких там мини-вэнов, седанов и прочих городских пижонов они больше подходили под определение крепкого и надежного парня или солдата. Схожие даже внешне внедорожники когда-то выпускали и в родном Ульяновске.
— Спорщик, — вспомнил Олег.
— Что ты сказал? — не расслышал Монах.
— «Вранглер» переводится как «спорщик», — пояснил Олег.
— Ты решил меня просветить? — повеселел Монах.
— Ничуть не умаляю твои возможности как специалиста. — Олег спрыгнул с БМП в траву, подняв в воздух облако насекомых.
Въезд на полигон охранялся, а машины военных они знали наперечет. Такой здесь раньше не было. Еще больше поразило то, что за рулем джипа была белая женщина. Она не спеша подъехала и встала рядом с БМП. Не сводя взгляда с офицеров, заглушила двигатель, сняла солнцезащитные очки и улыбнулась:
— Привет.
— Чем обязаны, мэм? — с ходу решил блеснуть познаниями английского Олег.
— Не напрягайся, красавчик, — ошарашила блондинка на чистом русском. — Я когда-то жила в России.
Монах обошел джип со стороны водителя, услужливо открыл дверцу и подал руку:
— Прошу, землячка!
Женщина взяла с сиденья планшетный компьютер и вышла.
— Откуда сам, земляк? — спросила она.
— Дальний Восток, город Хабаровск, — отрапортовал Монах.
Она шутливо поежилась и с ужасом произнесла:
— Действительно, двадцать минут езды…
— Неужели? — обрадовался Монах.
— …По карте на велосипеде, — договорила блондинка и рассмеялась собственной шутке каким-то неестественным, похожим на механический, смехом.
