Андрей Воронин - Из любви к искусству
– Не имеете права! – без особой уверенности возмутился мальчишка.
– Пойдем, пойдем, – спокойно сказал сержант. – Я тебе сейчас подробненько растолкую, на что я имею право, а на что не имею…
– Дверь прикрой, сержант! – крикнул им вслед Круг-лов. – Поплотнее!
Он не спеша подошел к двери, проверил, плотно ли та закрыта, и выключил ставший ненужным верхний свет. Подросток следил за каждым его движением округлившимися глазами. «Ага, – подумал майор, – готов! Навалил в штаны, сверхчеловек? Погоди, то ли еще будет.» В представлениях не было нужды, и Круглое с ходу взял быка за рога.
– Фамилия? – казенным тоном спросил он, недоброжелательно разглядывая подростка.
– Скороходов, – ответил тот.
Похоже, он хотел, чтобы это прозвучало как можно более нагло и вызывающе, но голос его предательски дрогнул.
– Допрыгался ты, Скороходов, – доверительно сообщил ему майор. – И дружок твой допрыгался. Лет-то вам обоим по скольку – по шестнадцать, по семнадцать?
– Шестнадцать, – сказал Скороходов и неуверенно добавил:
– С половиной.
– Ах, даже с половиной! Значит, до перевода во взрослую зону остается годика полтора, а если отбросить предварительное следствие, то год. Всего-навсего! Ты ведь у нас Сатане служишь, верно? Значит, должен знать, к чему готовиться. Там, в зоне, тебе очень хорошо растолкуют, что такое ад. Расскажут, покажут и дадут попробовать. И пробовать, по всему видно, придется долго.
– Да чего вы привязались! – плачущим голосом выкрикнул Скороходов. Как-то незаметно он начал обращаться к майору на «вы», и это был явный прогресс. – Чего вы меня пугаете? Думаете, дурачка себе нашли? Не делал я ничего, и нечего передо мной своей зоной трясти! Сами в ней сидите, если она вам так нравится!
– Ничего не делал? – переспросил майор. – А это что такое? – Он взял со стола одну из лежавших там брошюр и прищурился, читая название. – «Пришествие Сатаны»… Любопытно. А это? «Как стать верным слугой дьявола»… Ну, и как же стать его верным слугой? А, Виталий? Может быть, для этого нужно слать учителю по почте записки с угрозами? Или пару раз позвонить ему по телефону?
– Не понимаю, о чем вы, – угрюмо буркнул Скороходов. – Никому я не звонил и ничего не писал. И книжки эти не мои, а Суслика. Он их на улице нашел. Вот, решили почитать, но бросили. Неинтересно.
– Нашел, говоришь? – спросил майор, разглядывая корешки стоявших на полке книг. Судя по названиям, все они были примерно одинакового содержания, за исключением затесавшегося в эту компанию пособия по рукопашному бою в засаленном бумажном переплете. – Как же он такую кучу домой-то допер? Или он их несколько раз находил?
– А что, почитать нельзя? – агрессивно поинтересовался Скороходов. – За это теперь в тюрьму, что ли, сажают? Вы это в школе скажите, вам народ в шесть секунд памятник поставит и на крутую тачку скинется.
– Читать можно, – согласился майор. – Читать можно что угодно, а Вот угрожать людям по телефону и в письменном виде нельзя. Стены разрисовывать тоже нельзя, но это уже мелочь. А вот убийство, друг Виталий, это такая штука, которую тебе никто не простит – ни закон, ни люди.
– Какое еще убийство?! – вскинулся Скороходов.
– Тихо! – прикрикнул на него майор. – Сидеть, подозреваемый! У тебя сейчас один выход: рассказать мне все раньше, чем твой дружок расколется. А он расколется, можешь не сомневаться. И ты расколешься, деваться тебе просто некуда. Ты что же, думал, что тебе все это вот так просто сойдет с рук? Ошибочка вышла, гражданин Скороходов.
– Да что вы на меня наезжаете? Ничего не пойму. Что вам от меня надо, товарищ…
– Гражданин, – – резко перебил подростка Круг-лов. – Гражданин майор. Привыкай, Скороходов. По эту сторону проволоки у тебя теперь товарищей нет, одни граждане. Товарищи твои ждут не дождутся, когда тебя к ним посадят. Они молоденьких любят, поверь мне. И справиться с ними будет посложнее, чем со школьным сторожем.
– С каким еще сторожем?! – чуть не плача, выкрикнул Виталий.
– Которого ты убил, – сказал майор.
Он как бы между делом подошел к шкафу, приоткрыл дверцу и бросил быстрый взгляд вовнутрь, потом приблизился к кровати и, приподняв покрывало носком ботинка, заглянул в пыльное пространство под ней. Ничего похожего на описанный Перельманом медный сервиз в комнате не было. Впрочем, Круглов и не надеялся вот так, с ходу, взять убийц. Сервиз мог быть где-то в другом месте, да и причастность Суслова и Скороходова к убийству сторожа вызывала у майора некоторые сомнения. Майор брал подростка на пушку в надежде, что тот что-нибудь знает о ночном происшествии и поделится своими знаниями, спасая собственную шкуру.
– Я никого не убивал! – заявил подросток. – И вообще, мне нужен адвокат.
Круглов только махнул рукой.
– Какой еще адвокат, – рассеянно сказал он. – Сначала ты мне расскажешь, как сторожа завалил, а уж потом поговорим об адвокате.
– Да я в глаза не видел никакого сторожа!
– Ну да? Может, ты и записочек не писал? И пентаграмм своих на стенах не малевал? Вот этим? – майор схватил валявшийся на подоконнике аэрозольный баллончик. Судя по маркировке, краска в нем была вовсе не черная, а синяя, но в данный момент это не имело значения. – А?!
– Ничего я не писал, – уперся Скороходов. – И не малевал.
– Хороший у твоего друга компьютер, – резко меняя тему разговора, сказал майор. Он присел на вращающийся стул и рассеянно побарабанил пальцами по клавиатуре. – Очень полезная штука. Ты не знаешь, твой Суслик дневничок не вел? Сейчас мода такая пошла: хранить всякие записи не в папках и тетрадках, а на жестких дисках…
Скороходов едва заметно вздрогнул, отводя взгляд, и майор понял, что он на верном пути. Все эти сверхчеловеки просто обожают вести дневники, фиксируя в них каждый свой пук как очередной шаг на пути к высшему духовному и физическому совершенству. Незаметно усмехнувшись, майор уставился на подростка в упор и некоторое время сверлил его холодным непроницаемым взглядом.
– Отлично, – сказал он после паузы и, найдя сетевую кнопку, включил компьютер. Серый ящик системного блока едва слышно зажужжал, на нем пошли перемигиваться цветные лампочки. – Даю тебе последний шанс, Скороходов. Пока эта штука грузится, у тебя еще есть возможность добровольно рассказать все, что ты знаешь о музее, стороже и угрозах в адрес.., ты сам знаешь, в чей адрес, не буду тебе подсказывать. Это будет официально оформлено как явка с повинной и зачтется тебе при вынесении приговора.
Он говорил нарочито монотонным, скучным, казенным тоном, даже не глядя на подростка, и тот, как и следовало ожидать, не вынес этого тоскливого напора, не оставлявшего ему никакой надежды. Все-таки это был не матерый уголовник и даже не «братишечка» из какой-нибудь подмосковной группировки, а обыкновенный сопляк из вполне благополучной семьи, понятия не имевший о том, что такое реальная жизнь, и потому возомнивший себя каким-то особенным, отличным от своих сверстников, стоящим на ступень выше них. Он сломался раньше, чем майор закончил свою короткую речь, и принялся торопливо выкладывать все, что знал.
Как оказалось, знал он, увы, не много. Да, записки и телефонные звонки Перельману были делом его рук – его, Суслика и еще парочки таких же недоумков. Сочиняли они свои послания коллективно, а писал их он, Виталий Скороходов, лично. Эту ночь он провел дома, в своей постели: посмотрел телевизор, сделал запись в своем «дневнике самонаблюдений» и спокойно уснул и ни о каких убийствах даже не слышал. Утром пошел в школу, узнал, что занятия отменили, обрадовался и вместе с Сусловым отправился к нему домой – пить пиво, кайфовать с сигаретой, слушать музыку и читать специальную литературу, очень помогающую в самосовершенствовании.
Выслушав эти признания, майор вздохнул и на всякий случай поинтересовался, куда они с Сусловым девали сервиз. «Какой сервиз?» – на мгновение перестав хлюпать и утирать сопли рукавом, с неподдельным изумлением спросил Скороходов. Круглов в ответ лишь махнул рукой, нашел на полке лист бумаги, ручку, вручил все это подростку, велев изложить свои показания в письменном виде, выключил компьютер и пошел разбираться с Сусловым.
Юрий Суслов сидел на диване в гостиной и был даже бледнее, чем в тот момент, когда майор увидел его впервые. Шестипудовый сержант сидел напротив него, задом наперед оседлав красивый стул из красного дерева. Облокотившись на гнутую спинку, сержант курил и, прищурив один глаз, другим пристально разглядывал подростка. Сигарету он держал в левой руке, а с указательного пальца правой, легонько покачиваясь, свисали вороненые браслеты наручников. По всему было видно, что Суслик готов к употреблению.
Используя показания Скороходова и предполагаемый дневник Суслова в качестве дубины, майор расколол подростка в два счета и с разочарованием обнаружил, что об убийстве тот знает не больше своего приятеля. Список членов секты, данный майору Сусликом, был не намного обширнее того, который продиктовал ему Перельман. Майор не исключал возможности того, что подростки умело водят его за нос, но такое предположение казалось ему весьма сомнительным: на великих актеров эти сопляки никак не тянули, а такая игра была бы под силу только по-настоящему большому и талантливому артисту. Приходилось констатировать, что казавшийся поначалу таким многообещающим визит в квартиру Сусловых закончился пшиком. Вот разве что идиотские выходки с записками и телефонными звонками учителю истории на время прекратятся. Если Перельману вздумается подать заявление, всю эту компанию «детей Сатаны» можно будет притянуть к ответу. Не посадить конечно, но хорошенько пугнуть. Это было бы весьма и весьма полезно, решил майор.
