Илья Деревянко - Оборотни в погонах
Однако я отвлекся… Взятый следствием ложный след устраивал меня как нельзя больше. Пока «органы» ведут розыск по заведомо ложным приметам, я могу спокойно, не опасаясь их домогательств, продолжать работу. Жаль только, связь отсутствует. По приезде в Лебедянск я первым делом попытался дозвониться с телеграфа Валерию Петровичу, но телефон старика упорно не отвечал. А мне так хотелось передать полковнику вновь добытую информацию! Но, к сожалению, не получилось… Ну ладно, на нет и суда нет! Будем действовать в строгом соответствии с полученными инструкциями шефа, то бишь всячески «кусать и пинать» неприятеля, дожидаясь появления из нор проклятых оборотней. Наиболее болезненным ударом по кактусовским чеченам станет, пожалуй, нападение на грузоперевозочную фирму «Юнона» и освобождение томящихся в подземном бункере рабынь. Вы скажете, безумец! Авантюрист!.. Да на здоровье! Я необидчивый… Проанализировав полученные от пленного нохчи сведения насчет тамошней системы охраны, я пришел к выводу: если действовать в одиночку, шансы на полный успех составляют примерно 20—25 процентов из ста. На благополучный отход с театра боевых действий в случае неудачи – 50—55. При таком раскладе можно рискнуть, особенно если учесть важность объекта и подумать о несчастных девушках, испытывающих воистину кошмарные страдания! Уж мне-то доподлинно известно, КАК обращаются с заложниками чеченцы. Тем паче, если заложники – молодые красивые женщины!
Нохча, помнится, сказал – очередная отправка «товара» послезавтра. Следовательно, бункер уже забит под завязку. Отправляют, как пить дать, ночью или поздним вечером в грузовых фургонах. Погрузка начнется с наступлением темноты, непосредственно перед отправкой. Тогда же к «Юноне» стянутся дополнительные боевики работорговцев. Но я не стану дожидаться их появления и нападу значительно раньше. А именно – завтра, незадолго до рассвета, от четырех до шести утра. В так называемую «собачью вахту», когда самые бдительные часовые начинают клевать носами.
Итак, главная цель определена, но… в настоящий момент на часах всего 15.30. Спать не хочется, ни малейшей усталости в теле не ощущается. (Успел отлично отдохнуть от утренних приключений на теть-Дусином диване…) Съездить к «Юноне» на рекогносцировку?! Оно бы очень даже не помешало, но… Во-первых, в Н-ске до сих пор свирепствует «Вихрь-антитеррор» и подутихнет он, даст бог, лишь ближе к ночи. Конечно, ловят не русака на скромной «Ниве», а лиц кавказской национальности на навороченных джипах. Однако чем черт не шутит?! Вдруг у кого-то из горе-свидетелей внезапно наступит просветление в мозгах?! Или еще чего… Нет, в город пока соваться не стоит. Пускай страсти более-менее улягутся. Во-вторых, южную окраину Н-ска я знаю почти как свои пять пальцев. Полтора года прожил там с очередной кандидаткой в жены. Мимо злополучной «Юноны» неоднократно проходил и проезжал, и соответственно разыскивать ее впопыхах мне не придется.
Так что же?! День напролет «плевать в потолок»?! Гм! Может, кто-то и любит подобное времяпрепровождение, но только не я! Тем более, помимо чеченов, в деле активно фигурируют хомутовские цыгане– наркоторговцы, с которыми я не успел выяснить до конца некоторые вопросы. А Хомутовка, по стечению обстоятельств, находится на том же шоссе, что и Лебедянск. Ехать до нее отсюда менее десяти километров. До вечера как раз обернусь туда-обратно. Если случайно не убьют.
Приняв решение, я поднялся с дивана, должным образом снарядился, вышел из дома, уселся в машину, завел мотор и двинулся по направлению к шоссе…
* * *В саму Хомутовку я заезжать не стал, а, проехав примерно на километр дальше по шоссе, поставил «Ниву» возле обочины и зашагал прямиком через лес. Параллельно тому маршруту, каким выбирался отсюда вчера утром. К цыганским особнякам я решил подобраться окольным путем, не спеша вникнуть в обстановку, захватить «языка»-мужчину, уволочь голубчика в укромное местечко, ну а дальше сами понимаете! Я был одет в свободные брюки и кожаную куртку. На ногах – кроссовки на ребристой подошве. А упомянутое выше снаряжение состояло из бронежилета под рубашкой, конфискованного у чеченов «cтечкина» с глушителем, запасного магазина к нему, моего собственного «макарова-особого» и десантного ножа, на сей раз закрепленного под курткой, между лопаток. В карманах у меня лежали: паспорт на имя Лемешева, водительские права, диктофон, наручники без ключа, коробочка с ампулами пентонала и шприц.
Последние три предмета предназначались будущему «языку». Укол в вену, и «чавэлла» запоет соловьем. Без всяких пыток!
В лесу пахло прелью. Под ногами расстилался влажноватый разноцветный ковер из опавших листьев. Иногда на пути попадались неглубокие канавки, заполненные дождевой водой. Над ними кружилась какая-то шальная мошкара, не пожелавшая отдать концы ввиду наступления осени. Дышалось легко. Прозрачный, не испорченный городскими миазмами воздух немного кружил голову. Внезапно лесную тишину разорвал дикий женский вопль. Вздрогнув от неожиданности, я инстинктивно поспешил на звук (спасать попавшую в беду даму), но вдруг замер, как вкопанный, привел оружие в боевую готовность и начал бесшумно красться, стараясь не выходить из густой тени деревьев, по счастью, еще сохранивших большую часть листвы. Дело в том, что я узнал место! Именно здесь, неподалеку, я припрятал вчера троих убитых цыган, и сейчас, надо полагать, их обнаружили родственники. Вопль между тем перешел в отчаянные рыдания, сопровождаемые слезными выкриками.
Осторожно выглянув из-за толстой вековой сосны, я увидел следующую картину: на дороге стояли черный джип и микроавтобус «Шевроле». Трупы были уже освобождены от валежника. Возле них угрюмо сгрудились шестеро вооруженных автоматами мужчин, а над телом Дофуни билась в истерике молодая красавица цыганка, лет двадцати с небольшим.
– На кого же ты меня поки-и-и-нул?! – безжалостно дергая себя за роскошные смоляные волосы, надрывалась она. – Как я теперь без тебя?!! Дофуне-е-ечка!!! Сокол ты мой ясный!!! Любовь единственная!!!
Признаюсь честно, в тот момент мне стало здорово не по себе! Да, конечно, покойный наркоторговец Дофуня вполне заслужил свою участь и в придачу собирался меня прикончить, подвергнув предварительно изощренным пыткам. Но… для этой прелестной женщины он являлся отнюдь не злодеем, а центром мироздания. Возможно, отцом ее детей. Я же ему пулю в сердце и бросил в лесу, как падаль… Жестокая штука жизнь! И работа у меня жестокая!!!
– Прекращай, Земфира, – по прошествии минуты сказал старший из мужчин – кряжистый, лет пятидесяти, с широкими серебряными прядями в окладистой бороде. – Пора забирать тела. Дома поплачешь!
Женщина послушно замолчала и бросила короткий, недобрый взгляд, как мне показалось, прямо в мою сторону. Неужто засекла?! Я аккуратно поднял «сечкин». Цыгане стояли кучно, не таясь, и в данный момент можно было срезать всех их одной длинной очередью. Если женщина поднимет тревогу… Но нет! Земфира утерла глаза, понурила голову и, шатаясь, побрела к машинам, а мужчины бережно подняли покойников. По двое каждого. Более удобного момента для нападения нельзя было даже представить! Руки у мужиков заняты, автоматы болтаются за спинами, внимание отвлечено. Прицельным огнем укладываю пятерых, шестого захватываю в плен, связываю цыганку и сматываюсь вместе с «языком» на одном из автомобилей. Однако… Ничего подобного я тогда не предпринял. Рука не поднялась! Перед мысленным взором неотступно маячило искаженное горем лицо Земфиры, а в ушах продолжали звучать ее крики: «До-фу-нечка!!! Сокол ты мой ясный!!! Любовь единственная!!!»
Короче, пока убитых бережно укладывали в микроавтобус, я так и простоял неподвижно за сосной. Словно в транс впал! Потом траурный кортеж медленно двинулся в сторону поселка. Постояв еще с минуту, я встряхнул головой, стиснул зубы и с тяжелым сердцем зашагал дальше к намеченной цели. Унылый и морально подавленный. С гнетущим чувством вины на душе. Но вскоре мое настроение кардинальным образом переменилось! Шагов через сто я вдруг споткнулся о какой-то мягкий предмет и едва не упал. На красно-желтом лиственном ковре лежал труп худого подростка лет пятнадцати, в потрепанных джинсах, грязной кофте с закатанными рукавами и с посинелым от удушья лицом. Налитые кровью глаза мальчишки буквально вылезли из орбит. Вокруг рта скопилась белесая пена. Валяющийся рядом использованный шприц, а также сплошь исколотые вены красноречиво свидетельствовали о причине смерти – передозировк[9] Вероятно, парень приехал к цыганам за наркотой, затарился, на обратном пути ширнулся и… умер мучительной смертью!
– Подлые твари! – прошипел я. – Вот за счет чего вы особняки понастроили, да на иномарках разъезжаете! Вурдалаки грязные! Мочить вас, на хрен, осиновыми кольями[10]
Мое недавнее сочувствие к личной трагедии красавицы Земфиры как ветром сдуло.
