Александр Афанасьев - Пираты из ГРУ
– Можете оставить себе второй телефон и время от времени звонить по нему. У вашего сына в тюрьме есть теперь защита, – великодушно произнес я.
– Я – Серж Кеосаян, – представился наконец мужчина. – К сожалению, нет и не может быть защиты от мусульман. Если они решат убить его – они сделают это. Я пытался его защитить.
– Его защищают хорваты. Это хорошие друзья.
– Никто не может защитить его, если шариатский суд вынесет ему приговор, – покачал он головой. – Кто вы?
– А вы взяли на меня заказ, не зная, кто я?
– Я был вынужден.
– Арам сказал, что вынудил вас взять на меня заказ человек по имени Хассан из Исламского государства. Это на самом деле так?
…
– Кто он?
…
– Я спрашиваю, кто он?
– Если я не отвечу – ты убьешь меня, – просто сказал Кеосаян. – Если отвечу, рано или поздно в тюрьме убьют Арута. Я уже пожил…
– Ответ неправильный. Я все равно это узнаю, но если скажете вы – я окажу вам услугу.
…
– Убью человека по имени Хассан. В своих интересах, но и в ваших тоже.
– Его нельзя убить.
– Почему? От него отскакивают пули?
– Нет, не поэтому. Хассан – один из разводящих здесь. Он не просто человек Исламского государства, он связан с большими людьми. Очень большими.
– Это будет не первый агент американской разведки, которого я убью. Или британской?
Серж Кеосаян и я посмотрели друг другу в глаза. И все друг про друга поняли…
– Что у вас за машина? Никогда такой не видел.
Мы сидели в машине Кеосаяна на одной из улиц стамбульских пригородов.
– Это? «Магнум», итальянская. Я привык к ней. Когда я увижу сына?
– Арама? Как только я закончу свои дела здесь и уеду. Мне незачем его держать дольше. Кстати, могу сказать вам – он умеет молчать. Я даже приставил пистолет ко лбу, но он так и не заговорил.
Кеосаян отнесся к этому спокойно и почти равнодушно спросил:
– Почему же заговорил?
– Я позвонил знакомому армянину. Попросил поговорить с ним на армянском и объяснить, что упираться бесполезно.
– Ты не представляешь, каково это – терять сыновей!
– И не хочу представлять. Вы рассказали мне все о Хассане?
– Все, что знал.
– Где, по-вашему, находится станция британской разведки?
Кеосаян назвал адрес.
– Это хороший район?
– Нет, плохой. Много мусульман.
– Кого кроме Хассана вы там еще знаете как британских агентов?
Кеосаян назвал пару имен. В кармане у меня телефон был поставлен на запись. Запись шла.
– Еще чем-то можете мне помочь?
…
– Мне нужна будет машина с водителем, которую не будут проверять.
– Я дам эту.
– Хассан ее знает?
– Да.
– Тогда эту нельзя.
– Амо может поехать на вашей. Он знает, что говорить, если будут проверять.
– Хорошо. Амо можно доверять?
– Он будет молчать.
– Хорошо. Тогда – всё.
– Когда я увижу сына? – снова спросил Серж Кеосаян.
– Я уже сказал! – раздраженно ответил я. – Как только уберусь из страны. В следующий раз десять раз подумайте, перед тем как брать заказ на людей! Тем более тех, о ком вы ничего не знаете…
У Кеосаяна был вид побитой собаки. Я понимал, что лишать человека надежды нельзя, и поэтому добавил:
– Есть способ ускорить возвращение вашего сына. Продемонстрируйте, что стали моим другом…
…
– Меня интересует происходящее на черноморском побережье, особенно у границы с Грузией. Кто переправляет людей на лодках на тот берег, кто и где дает пристанище боевикам ИГ, нет ли где-то мест, где они тренируются. Возможно, они замышляют что-то, может, где-то есть место, где они собираются и тренируются с оружием, чтобы сделать что-то конкретное… на том берегу. Если такое есть и вы мне об этом расскажете, я поверю, что вы мой друг. И тогда держать вашего сына у меня не будет никакого желания.
Турция, черноморское побережье
Каталгази, недалеко от Зонгулдака
Промзона
13 сентября 2016 года
На Черноморском побережье Турции есть немало примечательных мест, но Каталгази никогда не относилось к таковым. Прежде всего из-за специфики. Это место расположено на самом берегу Черного моря, но там построена огромная ТЭЦ (неподалеку от шахты) и подведена железная дорога. Экология в этом месте – соответствующая, ни туристов, ни рыбаков там никогда не бывает. И вообще лишних людей не бывает.
Пару лет назад в связи с террористической опасностью там выставили силы жандармерии. А потом, когда резко упали цены на уголь и добыча угля в Турции стала убыточной, шахты в этом регионе закрыли, а работников – уволили, выселили целый поселок, расположенный недалеко от ТЭЦ.
Черный «Рейндж Ровер» был в этом месте не самым желанным гостем, и потому на выезде из города кто-то бросил в него камень. Камень попал в стекло, усиленное специальной пленкой, оно выдержало, но след остался.
Сидящий на заднем сиденье Хассан поморщился.
– А… сыновья греческой мамочки! – выругался водитель. – Подонки!
– Ты имеешь что-то против греков? – спросил Хассан.
Водитель понял, что ляпнул что-то не то. Он хоть и был правоверным мусульманином, но в последнее время не было дня, чтобы он не клял себя за то, что соблазнился хорошей зарплатой и возможностью ездить не на развалюхе-такси, а на дорогом джипе. Но и уйти он тоже не мог – понимал, что эти найдут где угодно.
– Прошу простить, эфенди… я не то хотел сказать.
– Асабийя харам[10], – сказал Хассан и снова уткнулся в просмотр на своем айпаде карты города на том берегу Черного моря.
Город назывался Севастополь…
Человек тридцать в обычной рабочей одежде, дешевой, немаркой и прочной, сидели полукругом и слушали выступавшего перед ними проповедника…
Все они – одинаковы, как солдатики из коробки, и в то же время – разные. Что может быть общего между этническим британцем, сыном уважаемого человека, бывшего сотрудника британского МИД, знающим историю своей семьи до восемнадцатого колена, и сыном чеченского народа, родившимся и выросшим в палатке и никогда ничего не знавшим, кроме ненависти? Но общее есть.
Аллах. Ислам. Байат – клятва, принесенная вождям, быть верными и умереть за Аллаха. Джихад.
И ненависть. Много, очень много ненависти. Столько, что хватит на всех. На жителей Новороссийска, Севастополя, Феодосии, Ялты…
– Я договорился. Занятия в городе будут. – Хассан повернулся к Мохаммеду аль-Хизри.
– Как что?
– Как антитеррористические учения. Вы будете как нападающие.
– Хорошо. Только… Они нас всерьез не перестреляют? Они же кяфиры.
Хассан улыбнулся и покровительственно похлопал его по плечу:
– С нами не произойдет ничего, что не было бы в воле Аллаха. Оставь свои сомнения, брат, и доверься Аллаху. Он ведет нас прямым путем.
– Аллаху акбар. Можешь мне это не говорить. Я страшусь потерять не свою жизнь, а потерять свой иман.
– Хорошие слова, брат. А местный тагут[11] страшится потерять свое лицо перед кяфирами из Брюсселя и свои доходы от продажи нефти из Киркука. Поэтому не сомневайся в том, что он поможет нам в нашем амале против Русни.
– Иншалла, после того, как мы разберемся с Русней, надо будет разобраться и с ним. Он выстаивает на намазах, показывает это по телевизору, но он мунафик, лицемер. Сколько людей он уже сбил с пути…
– Всему свое время, брат, всему свое время. Да, еще… – Хассан достал флешку, передал ее аль-Хизри.
– Что здесь?
– Легальные братья погуляли по Севастополю с камерой. Здесь все – места скопления туристов, откуда будете работать, где перезаряжаться, точки боепитания. Короче, надо, чтобы каждый брат просмотрел это по несколько раз и отработал свои действия.
– Может быть, отправить братьев туда? Без оружия, как туристов. Хотя бы амиров?
– Нет, брат, нельзя. У русистов есть ориентировки, если задержат хоть одного, весь амалият накроется.
– Ай, пусть Аллах закроет им глаза!..
– Мы должны быть осторожны, брат…
– Знаю…
– Что скажешь? – кивнул на джамаат Хассан.
– Это лучшие, брат. Они справятся, Иншалла…
– Иншалла. Скажи, если в чем-то будешь нуждаться…
Турция, близ Стамбула
13 сентября 2016 года
Кайла Мари к такому не была готова…
В отличие от России в Великобритании нет специализированных учебных заведений, готовящих именно агентов спецслужб. В спецслужбы Великобритании приходят самыми разными путями. Чаще всего по рекомендации – в некоторых британских школах для мальчиков и высших учебных заведениях преподают бывшие агенты и аналитики, они присматриваются к ученикам и вербуют в разведку тех, кто им приглянулся. Считается, что разведка не требует особого образования – человек начинает работать в MI5 или MI6, его прикрепляют к более опытному сотруднику, после чего он перенимает навыки работы и продвигается по служебной лестнице. В современной истории Великобритании был только один экстремальный момент, когда террор в Северной Ирландии потребовал совсем уж неоднозначных ответов. Был создан так называемый «четырнадцатый спецотдел», в который в основном принимали отставных бойцов спецподразделений, тогда же была создана школа особого назначения в Трегароне, в которой учили выживанию в экстремальных условиях уличной войны. Но после того как конфликт был урегулирован, школу ликвидировали и систематического обучения шпионскому ремеслу в Великобритании не осталось. Та же Кайла Мари прошла лишь короткие курсы и совершенно не была к чему-то готова…
