Виктор Доценко - Тень Бешеного
Вадим махнул еще дну рюмку, словно для храбрости, и уставился своими черными очками на Позина, то ли изучая своего визави, то ли собираясь с мыслями. Потом заговорил тихо и скороговоркой, и то, что Позин услышал, показалось ему совершенно невероятным.
— Все началось с того, что ваша подружка последнее время довольно активно и успешно приторговывала наркотой, в частности афганским героином, который поставлял ей один крупный делец, таджик по имени Мирзо. Имя вам что‑нибудь говорит?
Позин отрицательно покачал головой. За калейдоскопом «знакомых» Лены он при всем желании уследить был не в силах, среди них попадались представители и кавказских, и среднеазиатских народов, случа–лись и охочие до белых женщин обеспеченные африканцы, но чтобы Ленка могла торговать чем‑нибудь иным, кроме собственного тела? Да у нее на это просто мозгов не хватило бы!
— Сильно сомневаюсь, что Шестакова имела дело с наркотиками, — отрезал Позин. — Да, Ленка любила выпить и иногда нажиралась до вполне свинского состояния, но наркотиками никогда не баловалась.
— Наивный вы человек, Александр, — снисходительно прошептал гривастый. — Наркота включается в систему, в эти так называемые садомазохистские забавы, в которых ваша подруга была выдающаяся умелица. Если участники под наркотиками, идет особый кайф, — со знанием дела объяснил он.
— Но сама‑то она не принимала? — с надеждой спросил Позин, как будто теперь это имело какое‑то значение.
— Ничего определенного сказать не могу. Зато клиентов щедро потчевала по потребности, причем клиентов, чьи имена у всех на слуху, — прошептал он зловеще и напряженно зыркнул по сторонам: не подслушивает ли кто?
— А откуда вы‑то так хорошо осведомлены? — шепотом же спросил Позин.
— А я, знаете ли, неоднократно принимал участие в мероприятиях под руководством госпожи Шестаковой. Грешен, признаюсь, в том, что я — отпетый мазохист. Люблю, чтобы меня крепко привязывали, лупили хлыстами. А какой у покойной был набор вибраторов! — воскликнул он и мечтательно вздохнул. Позин промолчал, ибо тут возражать было нечего. К своей деятельности покойная относилась серьезно и весьма основательно: регулярно посещала секс–шопы и приобретала все новинки, иногда с гордостью демонстрируя свои покупки Александру. Он еще тогда про себя посмеивался — ну точь–в-точь ребенок, получивший новую желанную игрушку. Вот и доигралась.
— Допустим, вы говорите правду, но что все‑таки произошло? — Позину был неприятен этот гривастый мазохист и пьяница, и он стремился к финалу.
— Подруга ваша однажды попыталась кинуть Мирзо — то ли не заплатила в срок, то ли заявила ему, что товар негодный, от него получила. В общем, Мирзо в своем обычном стиле наехал на нее с реальными угрозами и через день, чисто конкретно, получил пулю в затылок в подъезде собственного дома. Слыхал я, что он шантажировал ее по телефону какой‑то видеосъемкой, где были она и кто‑то очень известный.
— Уж не человек ли, похожий на прокурора? — попытался пошутить Позин.
Но собеседник шутки не принял:
— Точно, не с прокурором, а с кем‑то и того хлеще.
Александр не счел нужным гадать с кем.
— Вы видели эту кассету? — спросил он.
— Конечно, нет. Но предполагаю, где она может быть.
Его «предполагаю» прозвучало как «знаю наверняка».
— Так вы думаете, что все дело в той злополучной кассете? — Позин все еще не видел логической связи между гибелью Мирзо и убийством своей подруги.
— Уверен. Ее застрелили через три дня после Мирзо. Он перестал звонить, пропал, она и думать о нем забыла, а тут — хлоп. — Гривастый стукнул себя по голове.
«В этом он прав, — подумал Позин, — Ленка обладала удивительной способностью жить исключительно настоящим моментом».
— Как я понимаю, вы готовы помочь мне достать эту кассету? — вслух сказал он.
— Денег больших будет стоить, потому как дело опасное, — мрачно выдал Вадим.
— Я заплачу, сколько скажете. — Позин никакой опасности для себя не видел: в крайнем случае, ничего не стоило подключить службу безопасности Доло- новича Ребята там работали профессиональные и ушлые. — Кассета в Питере?
— В Москве.
— А почему вы туда не приехали?
— Опасно, — пробурчал Вадим и вновь оглянулся по сторонам. — Даже здесь, где все меня знают, опасно.
Позин тоже посмотрел вокруг. У бара стоял какой- то человек, оживленно беседовавший с барменом, блудоглазая официантка проплыла в глубь бара с полным подносом. Там продолжались шумные танцы.
— На той неделе приеду в Москву, и мы встретимся как будто случайно и очень ненадолго. О месте и времени встречи надо договориться сейчас.
Позин уже утратил логику в рассуждениях Вадима, когда в Москве опасно, а когда нет. Но ему была нужна кассета любой ценой.
— Сколько хотите за кассету? — спросил он.
— Тридцать тысяч баксов! — выдохнул Вадим. — Ради такой суммы я пойду на риск. Большой риск.
— Согласен, — без колебаний ответил Александр. В этот момент световая система в очередной раз осветила стриптизный подиум, освещение в зале потухло. Когда свет зажегся, Позин увидел, что гривастый уронил голову и уперся подбородком в стол.
«Здорово же он наклюкался», — брезгливо подумал Александр и слегка тряхнул собеседника за плечо. Неожиданно тело Вадима медленно сползло со стула и ухнуло на пол.
Потрясенный Позин в бликующем свете явственно разглядел массивную рукоятку ножа, торчащую над спутанной гривой черных волос. Музыка играла все так же громко, из глубины бара раздавались какие‑то не стройные выкрики. Александр вскочил. Человек, до того стоявший у стойки, медленным шагом направился в его сторону, у него в руке был пистолет с глушителем, нацеленный на Позина, который застыл как истукан.
— Не бойтесь, Александр Викторович, стрелять он не будет, — кто‑то дружески шепнул ему на ухо.
Позин хотел обернуться, но его уже держали четыре крепкие руки. Ему на лицо легла влажная повязка, нечто вроде маски, спускавшаяся до подбородка. Тряпка была влажная и пахла вполне приятно. Александр несколько раз вдохнул этот запах и почти тут же отключился.
Пришел он в себя от резкого света лампы, какие бывают в операционных. Она была направлена прямо ему в лицо, и он зажмурился. От рук и ног тянулись какие‑то проводочки, как при съеме кардиограммы.
— Не хотите ли пить? — спросил низкий мужской голос.
— Не отказался бы, во рту пересохло, — сразу ответил Александр: во рту было не только гадко, но и действительно сухо.
Голову Позина аккуратно приподняли и подали большой стакан прохладного сока. Жажда была утолена, и теперь он чувствовал только легкость и приятное утомление, какое бывает после изрядной физической нагрузки. И тут он услышал хорошо знакомый ему голос — сочный баритон, привыкший командовать.
— Не волнуйся, Саня, никакого вреда тебе не причинят, — предупредительно заверил тот.
— А я и не волнуюсь… — Ответ вышел как бы сам собой.
— Вот и прекрасно! — одобрил баритон.
— Не вполне согласен, — возразил Александр, но тот продолжил, не среагировав на его замечание:
— Я задам тебе несколько вопросов, на которые ты ответишь правду, поскольку я задаю эти вопросы в интересах безопасности нашего общего с тобой государства. Ты ведь всегда был государственным человеком? Не так ли?
— Так. Был и есть. — Позину было легко и приятно соглашаться с этим знакомым бодрым, уверенным з себе и в нем баритоном.
— Вот и чудненько! Скажи, почему тебя так интересует, кто убил девицу Шестакову?
— Она была моей подругой.
— Ты что, хочешь отомстить ее убийцам?
— Хочу.
— Похвально. А ты готов ради этого пожертвовать собственной жизнью?
— Нет.
— Молодец, — одобрил баритон.
Позину показалось, что какой‑то тяжелый камень свалился с его души.
— А теперь прошу отвечать четко и односложно. Договорились?
— Насколько смогу.
— Волосатый тип сообщил тебе, где находится кассета, из‑за которой убили Шестакову?
— Нет.
— Твой друг Долонович никогда не говорил тебе о каких‑нибудь кассетах с компроматом, которые он разыскивает?
— Нет.
— А другой твой друг Савелий, по прозвищу Бешеный, говорил тебе о каких‑нибудь кассетах, которые его интересуют?
— Нет.
— Ты знаешь человека, которого зовут Феликс Ар–тамонов?
— Нет.
— Ты знаком с человеком по имени Широши?
— Да. Видел его раза два или три.
— Какое у тебя о нем впечатление? — задал баритон очередной вопрос и добавил: — Здесь можно поподробнее.
— Отпетый мерзавец, умный и жестокий. Хотел убить Савелия на одном острове.
— Не могу не похвалить тебя за умение разбираться в людях, — удовлетворенно сказал баритон.
— А ты кто? — для самого себя неожиданно спросил Позин. — Мне знаком твой голос.
