Виктор Доценко - Приговор Бешеного
Константин Иванович сидел перед компьютером в своем кабинете и ждал, пока тот выдаст ему аналитический вывод после введенной в программу информации. Данных было невообразимое количество: начиная от фотографий убийц профессора Самохвалова и его сына, то есть Лилианы Талбеевой и убитого ею сообщника, кончая всеми, хотя и довольно скупыми, сведениями о месте их возможного проживания в Москве, о передвижениях по городу, о контактах, а также сведениями из разных концов России.
Как только Богомолов встретился с профессором Медведевым, временно исполняющим обязанности директора НИИ, генерал сразу же рассказал ему о смерти профессора Самохвалова и высказал свои предположения о цели преступников.
— Вы знаете, товарищ генерал, могу вас заверить, что преступники несколько поторопились, никакой угрозы для общества пока нет. — Медведев мгновенно успокоился, услышав, о чем идет речь: если до этого он был так перепуган и едва мог языком ворочать от волнения, то сейчас напоминал школьного учителя, который снисходительно объяснял нерадивому ученику суть простенькой задачи. — Никому из сотрудников нашего института пока не удалось завершить порученный проект. Никому.
— Он даже улыбнулся, довольный собой.
Понимая, что спорить с подобными Медведеву людьми себе дороже, Богомолов сказал:
— Ваше мнение мне понятно, но теперь мне хотелось бы взглянуть на рабочее место профессора Самохвалова! Вы не возражаете?
— Рабочее место? — Тот усмехнулся. — Вы хотели, наверно, сказать — его лабораторию?
— Какая разница? — начал генерал, но вздохнул и миролюбиво кивнул головой. — Хорошо, лабораторию.
— Идемте за мной.
Вскоре они подошли к двери лаборатории, и Медведев открыл небольшой ящичек слева от нее, достал оттуда телефонную трубку:
— Охрана? Соедините меня с начальником охраны. Профессор Медведев. Семен Григорьевич, захватите ключ от лаборатории профессора Самохвалова и подойдите сюда, пожалуйста.
Через несколько секунд они вошли в лабораторию, и Богомолов сразу же увидел прощальное послание профессора Самохвалова.
— Ну, что теперь скажете, господин умник? — не удержался от сарказма Богомолов.
— Я… Я… — беспомощно лепетал Медведев, то открывая широко рот, пытаясь глотнуть воздуха, то закрывая его. — Он не имел права… Он обязан был доложить…
— Хватит говорить о том, что он имел, а чего нет! Вы, вероятно, забыли, что человек погиб! — хмуро напомнил генерал. — Как вы думаете, что он имел в виду, когда написал, что он сделает все, чтобы принести наименьший вред?
— Чтобы ответить на ваш вопрос, необходимо просмотреть его записи.
— Так посмотрите! — Генерал стал раздражаться.
— Думаю, что это невозможно. — Медведев виновато опустил глаза.
— Как это невозможно? — воскликнул Константин Иванович.
— По положению о допуске к секретам, все рабочие материалы, в отсутствие хозяина, должны находиться в личном сейфе. — Он кивнул на сейф, вделанный в стену. — У каждого работника свой личный сейф, со своим личным кодом, который, кроме хозяина сейфа, известен только руководителю проекта, который, как вам известно, находится сейчас за границей. Так что прошу меня извинить.
— А если и с руководителем что-то случится? Не дай Бог, конечно, — добавил генерал.
— На этот случай предусмотрена специальная инструкция, по которой создается государственная комиссия, составляющая специальный документ. Согласно ему будет вскрыт банковский сейф, в котором находятся запечатанные конверты с кодом каждого сейфа нашего института!
— Вы очень хорошо знаете инструкции, — чуть язвительно заметил Богомолов.
— А как же иначе? Я первый заместитель директора этого института,
— с гордостью произнес он, не заметив иронии.
— Да, конечно, — вздохнул генерал, — срочно вызывайте своего шефа из отпуска.
— Боюсь, что это не в моей компетенции, — растерянно ответил Медведев.
— Зато в моей. — Богомолов взмахнул рукой. — Вызывайте от моего имени!
— Мне необходимо письменное распоряжение от вашего ведомства, — дрожащим голосом сказал тот; видно, он впервые находился в ситуации, когда нужно было принимать решение самому, и ему страшно было ошибиться.
— А, черт бы… — ругнулся генерал, но сдержался, достал сотовый телефон и набрал номер: — Михаил Никифорович? Ты уже на месте?
— А как же, товарищ генерал! — бодро отозвался полковник Рокотов.
— Все ваши распоряжения выполнил, жду сообщений.
— Отлично. Заготовь-ка распоряжение от нашего управления исполняющему обязанности директора НИИ МО профессору Медведеву А. Д. о срочном вызове из отпуска академика Рузанского Михаила Львовича. Да, за моей подписью. И срочно вышли сюда, в институт, я жду здесь.
— В течение часа документ будет у вас, Константин Иванович, — заверил тот.
— Можете готовить телеграмму, распоряжение на ваше имя будет минут через тридцать — сорок, — бросил Богомолов, зная, что Рокотов всегда перестраховывается со временем.
На следующий день, к вечеру, академик Рузанский вернулся в Москву и с бледным от волнения лицом принимал у себя Богомолова. После того как он открыл сейф и достал оттуда рабочую дискету и пластиковую карту-ключ, академик разрешил остаться в лаборатории только генералу Богомолову. Он вставил дискету в компьютер и уставился на экран дисплея. Как только программа была запущена, академик забыл обо всем на свете. Он видел перед собой только уникальное изобретение своего любимого ученика. Время от времени Рузанский восхищенно восклицал, тряся гривой седых волос:
— Какая умница! Колоссально! Удивительно! Нет, вы посмотрите, какой талант!
Когда на экране возникла информация б том, что «Малышка» в отличном состоянии и готова к работе, Рузанский откинулся на спинку кресла и восхищенно сказал:
— Какой талантище! Как гениально и как просто! Мой ученик, кстати,
— довольно добавил он.
— Вы не забыли, Михаил Львович, что ваш ученик погиб именно из-за своего гениального изобретения? — беспощадно напомнил Богомолов.
— Да… погиб. — Улыбка мгновенно исчезла с лица академика, по его морщинистым щекам потекли слезы, и генералу даже стало его немного жаль.
— Извините мою бестактность, — проговорил он.
— Вы не виноваты в его смерти. — Он смахнул слезы рукой, тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику: — Что вам хотелось бы услышать от меня?
— Что имел в виду профессор Самохвалов, когда говорил в своем предсмертном послании о наименьшем вреде?
— Думаю… Нет, уверен, что весь смысл его слов заключен в этом ключе. — Академик показал на пластиковую карту. — Без этого ключа активизировать систему практически невозможно.
— А теоретически?
— Теоретически? Теоретически возможно все, — бросил он с некоторой злостью, его глаза смотрели довольно холодно. — Но для этого нужны такие мозги, как у Валеры. И даже если предположить, хотя это маловероятно, что у этих преступников есть человек с такими же мозгами, как у моего ученика, то и ему, чтобы найти решение этой задачи, нужны месяцы упорного труда. Вам ясно, молодой человек? Месяцы.
— Вполне. Спасибо вам, Михаил Львович, за столь исчерпывающий анализ ситуации!
Расставшись с академиком, Богомолов немного воспрянул духом, надеясь, что удастся задержать преступницу прежде, чем она покинет Москву. Однако шли дни, а сведений о ней не было; она словно в воду канула.
Богомолов вновь начал нервничать и не находил себе места. Не мог ни спать, ни есть, опасаясь, что у преступников действительно найдется сильный компьютерщик, который сумеет вскрыть программу, и в любой момент эта чудовищной силы бомба может дать о себе знать в любом районе Москвы.
Были подняты на ноги огромные силы внутренних войск, спецподразделений и некоторые армейские части. Чтобы не сеять панику среди населения, да и среди военнослужащих, во всех средствах массовой информации было опубликовано сообщение, что из близлежащей к Москве военной части сбежали военнослужащие, вооруженные автоматическим оружием, среди сбежавших есть женщина. Что они якобы успели переодеться в гражданскую одежду. Власти города убедительно просили сообщать о всех подозрительных лицах, а владельцев машин не подсаживать к себе случайных попутчиков.
Эти несколько дней всю Москву трясло, словно в лихорадке, пока наконец от дагестанских органов милиции не пришла информация о том, что женщина на полученной из Москвы фотографии опознана. Она чеченка, ее действительно зовут Лилиана, однако фамилию она носит не Талбеева, а Зилаутдинова. На территории Дагестана ею совершено несколько преступлений, за которые она объявлена в республиканский розыск.
Для более успешных действий по обнаружению Зилаутдиновой руководством республики в Москву направлен один из самых опытных работников — старший следователь прокуратуры Дагестана Валерий Салманов.
