Г. Матвеев - Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
— Хорошо! — сказал он. — Если тебе так хочется, Геннадий, то иди. Но я считаю, что надо зажечь прожектор.
— Это ослепит их.
— Мы направим луч его света вверх. Иначе ты не сможешь шагу ступить в такой темноте. Отражение света от ветвей и листьев даст тебе возможность ориентироваться, а им не помешает.
— Все-таки лучше посоветоваться с Мельниковым, — вторично предложил Коржевский.
— Я не возражаю, — ответил Князев. — Но Борис Николаевич не может не согласиться.
Мельников действительно ни слова не сказал против. Выслушав подробный, но очень короткий рассказ Коржевского, он только спросил, кто выйдет из машины.
— Геннадий Андреевич, — ответил Коржевский.
Несколько секунд Мельников молчал.
— Будьте ко всему готовы, — сказал он. — Пусть один из вас находится у прожекторов, а другой станет у пулемета.
Пока шли все эти переговоры, венериане еще дальше отодвинулись от вездехода. Они явно ждали.
Второв надел на себя шлем противогаза. Князев повернул штурвал прожектора и включил ток. Белый столб света взметнулся вверх. Высоко над головой выступил из темноты лесной свод.
Мгла рассеялась — ее сменил прозрачный полусумрак.
В двадцати шагах они увидели плотную толпу «черепах» и три фантастические фигуры венериан. Все головы наклонились, словно приветствуя гостей. Но было ясно, что венериане сделали это не в знак привета, а просто спрятали глаза от блеска луча прожектора. Двое заслонили глаза рукой.
И ни одно из этих странных созданий не двинулось с места.
— Станьте у пулемета, — сказал Князев Коржевскому.
Он считал эту предосторожность излишней, но так приказал им Мельников.
Биолог поднялся в башенку. Как и все члены экипажа «СССР-КС 3», он хорошо владел всем находящимся в их распоряжении оружием.
Второв без малейшего колебания открыл внутреннюю дверь и прошел в тамбур. Затем он вышел из вездехода и спокойно направился к венерианам.
Один из них двинулся ему навстречу.
«Черепахи» ходили подобно людям, передвигая ногами. Венерианин поступал иначе. Он не шел, а прыгал. Помогая себе хвостом, он короткими прыжками приближался к человеку. В руках он нес каменную чашу.
Коржевский и Князев с напряженным вниманием следили за каждым движением венерианина. Одновременно они не выпускали из поля зрения двух оставшихся на месте и их грозную свиту.
Второв сделал только пять шагов и остановился. Венерианину понадобилось больше двадцати прыжков, чтобы преодолеть оставшееся расстояние.
Человек Земли и «человек» Венеры сошлись вплотную.
Второв протянул руку.
Венерианин не взял руки. Он даже отскочил на шаг назад. Потом он протянул вперед свою чашу и, дотронувшись ею до руки Второва, отпустил ее.
Чаша упала на землю и разбилась.
Остальное произошло в несколько секунд… Венерианин отскочил и поднял руки. Это было, очевидно, сигналом.
Пять «черепах» бросились вперед, на Второва.
Князев мгновенно повернул штурвал. Луч света, описав стремительную дугу, ударил прямо в глаза нападающим.
Словно споткнувшись, «черепахи» остановились.
Молодой механик почувствовал, что через секунду Коржевский нажмет на гашетку. Свинцовый ливень обрушится на плотную массу розовых тел, сея смерть и увечья.
— Не стреляйте! — крикнул он, зажигая второй прожектор.
Но и одного было достаточно. Нападающие «черепахи» упали на землю, спрятав головы под панцири. Остальные повернулись спиной к машине. Венерианин, подходивший ко Второву, «на четвереньках» прыгал к своим сородичам.
Геннадий Андреевич наклонился и подобрал обломки чаши. Потом он отступил, пятясь. Он не боялся повернуться спиной к неожиданным врагам — прожектор создавал между ними непроходимую стену, а просто не мог стать лицом к вездеходу, от которого, исходил ослепляющий свет.
Как только Князев услышал, что за Второвым закрылась дверца тамбура, он погасил один прожектор, а луч другого направил опять вверх. Он даже не подумал, что, может быть, следует дать задний ход и уйти от опасности. Он хотел знать, что будут делать венериане. Он не боялся их — свет был надежной защитой.
— В чем тут дело? — недоуменно спросил Коржевский.
— Что случилось? — раздался из репродуктора встревоженный голос Мельникова. — Почему Станислав Казимирович хотел стрелять?
Князев рассказал обо всем, что только что произошло.
— Можно предположить, — закончил он, — что каменная чаша имела какое-то символическое значение. Геннадий Андреевич не успел ее взять. Я это ясно видел. Чаша разбилась. Они поняли это как отказ принять дар, Мы ведь не знаем их обычаев.
Может быть, по их понятиям это означает враждебные намерения или даже объявление войны. Кто их знает!
— Надо подобрать осколки и показать этим, что мы принимаем их подношение.
— Геннадий Андреевич так и сделал.
— А что венериане?
— Они отошли шагов на тридцать и как будто совещаются. По крайней мере у них такой вид.
— Будьте крайне осторожны.
— Разумеется, Борис Николаевич!
— Досадный случай! — сказал Коржевский. — Если бы Второв успел взять чашу, события могли принять чрезвычайно любопытный оборот.
— Они и так достаточно любопытны, — -ответил Князев. — Даже слишком.
Венериане продолжали стоять на том же месте. Они не приближались к машине, но и не уходили. «Черепахи», все до одной, повернулись спиной к вездеходу. Трое венериан стояли тесной кучкой, и у них действительно был такой вид, что они совещаются.
— Интересно! — сказал Коржевский. — Мне кажется, они думают, что наше единственное оружие — свет. Повернувшись спиной, они считают себя в полной безопасности.
— И в этом они правы, — сказал Мельников, — свет — надежное и достаточное оружие. Применить другое — жестоко и бесчеловечно.
— Вы правы, Борис Николаевич! — ответил Князев. — Эти существа не опасны. Против нас они бессильны.
Но прошло совсем немного времени, и он убедился, что ошибся в своей оценке.
Больше десяти минут положение оставалось прежним. Вездеход не двигался, венериане тоже. Второв закончил «дезинфекционный» процесс и вышел из тамбура.
— Я действительно не успел ее взять, — ответил он на вопрос Коржевского, — не ожидал этого.
— А где обломки?
— Оставил в тамбуре. Рассмотрим на корабле. Что мы будем делать дальше? — обратился он к Князеву.
— Там увидим! Предоставим инициативу венерианам.
Ожидать «инициативы» пришлось недолго.
Где-то в задних рядах толпы красных панцирей произошло движение. Стоявшие впереди расступились в стороны, уступая дорогу чему-то, что в первый момент показалось людям непонятной машиной. Вглядевшись пристальнее, они поняли, что на них движется большой деревянный щит, сделанный из бревен. Они были скреплены между собой чем-то вроде веревок. Те, кто его несли, были не видны.
— Открытие военных действий, — сказал Князев.
— Исключительно интересно! — воскликнул Коржевский. — Становится очевидным, что на Венере есть различные племена и что они воюют между собой. Никакого сомнения, — война им известна.
— Очень жаль, — заметил Второв. Щит приближался. Намерения венериан не вызывали сомнений. Прикрываясь щитом от света, они хотели приблизиться к вездеходу вплотную.
— Нельзя отказать им в смелости, — сказал Коржевский. — Наша машина должна вызывать в них страх, но его не заметно. Отчего это происходит? — он рассуждал словно сам с собой и так спокойно, точно никакая опасность им не могла угрожать. — Земные дикари не осмелились бы напасть на вездеход. Венериане либо гораздо умнее их, либо, наоборот, гораздо глупее и не сознают опасности…
— Создавать гипотезы будем на звездолете, — прервал его Князев. — Стойте у пулемета, но без моей команды не стреляйте. Геннадий! Пересядь к заднему пульту.
— Может быть, лучше уйти от них?
— Я хочу выяснить их намерения. Убежать мы всегда успеем.
Произнося эту фразу, он даже не подозревал, как скоро будет вынужден переменить мнение.
Чтобы узнать нравы, обычаи, характер и силу народа, другому народу всегда нужно было время. Особенно если они встретились впервые. Если так обстояло дело на Земле, между родственными друг другу существами, то насколько труднее обитателям одной планеты узнать обитателей другой!
Между людьми и венерианами общим был только разум. Во всем остальном они были совершенно различны. И не только по внешнему виду, но, очевидно, и по восприятию мира. Люди не могли понять, почему незначительный, с их точки зрения, случай привел к такому резкому изменению отношения к ним со стороны хозяев планеты.
Венериане, по-видимому, действительно опасались только прожекторов. Понимали они, чт представляют собой эти аппараты, или считали их живыми и опасными существами, осталось неизвестным, но свои действия они направили именно против них. Люди поняли это слишком поздно.
