Александр Брукман - Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо
— Это они меня здесь пасут, — сказала Алена, и Слава чуть не расхохотался, настолько его рассмешил её жаргон.
— Видишь, сколько их здесь много! Давай, пока не поздно, побежим на остановку, вон автобус идёт! — потянула она его за руку, но Славу её ужас немного рассмешил.
Ребят всего шестеро, и он не сомневался: если начнет махать кулаками, они сегодня остаток дня будут заниматься ремонтом своего здоровья и повышением доходности аптечной отрасли.
— Я бы сбегал с тобой на остановку, но интересно послушать, что скажут умные люди, — лениво произнес он, наблюдая, как парни вразвалочку приближаются к ним.
Алёна тянула его за собой, но он осторожно и мягко освободил свою руку. Не часто выпадает случай проявить себя настоящим мужчиной на глазах у понравившейся девушки. И вот такой случай сегодня представился. Главное, чтобы не испугать её кровью из разбитых носов и рассыпанных на асфальте зубов, поэтому он решил их просто немного побросать, пока им не надоест летать. Тем самым себя проявит и её не перепугает.
Он широко улыбнулся подошедшему Каче, и спокойно ждал, что тот скажет. Вот Дмитрий никогда не ждет, потому что нетерпеливый и не дипломат. Вместо светской беседы сразу норовит кулаком в ухо — разве это в правилах интеллигентных людей? Славе стало весело — ситуация складывается очень удачно и Алёна не сможет его не оценить! Конечно, за время службы в армии он немного поотстал в айкидо, которым занимался до армии, ведь в армии несколько иные задачи и другие методы рукопашных схваток, однако годы тренировок не пропадают даром!
— Исчезни, козел, пока рога тебе не обломал, — подойдя, зло произнес Кача.
Вид улыбающегося кавалера Алёны его разозлил и он, коротко размахнувшись, хотел ударить его в живот. Ковалев без труда перехватил его руку и, закрутив Качу в Irimi — nage, выполнил бросок со встречным входом. Хорошо отработанный прием был проведен очень четко и изящно, и Кача спиной, плашмя, упал на асфальт, ударившись позвоночником об асфальт. Падая, он пытался удержать голову, прижав подбородок к груди, но уже лёжа на тротуаре, бессильно откинул её и с глухим стуком ударился затылком об асфальт.
Трое его приятелей стремительно бросились к Славе, и один из них попытался нанести ему удар ногой. Ногу выбросил высоко и красиво, как это принято в кинобоевиках и в балете. Однако непременное условие удачной кинодраки: противник должен стоять неподвижно и хлопать глазами. Ковалев оказался слабо подкованеым в боевых киноискусствах, поэтому, крутанувшись вокруг своей оси, как это делают простые люди из спецназа, оказался рядом с бедром балеруна и подбил предплечьем его атакующую ногу.
По всем правилам, следовало, захватив ногу или брючину противника одной рукой, другой рукой нанести удар кулаком в промежность. "Чтобы был скромнее и не махал ногами, как в кордебалете", — вспомнил он одну из шуток прапорщика Дробычева. Прапорщик имел в запасе несколько шуток и в роте часто спорили об их общем количестве в его репуртуаре. Но у каждого свои понятия о юморе, поэтому к общему мнению придти так и не могли.
Слава с удовольствием засадил бы кулаком балеруну в пах, но потом бедолага долго катался бы по земле, завывая и держась за гениталии. Алене не стоило смотреть на это, поэтому он, подбросив вверх ногу нападающего, одновременно подбил его вторую, опорную, ногу и тот с размаха упал на спину, успев, однако, подстраховаться руками.
Двое остальных нападающих, на мгновенье потеряли объект нападения из виду, пока Слава вращался вокруг своей оси, перемещаясь к любителю кордебалета. Но, сориентировавшись, снова напали на него. Нескольким нападающим атаковать одновременно одного не так то просто, как может показаться теоретикам уличных драк. Тем более, когда этот один, постоянно перемещается с вращением вокруг своей оси, захватывая что — то из одежды одного из нападающих и подставляя его под удары других..
Такие сцены при съемках кинофильмов ставятся профессиональными постановщиками и потом специально отрабатываются каскадерами. Но в этой драке ни постановщиков, ни каскадеров не было, поэтому эти двое тоже растянулись на асфальте, так и не поняв, куда их влечет неведомая сила, и почему путаются ноги. Оставшиеся на ногах двое из боевой шестерки, стояли в стороне и предпочитали не вмешиваться в драку — слишком наглядно видно, к чему это может привести. Но и убежать стыдно, поэтому они стояли с отсутствующем видом и Ковалев, улыбаясь, обратился к ним:
— Друзья, давайте жить дружно!
В этот момент раздался истерический крик Алёны и Ковалев, не поняв, что она кричит, обернулся к ней. Она хотела его предупредить, что тот, кто пытался ударить его ногой, поднялся и с ножом приближается к нему. Но Слава повернулся на её крик в другую сторону и нож глубоко вошел ему в правый бок немного ниже ребер. Прапорщик Дробычев долго бы материл его за глупость, если бы узнал о драке. Несмотря на его постоянные проповеди салагам о вреде в бою "либерализьмов", наставления опытного человека так и не были усвоены.
Скорая помощь появилась как — то неожиданно — возвращаясь с ложного вызова, проезжала мимо и врач увидел скопившихся прохожих рядом с окровавленным парнем. Он разрешил Алёне поехать со Славой в больницу, и она, сидя в машине, тихонько плакала, ругая себя за то, что случилось. Как вчера всё было хорошо, и как сегодня вдруг стало плохо! Через два дня Слава должен улететь домой в Москву, но теперь не сможет и билет его пропадет.
В хирургическом отделении областной больницы, куда доставили Ковалева, дежурный врач, почистив рану и проделав все необходимые действия, успокоил Алёну: рана не смертельная, ни печень, ни почка не задеты, хотя лезвие ножа прошло в опасной близости.
— Парень в рубашке родился. Жить будет, но некоторое время придется полежать в больнице, — покачав головой, осуждающе сказал он. — Вот что происходит с драчунами. И сколько не объясняешь, что такие драки могут плохо кончиться, ничего не понимают!
— А ты случайно не Татьяны Коростылевой дочка? — спросила пожилая медсестра, внимательно рассматривавшая Алёну.
— Да, — кивнула Алёна. Ей только сейчас пришла в голову мысль, что нужно позвонить маме, чтобы та приехала и тоже осмотрела Славу.
— Какая ты уже стала большая! — воскликнула медсестра, обнимая Алёну. — Как быстро растут чужие дети! И вся в Танюшку! Я твою маму помню ещё с тех пор, когда она, студенткой, первый раз пришла к нам на практику. А это что, твой парень?
Алёна хотела объяснить, что это армейский приятель её брата, но вовремя спохватилась и снова кивнула головой. Если медсестра так хорошо знает мать, то ей известно, что старшего брата у Алёны нет, и придётся рассказывать о том, что мать вышла замуж и так далее…
— Очень симпатичный парень, — похвалила медсестра. — А бандюгу, который ударил его ножом, задержали?
Алёна не знала, поймали Качу с его дружками или нет, так как скорая помощь появилась очень быстро. Она пожала плечами и попросила разрешения позвонить маме. Таня примчалась в больницу вместе с Митей, но осматривать Славу не стала — дежурный врач достаточно опытный хирург и ей показалось неудобным проверять диагноз своего коллеги.
Из больницы Митя и Алёна возвращались вместе и она, наконец, рассказала ему о претензиях Качи. Он пожалел, что Алёна не рассказала ему раньше, но ругать не стал: видел, что и без того она очень переживает. А для себя решил, что разыщет Качу и того, кто ударил Славу ножом и обязательно поквитается.
Из всех нападавших Алёна знала только Качу, поэтому возникла проблема поиска и идентификации остальных. Если их задержала милиция, то будет нетрудно выяснить их имена. Но в задержание не верилось. Судя по рассказам Алёны, Кача принадлежит к какой — то организованной группе и, вероятнее всего, к " молодежно — патриотическим силам". Такие "патриотические" организации не преследуют, а наоборот, бережно растят и "надувают", чтобы на Западе их считали большой и серьёзной силой. Поэтому даже если их по ошибке и задержали, то, скорее всего, уже выпустили. Как объяснил Мельников, в стране, подвергнувшейся налёту "большевиков — демократов", существует большая опасность социального взрыва, который попытаются представить как фашистский бунт.
— Процесс надувания псевдопатриотических движений сам по себе не происходит. И если фашистов нет, значит, их следует создать. И тогда Запад поймёт ужасную угрозу, при которой нынешний режим будет считаться меньшее зло. И народу в преддверьях выборов можно представить коммунистическую угрозу и фашистов, как страшную опасность. А дурачки и психически неполноценные люди, которые фашистские идеи воспринимают как свои, всегда найдутся. Но таких недостаточно для создания видимости их грозной силы, поэтому и нужны хулиганистые подростки для массовости. А если их арестовывать, они могут перепугаться и перестать быть "фашистами", — говорил отец и Митя, общаясь с ним и Мельниковым, всё больше понимал, что происходит вокруг.
