Данил Корецкий - Атомный поезд
— Куда? — всхлипнула супруга. — Куда здесь ходить, Саша? Или в клуб на танцы? Или выезжать в Кротово в чайную, где тебя чуть не убили?
— Мы могли бы ходить на природу, — неуверенно сказал Александр.
— Собирать грибы среди коровьих лепёшек?
— Ну, не обязательно грибы, милая, — Александр улыбнулся. — Забраться в лесок, в безлюдье…
Он представил себе окрестные «лески». Горы мусора, хлам, дрянь и те самые коровьи лепёшки… Но он отогнал эту мысль и выстроил другую.
«Но все хорошее не забывается», — невпопад пел телевизор.
— Костерок разведём, картошечку испечём, шашлык пожарим… Свежий воздух опять-таки. Но главное, мы будем вместе. Ты и я.
«А все хорошее и есть мечта-а-а-а…»
Оксана наконец оторвала ладони от лица и пристально посмотрела в глаза натужно улыбающемуся супругу. Шмыгнула носом и грустно покачала головой.
— А мне это надо, Саша? — холодно спросила она, и Кудасов вздрогнул, как от неожиданной пощёчины. — Это и есть вершина того, что ты мне можешь предложить? Почти месяц я сижу одна в четырёх стенах, а потом пеку картошку на костре в засранном лесу?
— Других предложений у меня нет, — так же холодно ответил оскорблённый в своих лучших чувствах Александр. — Я офицер и прохожу службу. У меня нет возможности переделать окружающий мир под твои капризы.
— Прекрасно! — Оксана вытерла слёзы и вскинула голову. — А у меня нет сил гнить в этой дыре. Поэтому решаем так: ты отправляешься в свой чертовый рейс, а я домой. К родителям. В Тиходонск.
Это был первый в их семейной жизни ультиматум. Причём нешуточный. По выражению лица супруги Саша понимал, что она не шутит. Но он никак не мог пойти ей навстречу. Особенно сейчас.
— Потерпи ещё немного, милая! — он с беспокойством взглянул на часы. — Пройдёт время, и всё наладится, а потом мы уедем отсюда.
— Я уже не могу терпеть, — сурово произнесла девушка. — Тебе придётся сделать выбор. Или я, или этот твой дурацкий сверхсекретный поезд!
— Оксаночка, я прошу тебя. Давай вернёмся к этому разговору через пару недель. У меня сейчас очень ответственный рейс!
Кудасов буквально разрывался между любовью и служебным долгом. Он опять посмотрел на часы. Скоро на инструктаж, а вещи не собраны. Да и не готовы: их ведь надо выстирать, погладить…
— Я должен ехать, я не могу ничего сделать…
— Вот то-то и оно, — горько усмехнулась Оксана. — Ты торопишься в рейс. А до меня тебе нет никакого дела. Я — второстепенный вопрос…
Александр не слушал. На фоне того, что ему предстояло, причитания жены ничего не значили. Они только напрягали его нервную систему и подрывали боевой дух. Он нервно подбежал к шифоньеру, нашёл несколько пар чистых носков, неглаженое бельё, бросил в чемодан мятую форменную рубашку.
— Извини, до свиданья, я правда опаздываю!
Старший лейтенант Кудасов выбежал из квартиры, хлопнув дверью немного сильней, чем следовало. Но это вышло непроизвольно.
Оксана тоже стала собираться: проворно побросала в чемодан все свои пожитки, затянула боковые ремни, взглянула напоследок в зеркало. Оттуда смотрела несколько взвинченная, но вполне симпатичная и привлекательная молодая женщина, которая сможет выйти замуж ровно столько раз, сколько захочет. На Кудасове свет клином не сошёлся. На свете есть и другие мужчины! Например, Сурен!
С момента их последней встречи в Кротове, она ему не звонила. Впрочем, ту встречу нельзя было назвать мимолётной. Когда Александр «отрубился», Степан Григорьевич добился-таки своего. Под предлогом поисков врача привёз её в свой новый комфортабельный дом, где никакого врача не было, и они нашли то, чего и следовало ожидать. Оксана считала, что виноват в этом Кудасов. Надо следить за женой и не напиваться как свинья! Тем более она тоже была выпившей и проявила слабость… Это была её первая супружеская измена. Не считая случая с Ириной. Но тогда она спала и ничего не осознавала… Да и потом, можно ли случай с Ириной считать супружеской изменой?
Она подошла к телефону и набрала номер мобильного телефона Сурена.
— Здравствуйте, Степан Григорьевич! — официальным тоном начала она, зная, что уж чей-чей, а её звонок телефонистки узла связи прослушают с особым вниманием. — Я собралась в Тиходонск к родителям, вы мне не поможете с транспортом?
— Какие вопросы, Оксана Федоровна! — так же официально ответил Сурен. — Я в Москве, но сейчас позвоню в Кротово, и через полчаса вас будет ждать машина. Прямо у проходной.
— Большое вам спасибо!
— Не за что. Завтра я возвращаюсь в Тиходонск, если понадобится транспорт на обратную дорогу — звоните.
«Какой молодец Суренчик! Умница, сразу всё понял, всё устроил и организовал…»
Оксана подхватила с пола тяжёлый чемодан и быстро направилась к выходу. В отличие от супруга она намеренно хлопнула дверью опостылевшей ей квартиры.
Глава 3
За сбычу мечт!
БЖРК нёсся по стальным рельсам, привычно заглатывая километр за километром. Но отличие этого рейса от всех предыдущих заключалось в том, что на этот раз «Молния» будет запущена! И от результатов этого запуска будет многое зависеть, как для руководящего состава поезда, так и для всего экипажа. В большей степени для смены запуска. А особенно — для старшего лейтенанта Кудасова, который должен был явиться ключевой фигурой этого пуска. Если он не обосрется и не сорвёт запуск. Белов намекал на такую возможность при каждом удобном случае.
На третий день рейса Кудасов зашёл в столовую и, увидев за столом военврача Булатову, замер, как соляной столп. С одной стороны, ему хотелось подойти и заговорить, с другой — весь организм этому противился. Можно было поступить как проще — сесть за любой другой столик, но он пересилил себя и подошёл, поздоровался, спросил разрешения присесть.
— Конечно, садитесь, старший лейтенант, места свободны, — женщина разрезала сосиску и подцепила на вилку пюре.
За соседним столиком мрачно жевал пищу старший лейтенант Гамалиев. Несколько минут назад он просился за столик к военврачу, но получил отказ.
Александр подошёл к раздаче и тоже получил свой завтрак: три сосиски с пюре, чай, хлеб и кусочек полурастаявшего масла. Продпаек на БЖРК мало отличался от стандартного питания в любой воинской части, хотя, с учётом отсутствия рядовых срочной службы, всё же отличался — сосиски в Красноярском полку МБР не подавались даже в офицерской столовой. Чайных ложечек и ножей там тоже не было, а здесь были, причём не алюминиевые, а из нержавейки.
Он присел за столик военврача и стал думать, что сказать. Хотелось завязать разговор, причём не с какими-то далекоидущими целями, а просто так, для общения. Но в голову ничего не приходило. Гамалиев бросал на него злые взгляды.
— Наталья Игоревна, а что такое ступор запуска? — неожиданно для самого себя брякнул он и принялся ковыряться в сером пюре.
— Его называют по-разному. Ступор пуска, ступор старта… Это разновидность хорошо известного психологического синдрома, когда человек не может совершить определённый волевой акт, — Наталья Игоревна доела сосиску и придвинула к себе стакан желтоватого чая. Взяв ложечку, она принялась зачем-то помешивать светлую жидкость, гоняя по кругу несколько чаинок. — Например, не все могут прыгнуть с парашютом. Человек впадает в панику, хватается за створки люка, упирается, дерётся… Если его не выбросят — он больше никогда в жизни не сядет в самолёт…
— А если выбросят? — Кудасов только что уже преодолел один ступор, заставив себя сесть за столик военврача.
— Тогда ступор навсегда исчезнет. Но согласитесь, в ракетных войсках за спиной у командира пуска не стоит опытный и физически сильный инструктор.
— Но у первого номера есть пистолет, чтобы принудить смену к повиновению, — вспомнил Кудасов давнюю фразу майора Попова.
Военврач выудила чаинку и положила на край тарелки.
— А кто принудит его самого? Ведь именно он должен нажать кнопку! И предполагается, что в нужный момент он её нажмёт. Но это теоретическое предположение. Оно основано на результатах тестирований, служебных аттестаций и других документов. Они, конечно, отражают характеристики личности, но только в вероятностном плане. Как поведёт себя человек в реальной боевой ситуации — точно не предскажет никто.
Наталья Игоревна стала пить остывший и наверняка невкусный чай. Кудасов украдкой рассматривал её красивое лицо. А ведь эта женщина ничуть не менее привлекательна, чем Оксана! К тому же жена командира! И она болтается в душной стальной коробке рядом с атомной ракетой, ест солдатскую пищу, пьёт эту бурду и не жалуется на жизнь! Что же творится у неё на душе? Вот бы заглянуть туда…
Такая мысль появилась у него впервые. Даже жене он не хотел заглядывать в душу. Может быть, потому, что боялся неприятных открытий.
— А почему вас вдруг заинтересовала эта тема? — спросила Булатова, отставив стакан. Стучали колёса, набравший скорость поезд подрагивал на стыках рельсов, чай плескался в стакане.
