Евгений Сартинов - Полет Стрижа
Он замолк, тяжело вздохнул. Стриж тоже перестал хихикать. Они наконец встретились взглядами, в глазах Винтера проскочила какая-то искра, секунду он еще попытался сдержаться, но потом не выдержал и от всей души захохотал:
— Солидному банкиру… подножку… и он как первоклашка пузом по ступенькам! И эти разбитые очки… с такой рожей… ой, не могу, сейчас взорвусь…
Стриж отчетливо вспомнил нелепую фигуру финансиста в позиции скольжения на животе и тоже дал волю чувствам. Его поддержал Андрей, правда, несколько более сдержанно. Он видел только концовку комедии, багрового от гнева банкира в перекошенных очках с треснувшими стеклами. Остальные двое с недоумением таращились на покатывающуюся компанию.
— Вы чего это заливаетесь? Хоть рассказали бы! — с обидой в голосе сказал Илья. Неожиданный смех друзей неизвестно по какому поводу этот вечный хохмач воспринял как личное оскорбление.
— Потом, — махнул рукой Винтер, вытирая слезы. — Надо ехать, искать подходы к Горынычу.
— К кому? — удивился Стриж.
— К Горынычу, — повторил Винтер. — Так иногда кличут Бецу. А вообще-то во всем этом виноват я сам. Надо было послать вас с Андреем, — он кивнул в сторону Казакова.
— Может, и так, — согласился тот.
— И пора к Наде заехать, — напомнил Андрею Стриж.
— Что за Надя? — навострил уши Винтер.
Анатолий коротко рассказал об идее с записной книжкой Вали Андреевой.
— Интересно, — оживился комитетчик, но вместо того, чтобы сесть за руль, он наоборот захлопнул открытую было дверцу и, сунув в рот сигарету, закурил.
— За всем этим делом я чувствую большие деньги. Такая конспирация Князя дорого стоит. — Он как бы размышлял вслух. — А большие деньги у нас делаются нефтью, наркотиками и оружием. И вот совсем недавно, буквально неделю назад, мы получили информацию, что в город поступила большая партия героина. Поступила и исчезла без следа. Зато отсюда, — он показал пальцем в землю, словно все это произошло именно здесь, в этих укромных кустах недалеко от дороги, — в столицу попала большая партия кокаина. Это я так, для информации. Каким-то образом произошел обмен. Так что поедем, навестим вашу подружку. Толя, сядь со мной, расскажешь подробней.
Через пару минут они уже неслись по дороге в город.
20
Надя, и без того шустрая, откровенно торопилась с уборкой. Ей не хотелось предстать перед Стрижом еще раз ненакрашенной и растрепанной. Она уже успела закрутиться на термобигуди, сменила трико на сшитые на заказ брюки, причем влезла в них с трудом, изрядно этому удивившись. И хотя сгибаться теперь приходилось с некоторым трудом, чего не сделаешь ради того, чтобы понравиться хорошему человеку! Она уже домывала, когда в дверь позвонили.
— Сейчас, я быстро! — крикнула Надя в сторону двери, срывая и отшвыривая на диван бигуди. Быстро продрав массажкой образовавшиеся локоны, она критично осмотрела себя в зеркало, чертыхаясь, содрала с бедер небольшой передничек, сунула его в один из шкафчиков прихожей и только тогда обернулась к двери. Распахнув ее, она разочарованно протянула:
— Ба, это ты, Верка! — Затем оглядела наряд племянницы, тот самый, в каком видел ее Стриж, и хмыкнула. — Ну ты сегодня просто пастушка.
— Нравится? — спросила Вера, проходя в квартиру.
— Ага, только что это ты по улице с настоящими цацками шляндаешь? Можно подумать, у тебя их целый чемодан.
— Да ладно. — Вера, усаживаясь в кресло, отмахнулась рукой. — Так иногда хочется щегольнуть!
— Дождешься, отрежут тебе голову вместе с твоим бриллиантиком, — ворчала Надя, энергично домывая прихожую.
— А ты ждешь что ли кого? — крикнула Вера, осторожно снимая свою элегантную шляпу.
— Да, одного знакомого, — ответила Надя и, судя по звукам, вылила грязную воду в унитаз.
— Надь, а это как, серьезно? Может, ты замуж выходишь, а я не знаю.
— Увы, и рада бы, да никак.
Между беседующими женщинами по-прежнему сохранялось изрядное расстояние и даже одна стенка, но это их нисколько не смущало.
— Надь, — нараспев протянула Вера, — а вот я, кажется, выхожу замуж.
— Так «кажется» или "выхожу"? — уже заинтересованно спросила ее хозяйка дома, появляясь в дверном проеме с полотенцем в руке.
— Выхожу. Через месяц свадьба, — повернув к Наде счастливое лицо, ответила племянница.
— То-то я гляжу, цветешь как черемуха. На свадьбу-то пригласишь?
Вера состроила странную гримаску.
— Понимаешь, он здесь не хочет, зарегистрируемся в Москве, а потом махнем на Гавайи или в Иерусалим.
— Ты смотри, вот это мешок подцепила! — восхитилась Надя. — Банкир?
— Предприниматель.
— Хрен редьки не слаще. Не обдурит? Попользуется да бросит. Квартиру случаем не предлагал продать? — насторожилась подруга.
— Да нет, ты что, — рассмеялась Вера. — Я ведь чувствую, что это серьезно.
— Присушила, — поняла Надя. Секретов у них между собой было мало, особенно в делах амурных. Связывала их и общая школа жриц любви.
— Ага. Вот смотри, вчера подарил, — расстегнув сумочку, она достала из нее маленькую коробочку, открыла ее. На черном бархате покоилось золотое кольцо с бриллиантом.
— Ух ты! "Тиффани", — с восхищением прочитала надпись на крышечке Надя. — Вроде бы настоящее. Проверяла?
— А как же! Мы ученые, — с улыбкой ответила Вера.
— Старый, поди, лысый, пузатый? — продолжала допрашивать дотошная тетушка.
— А вот и нет. Как раз наоборот. Молодой, высокий, красивый.
— Верка, да ты никак влюбилась? — удивилась Надя.
— Не знаю, — качнула головой Вера. — Может быть.
Затем она озабоченно глянула на часы.
— О, мне пора. Надь, я знаешь почему зашла. У тебя была моя кассета, ну та, шварцевская, отдай ее мне.
— Возьми, она там, в тумбочке под телевизором. Я не помню, кажется, номер семь.
Зимой Стриж, расправившись со Шварцем, реквизировал его архив, десять кассет с компрометирующими записями на всех работающих на того "ночных бабочек". Среди них была запись и на Веру.
Пока Надя занималась последней стадией наведения чистоты — заменой штор и тюля, Вера отыскала кассету, для точности прокрутила ее на «видике».
— А ты что, мне не доверяешь? — мимоходом спросила хозяйка дома, старательно вытягиваясь во весь свой небольшой рост с золотистым водопадом тюля в руках.
— Да нет, это он мне посоветовал ее забрать. Сказал, что если она попадет в плохие руки, то могут шантажировать уже его.
— А он что, знает про твое прошлое?! — Надя так резко обернулась к подруге, что чуть не упала с табуретки.
— Да, сама рассказала, — во взгляде и улыбке девушки светилось истинное торжество. Только с Надей она могла поделиться этой победой, только та могла понять, что значит заставить мужчину переступить через подобное знание.
— Ну ты молодец, Верка! Это ж надо!
— Мне просто не нужны случайности потом. Лучше все рассказать сейчас.
— Правильно, — подтвердила Надя, спрыгивая за очередной порцией штор.
Вера закрыла тумбочку, уже хотела отойти к своей шляпе и сумочке, но тут ей на глаза попался белый листок, лежащий на телевизоре рядом с зеленым блокнотиком. Прочтя написанное на нем, она немного резко спросила подругу:
— Надя, а это что такое?
— Что? А, это приходил Стриж, звонил в Москву… — И она подробно, не переставая заниматься своим делом, выложила все, что рассказал ей Анатолий. Вера рассеянно крутила в руках белый листок, но слушала внимательно.
— Я его тоже видела сегодня, на набережной. Он тащил целую охапку бананов, — сообщила Вера после окончания Надиного рассказа.
— Зачем ему столько? — удивилась Надя, с удовлетворением оценив издалека, насколько ровно висят шторы.
— Земляки у него гостят, не то с Волги, не то из Африки.
Вера уже водрузила на голову свою «пастушечью» шляпку, надела очки, и, критично осмотрев себя в зеркале, осталась довольна:
— Ну ладно, я пошла. Валюшка во сколько завтра прибывает?
— Полпервого. Приедешь на вокзал? Может, с женихом подкатишь? Впечатление произведешь на мою мамочку?
Вера чуть поморщилась. Надина мама всегда отличалась своеобразием чисто деревенской речи и резкостью суждений. Она могла ляпнуть что-нибудь такое про былую профессию дочери и племянницы, что хоть святых выноси.
— Нет, подъеду одна.
— Жалко, а то подкатили бы к дому на «Мерседесе», вся богадельня на скамейках в осадок выпала. Ну ладно, до завтра.
Они чмокнулись напоследок. Закрыв дверь, Надя пошла на кухню что-нибудь приготовить на обед. Руки как-то отдельно от головы резали мясо, овощи, а думала Надя про дочь, про предстоящие хлопоты с резким маминым характером, думала про Стрижа. Звонок в дверь вывел ее из этого состояния, она улыбнулась, убавила газ под закипающей кастрюлькой с варившимся мясом. Вытирая руки полотенцем, Надя прошла в прихожую, чуть поправила волосы, взглянув на себя в зеркало, а потом широко распахнула дверь.
