Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир
– Понятное дело, – морщится Михаил. – Другого я и не ждал. Впрочем, фигня это все.
– Фигня?
– Ну да. Главное, что мы выяснили, наконец, количество и состав противника. Катала, маркер, с ними двое жлобов плюс шнырь на подхвате. Вертлявый и седой вне игры, так что сейчас нас ровненько пять на пять. Соотношение неплохое, можем работать.
– Думаешь, пора начинать?
– Да. Пора. Как Паша вернется, так сразу и начинаем. Нечего время терять…
Следующие двадцать минут проходят у нас под лозунгом «Больше ударов, хороших и разных!» Мы с Мишей с азартом лупцуем шары на обоих столах, чертыхаемся, веселимся, забиваем мазу на то, «кто сильнее вколотит?», а потом радуемся, как дети, любому влетающему «под железо» прицельному. Павел, изображая «опытного наставника», снисходительно посмеивается над нашими неуклюжими потугами сыграть что-нибудь «сложное», но все же демонстрирует время от времени «мастер-класс», срывая заслуженные аплодисменты и получая от нас по рублю с носа за каждый показанный и разобранный в деталях удар… Короче, как и положено по сценарию, гогочем, хохмим, готовимся к новому повороту сюжета.
– А, кстати, мужики, где будем премию мою обмывать? – «неожиданно» интересуется Павел, укладывая в лузу очередной шар. – В «Арагви» рванем или в ЦДХ [62], как обычно?
– Без разницы, – солидно бросает Смирнов.
– Это точно, – поддакиваю я. – Куда ближе, туда и рванем.
– Значит, в «Арагви», – подытоживает Кривошапкин.
«Все. Теперь ход за каталой».
Катала действует вполне предсказуемо. Минут через пять он подходит вразвалочку к нам и, опершись на кий, с ленцой в голосе спрашивает у Павла:
– Как игра? Не скучно-то на сухую гонять?
– Что? Хочешь нас коньячком угостить? – усмехается в ответ Павел. – Это можно. Но учти, сегодня мы только «Мартель» потребляем.
– Не, «Мартеля» нема, – разводит руками жучила. – Грузинский есть, три звезды.
– Грузинский? – презрительно щурится Кривошапкин. – А, ладно, тащи сюда свои три звезды. На халяву и уксус сладкий. Так, мужики?
– Так, – киваем мы с Михаилом.
Спустя минуту Гутя с Киряем (именно так, как выяснилось, кличут каталу и его подельника) перемещаются к нашим столам вместе с бутылкой «Самтреста», пятью стопками и закусью – небольшим пакетиком барбарисок. Пьем мы, впрочем, немного. Жулики ограничиваются парочкой «бульков», Смирнов ссылается на то, что он за рулем, а про меня Паша говорит, что после сотки я буйный и вообще молод еще на старших равняться. Однако сам (экий хитрец!) принимает на грудь сразу две стопки, сначала свою, потом по половинке моей и Мишиной. После чего тут же требует повторить. Гутя довольно скалится и наливает всем еще по одной…
Увы, уговорить бутыль до конца нам не дают. Застолье прерывается самым банальным образом – к столу подходит маркер и начинает выражать возмущение нашими действиями:
– Ребят, вы что, офонарели совсем? Тут все же бильярдная, а не ресторан. Менты появятся, всех загребут…
– Все, все. Мы поняли, закругляемся, – катала поднимает руки в примирительном жесте, убирает с борта коньяк со стопками и, передав их подельнику, поворачивается к Павлу. – Эх! Только-только во вкус вошли и нá тебе… Ну что, может, сыграем партейку, раз выпить нормальненько не дают? А? Чисто по мелочи, пятерка там, чирик?
– По чирику, говоришь? – Паша чешет в затылке и переводит взгляд на нас с Мишей. – А что? Может, и вправду сыграть? Хотя… в прошлый раз как-то оно не очень пошло.
– Да ладно, брось, – успокаивает его Гутя. – В прошлый раз случайно все вышло, простая непруха, ты ж помнишь.
– Это верно, непруха, – качает головой Павел. – Сам подставился. Как пацан, на последнем шаре.
– Во! А я что говорю. Фарт и ничего больше, – подначивает катала.
– Ну а что? Чего б не скатать партию? – вступает «в игру» Михаил. – Червонец не те деньги, чтобы жалеть. Играй, Паш, не думай. Глаза боятся, а руки делают.
– Точно! – поддерживаю я Смирнова. – Давай, Паш! Покажи класс! А мы, если что, подмогнем.
– Ладно, – соглашается, наконец, Павел. – Играем америку. Но сразу предупреждаю, только одну партию. Дальше я – пас.
– Одну так одну, не вопрос, – пожимает плечами катала…
Эту партию Кривошапкин, как и ожидалось, выигрывает. Причем без особых проблем, восемь-два. Разочарованный Гутя расплачивается с победителем, благодарит за игру, потом берет с полки шар с точечками на боках и, внимательно его осмотрев, горестно замечает:
– Да-а, не повезло. Шары попались покоцанные.
– Плохому танцору всегда чего-то мешает, – ржет Павел, убирая выигранные деньги в карман.
Катала кривится, но все же сдерживает себя и лезть на рожон пока не пытается.
– Плохим танцором всякого можно назвать, а вот шары эти и вправду битые, – размеренно говорит он, возвращая биток на полку.
– Что? Хочешь сказать, если бы играли другими шарами, ты бы меня уделал?
– Конечно. Могу даже поставить два к одному, что так бы и было.
– Двадцать твоих против моего червонца? – уточняет Павел.
– Да, с тебя десять, с меня двадцатка. Забьем?
– Забьем! – азартно соглашается Кривошапкин. – Тащи свои шарики.
Шары мы меняем быстро. Гутя договаривается с маркером, платит ему (в складчину с Пашей) рупь пятьдесят и получает на стойке коробку с пометкой «ф» (типа, фирма). Я и Киряй, вызвавшиеся быть «секундантами» противоборствующих сторон, собираем «эксклюзив» в пирамиду, после чего, убедившись, что с инвентарем все в порядке, даем отмашку играющим: «Можете начинать, претензий по шарам нет».
Катала устанавливает биток на переднюю линию и начинает игру. Разбой у него получается на загляденье: ненумерованный шар падает в лузу, остальные раскатываются по поляне. Впрочем, после еще двух «свояков» серия прерывается: Гутя откровенно мажет «чужого», оставляя его на игре. Павел, естественно, забирает подставку и следующим ударом доводит разрыв в счете до минимума, 2:3.
Дальше все идет по заранее прописанному жуликами сценарию. Катала вырывается на пару шаров вперед, Паша его догоняет (или почти догоняет), затем действие повторяется и итоге партия заканчивается победой каталы со счетом 8:6.
«Что ж, все правильно. Свои деньги мошенник вернул, клиент доведен до кондиции, можно переходить к следующей фазе».
– Ну вот, я же говорил, совсем другая игра, – ухмыляется Гутя и делает вид, что собирается уходить и что дальше ему играть неохота.
– Контровая, – рычит Павел, указывая кием на стол.
– А надо ли? – в сомнении произносит катала. – Вроде и так все понятно.
– Сотка! – бросает в ответ Кривошапкин. Потом вынимает из кармана внушительную пачку денег, отсчитывает десять червонцев и с гордым видом швыряет их на сукно.
Купюры рассыпаются по игровой поверхности. Гутя с Киряем тут же впиваются в них жадными взглядами.
– Законное требование. Контра нужна, – поддерживает Пашу нарисовавшийся возле стола маркер.
– Есть чем ответить? – интересуется он у каталы.
– Найдем, – бурчит Гутя и с явным неудовольствием выкладывает на стол нужную сумму. Сначала две четвертные, потом пятерку, червонец… Оставшиеся тридцать пять он добирает рублями и трешками.
Маркер пересчитывает наличность, кивает, прячет деньги в небольшую шкатулку и кладет ее на киевницу.
– Пять процентов от выигрыша на счет заведения, – громко объявляет он, глядя на игроков.
– Заметано, – подтверждают те достигнутое соглашение.
Мы с Мишей внимательно следим за каталой. Если наши расчеты верны, то выиграть он должен железно, однако вряд ли жулики удовольствуются одной сотней рублей – наверняка захотят вытянуть из нас все до копейки. Поэтому, сто пудов, эта партия будет долгой и нудной и завершится, скорее всего, на пятнадцатом шаре, который Гутя забьет настолько неловко, что у Паши не останется иного выхода, кроме как продолжить игру. Причем по самой высокой ставке. Ва-банк…
