Юрий Шубин - Враг государства
Вдруг пространство осветилось изнутри и… перешло в быстрое мелькание сплошной полосы. Светящиеся окна поезда слились в одно пространство. В голубых вагонах угадывалось метро и… люди. Переполненный пассажирский поток растекался по подземному руслу.
Эпизод закончился.
Начался следующий.
Кубическое помещение, похожее на землянку или одиночную камеру. Сколоченный из досок стол с нехитрой посудой. Под ногами всякий хлам. В кадре моток провода. Аккумулятор. Часы. Детонаторы. Шок-сенсор от авто-сигнализации… Упаковки взрывчатки уложены в сухом месте. Видно, что они тяжелые: чьи-то руки с трудом поднимают их и укладывают горкой у самой стены.
Кадры мелькали и складывались в фрагменты. Перетекали в эпизоды. Эпизоды составляли линию и сюжет.
Но этот фильм не из видеопроката. Он гораздо страшнее. Потому что каждый кадр в нем – реальность и правда.
…В кадре снова улыбался Ахмад. Серая труба казалась бесконечным лабиринтом. Вода под ногами брызгала на стены. Впереди появился слабый свет.
Камера трясется в руках оператора. Сапоги беззвучно шлепают по воде. В потолке – отверстие и труба. Труба ведет наверх. В ней лестница. В конце – круглый выход, покрытый платком голубого неба.
Вернулся цвет. Вернулась надежда на жизнь. Снова осень и желтые листья. Зеленеет трава. Ахмад…
Арабу нравится позировать, видно, что делает он это с удовольствием…
В который раз оперативники просматривали добытую разведкой кассету. Давние опасения Каледина подтвердились самым худшим образом – террористы готовят взрыв метро. Промелькнувшая в ролике улица была узнана почти сразу же. Но где находится люк? Прочесывать придется все близлежащие окрестности, пустыри и лесопарки. На Юго-Западе их много. Только люк может оказаться совсем в другом районе.
– Что взрывотехники? – спросил Каледин.
– Говорят, все очень серьезно, – ответил Игнатов. – Взрывчатки больше чем достаточно для очень серьезных разрушений. Оператор заснял три системы подрыва: таймер, часовой механизм и датчик вибрации. Снято как для техучебы!
– Каков процент готовности к взрыву? – спросил полковник.
– Процентов девяносто пять, – с горечью констатировал майор. – Нам неизвестно конечное количество взрывчатки. Если ее доставка завершена, то дело остается за малым – собрать схему подрыва, подключить к батарее и подождать прохода поезда.
– Там и того, что есть, выше крыши. К Юго-Западной столько народу едет! И во Внуково, и на автостанцию, и в торговые центры, и на рынки… Там Академия госслужбы при президенте, МГИМО… Если рванет – столько беды будет!
– Ну, в МГИМО-то, положим, на метро студенты не ездят – там одни «Мерседесы» или что покруче, а вот взрывная волна от тоннеля вполне до них достать может! – согласился Игнатов.
– Черт их всех там побери! – возмутился полковник и вскочил со стула. Подчиненный вопросительно глянул на него. – Власть не должна быть немножко беременной! Если начали затягивать гайки, то надо винтить дальше и дальше! Завинчивать трудно, но отвинчивать – страшно! Это же Россия! Надо же реальные дела делать, а не лозунги развешивать про врагов и пятые колонны! А дел нет, потому что чиновникам «охота на ведьм» и на хрен не упала! Потому что за базар пришлось бы отвечать и в числе ведьм оказалась бы сама бюрократия с известными фамилиями! У них усиление власти – это свобода бюрократии! А отдуваться за них, как всегда, народ будет!
Каледин нервно прошелся по кабинету. Душа металась в негодовании, а погоны прижимали к земле, как свинцовые.
– Ладно, – сказал полковник, остановив лавину возмущения. – Распечатайте кадры с видеозаписи. Покажите максимальному количеству наших сотрудников – может, кто-то поточнее узнает место. Поднимите участковых и ОВД, в первую очередь «Тропарево-Никулино» и «Проспект Вернадского». У нас максимум – день, и нет времени на раскачку.
Сотрудники поднялись и без лишних слов разошлись по кабинетам.
Полковник чувствовал, что след взят точно. На пленке много привязок к местности, и этот люк будет обязательно найден. Вопрос лишь во времени…
Каледин не предполагал, что главный источник опасности безмятежно покоится в московской земле, заботливо упакованный в бетонную обертку.
Еще раз прокрутив запись, Каледин заметил странность. Оператор будто специально задерживал камеру на тех местах, по которым можно привязаться к местности и найти заряд. Даже подземные съемки велись так, как будто потом кто-то должен повторить весь путь заново, используя видеозапись, как карту. Засняты все ключевые моменты – сколько пролетов трубы вперед, на каком – поворот, куда свернуть на развилке…
«Глупая мысль», – решил Каледин, отматывая пленку назад. Запись делалась «для заграницы», а главарям террористов повторять путь «московских» боевиков вряд ли нужно. Тогда кому предназначалось кино? Неужели тщательность съемки объясняется неопытностью оператора?
«Просто оператор неопытный», – подумал полковник и крутанул пленку еще раз. Некоторые фрагменты он повторял по нескольку раз. Но опять не отпускало ощущение нарочитой тщательности. Каледин видел много подобных фильмов, снятых чеченскими боевиками. Они предельно просты по построению и откровенны по содержанию: казни, подрывы мин, нападение на федеральные войска… Если учесть, что некто позвонил в милицию и дал точный адрес террориста, то вывод напрашивался сам собой: кто-то из окружения террористов пытается предотвратить взрыв.
Зачем?
«Нет, – уверился Каледин. – Оператор не так уж и неопытен. Ведь ни разу в кадре не промелькнул кто-то, кроме араба, но, судя по световым теням, народу с ним было немало. А если пленка и предназначалась ФСБ?»
Сделав весьма странное заключение, полковник подумал, что позвонить в милицию мог… сам оператор!
Но что это значит? В стане врага у ФСБ появился союзник? Или сам враг пытается сбить Каледина с правильного направления? Не инсценирован ли видеоролик? Не постановочные ли эпизоды с трубой?
Все соображения актуальны. Но если выстроить из них линию, то выходит, что оператор позвонил в милицию специально для того, чтобы после ареста Ахмада пленка попала к чекистам! Значит, и привязку к улице он подкинул не зря! Но от этого не легче.
В дверь постучали, и полковник остановил пленку.
– Михал Юрич! – влетел возбужденный Игнатов. – Только что позвонил Рогожкин! Он видел кавказцев из ресторана! С ними женщина. Рогожкин хочет дать показания!
– Где он их видел? – удивился Каледин.
– Около дома Миролюбской! К ней заходила женщина с восточными чертами, спрашивала Рогожкина. Потом села в одну машину с кавказцами. Женщина показалась им странной – заторможенной…
– Та-ак… Террористы вычислили свидетеля! – сообразил полковник. – Только не пойму – зачем им тратить время на Рогожкина, если в ресторане было полно других очевидцев?
Но сюрпризы не кончились.
– Вероятно, они запомнили друг друга лучше, чем других, – высказался майор. – Потом кавказцы высадили женщину у метро и поехали на пустырь рядом с улицей, запечатленной на ролике. Там кавказцы спустились в колодец! Рогожкин сказал, что может его найти!
– Ты с поваром давно разговаривал? – произнес Каледин, не веря в выпавшую удачу. Это бывает не часто, а потому запоминается надолго – как крупный выигрыш в лотерею! – Уверен, что он до сих пор жив?
– Пять минут назад! Рогожкин с Миролюбской ночевали у ее подруги. Я сказал, чтобы не выходили из дома и ждали нас.
– Бери Кузина, фотографию сестры чеченки, и летите к нему. Осторожнее там – повар опять всем нужен!
…Через пятьдесят минут Игнатов перезвонил начальнику и доложил:
– Рогожкин и Миролюбская уверенно опознали сестру шахидки! С чеченцами была Фатима!
– Хорошо, – не скрывал радости Каледин. – Езжайте сразу на место, попытайтесь найти люк. Если обнаружите – к вам выедет оперативно-следственная группа. Встретьте ребят, а потом в управление – зафиксировать показания. Не забывайте, что Рогожкина ищут террористы, – еще раз напомнил полковник. Но оперативники это помнили. – Подумай, как его спрятать потом.
– Можно организовать турпоездку, – сразу предложил майор. – Рядом с Лубянкой турагентство хорошее – там скидки для военных! У меня жена с сестрой путевки там дешево купили. Скажем, парень наш, военный!
– Хорошо, подумаем, – сказал Каледин и повесил трубку. От легкого «боевого» волнения он встал из-за стола, прошелся до окна. Вернулся к столу, вытащил из пачки сигарету и быстро сунул в рот. Оглядев стол, полковник хлопнул себя по карману и вытащил зажигалку. Палец крутанул колесо. Оранжевое пламя лизнуло табачную смесь.
Несмотря на то что Рогожкин с Ленкой ночевали не у себя дома, выводили повара, словно банкира, – с большими предосторожностями. Первым вышел Кузин. Капитан осмотрел подъезд и двор. Потрогал дверь под мусоропроводом – она оказалась запертой. Рацию не захватили, поэтому, закончив осмотр, Кузин позвонил по мобильному.
