Ник Найт - Иллюзия вины
— Моника, успокойся! Не думай о плохом! Стань он очередной жертвой, мы бы наверняка его нашли уже. Такое сложно не заметить, а в нашем случае уже два дня прошло с момента его пропажи.
— Ну а что же тогда с ним?!
— Я не… не знаю. Моника, я ни черта не помню из того, что происходило в последние дни, но есть люди, которые все помнят и занимаются его поисками. Мы найдем его, я тебе это обещаю.
Она лишь печально вздохнула и прикрыла рукой лицо.
— Миссис Аркетт, — задумчиво произнес Райан, — скажите, а вы в последнее время не замечали за Дэвидом ничего странного?
— В каком смысле?
— Ну может он был более раздражителен, чем обычно или… выражал недовольство в чем-то конкретном?
— Ну нет… я… я не знаю, он часто бывает раздражительным после работы… но ничего особенного в этом нет. Побурчит и успокоится.
— А он в последнее время… не стал задерживаться на работе дольше обычного? — продолжал давить Райан.
— Эм… ну с появлением этого потрошителя в городе он, конечно, стал задерживаться…
— Как и я, — оборвал я Монику, — спасибо, что уделила нам время, Моника. Не будем больше тебе надоедать. Не думай о плохом, мы найдем Дэвида.
Я поднялся с дивана, следом с недовольной гримасой подхватился Райан и мы собрались уходить.
— Я тебе поверю, Нейтан, — грустно произнесла она, — ты всегда говорил мне правду. Сейчас ты, похоже, сам ни в чем не уверен, но я все равно тебе поверю. Найди его.
Мы попрощались, дверь дома Аркеттов захлопнулась, Райан спустился по ступенькам, а я, убедившись, что Моника скрылась глубоко в доме и нас не услышит, остановил Райана возле машины и, словно ствол пистолета, приставил трость к его груди.
— Ты какого хера делаешь, мать твою?!
— Да что такое?! — он удивленно посмотрел на маячащую у себя перед носом трость.
— Что, черт возьми, ты там у нее пытался выяснить?! — я указал тростью на дом Аркеттов и опустил ее на асфальт.
— Да я просто…
— Знаю я, что ты «просто»! Мой тебе совет: засунь эти мысли себе в задницу и не доставай их оттуда до конца расследования! Даже думать о таком не смей, я с ним пять лет проработал и я его знаю!
Я обошел машину и уселся в пассажирское кресло, гневно и громко захлопывая дверь. Райан постоял еще немного, переваривая мою реакцию, и сел за руль. Мы продолжили свой путь до ресторана.
Глава 2
Добравшись до ресторана «Пикассо», мы осмотрели заведение со всех сторон и с каждого угла. То же самое мы сделали внутри помещения и опросили чуть ли не половину сотрудников.
Глупо было надеяться на что-то, имея на руках столь незначительные «улики» — умом я это понимал и знал, что шансы на успех невелики. Но увидев, как сотрудники ресторана уныло пожимают плечами, и, услышав, как эти же люди на любой мой вопрос начинают мычать, не говоря ничего конкретного, я впал в отчаяние. Пока мы ехали к ресторану, я успел неплохо изучить дело, к тому же у меня в голове имелась информация, поведанная отцом и Райаном, и потому я довольно хорошо представлял себе, насколько плохо обстоят дела.
Это меня выводило из себя, выбивало почву из-под ног. Мы уже потратили столько времени, столько сил психологических и физических, потеряли столько людей. Жители попросту начинают опасаться выходить на улицы, а ситуация только ухудшается. И все это я понимал, прочитав лишь отчеты и прослушав сказку от парочки людей. Потеря памяти, скорее всего, обернулась для меня спасением, так как, помни я все в деталях, ощущая и понимая, сколько сил я уже потратил на это дело, сколько пережил… не знаю, быть может, я бы не выдержал.
Нам дали 72 часа на то, чтобы добиться хоть каких-то результатов, и наше время стремительно истекало. Понятия не имею, что нас ожидало в случае полного провала, в случае, если мы не справимся, если не поймаем к концу третьего дня ни Хауэра, ни кого-то еще… ладно, я знаю, что ожидало нас, наш отдел, моего отца, но я даже думать об этом не хотел. Я должен был сдохнуть, но не допустить подобного провала, потому как провал в нашем случае был бы хуже смерти.
Временные рамки, установленные для нас директором Миллером, в каком-то смысле стимулировали и помогали мыслить. Ты знаешь, что у тебя есть дедлайн, в который ты должен уложиться, и потому начинаешь обдумывать все возможные варианты, все исходы, ты думаешь о таких вещах, о каких даже не вспомнил бы, не имей ты временных рамок. Это все хорошо, это помогает находить нестандартные решения, но необходимо и оставаться предельно сконцентрированным, чтобы извлечь из временных рамок выгоду.
В моих условиях это было сделать не так просто. Понимая, что время от меня убегает, я начинал паниковать. Я начинал метаться от идеи к идее, не зная, за какую из них лучше ухватиться. Я никак не мог решить, куда нам следует направиться в следующий момент, стоит ли нам проверить то или это, стоит ли поговорить с тем человеком или с этим. Моя голова начинала разрываться от такого количества мыслей, к тому же мне даже мыслить было тяжело — двенадцать часов назад я, черт возьми, только вышел из комы!
У меня не болела моя раненная правая нога, нет. У меня болело все тело — целиком, как единое целое. Готов поклясться, что у меня даже мозг болел и в подтверждение тому, он мне время от времени выдавал полную несуразицу. Временами, у меня в глазах все сияло, а иногда разум, словно затуманивался, и я был неспособен отличить дерево от фонарного столба. Я закрывал глаза, надеясь, что когда открою их, все вновь станет на свои места, но вместо этого видел образы знакомых мне людей, видел кровь, видел и чувствовал чужую боль, у меня в голове всплывали совсем непонятные мне сцены. Казалось, я вижу нечто такое, что пережил в последнее время, но в то же время я ничего не понимал из увиденного.
Это было ужасно, но как я ни пытался, я не мог избавиться от всего этого. Я лишь знал одно — я должен раскрыть дело серийного убийцы. Это было что-то глубоко внутри моего разума, что-то такое, что говорило мне: «ты должен, не кто-то другой, а именно ты». Это чувство, возможно, интуиция — единственное, что держало меня на ногах и заставляло идти дальше.
Все еще находясь в ресторане «Пикассо» и слушая мычания девушки администратора по имени Лорен вместе с дюжиной официантов, я размышлял, как мне поступить. Ничего дельного они сказать не могли и, поглядев на фотографию Виктора Хауэра, уверенно сказали, что не видели его, потому я решил пойти ва-банк.
— Ладно, понятно, — утомленно обратился я к Лорен, — но возможно, вы видели другого человека…
Администратором была довольно привлекательная девушка лет тридцати в зеленой униформе ресторана и рыжими волосами, собранными в хвостик на затылке. Увидев, что я не собираюсь отпускать ее после довольно продолжительной беседы, на секунду на ее лице промелькнуло недовольство, но тут же она собралась и по-актерски заинтересованно захлопала ресницами.
— Кого? — поинтересовалась она.
— Райан, — я посмотрел на своего скучающего у барной стойки напарника, — я не помню, как выглядит Штайблих, а ты хорошо помнишь, опиши его внешность.
Райан сразу же широко раскрыл глаза и развел руками, готовясь что-то возразить, но я не предоставил ему такого шанса.
— Просто сделай это, прошу тебя.
— Ладно, — безнадежно вздохнул он и подошел поближе к администратору, — вы… не видели тут у себя такого… довольно необычного на вид мужчину… возрастом немного более шестидесяти лет? Он выше меня, очень худой, на голове у него немного седых волос… он мог быть в сером или коричневом пальто… никто на ум не приходит?
— Мм… нет, — неуверенно произнесла Лорен, — да и наши клиенты в основном люди среднего возраста. Простите, но у нас за день проходит столько людей…
— Я, возможно, видел его, — отозвался молодой невысокий парень официант, — пару дней назад я обслуживал одного мужчину, похожего на того, кого вы описали… но… я его смутно помню… во всяком случае, похож…
— Вы по какой-то еще причине вспомнили его? — спросил я официанта.
— Нет… не сказал бы… он просто мне запомнился. Он поужинал у нас и, кажется, заказал кое-какую еду с собой.
— А вы не помните его голоса? — спросил Райан. — Он не показался вам необычным… или каким-то особенным?
— Мм… нет, вроде нет… хотя может и было что-то. Простите, но я не слишком хорошо его запомнил. Просто по вашему описанию вспомнил похожего мужчину.
— Когда это было? — спросил я. — Вы можете точно вспомнить день и время?
— Это было в этот вторник… около девяти часов вечера… точнее не скажу.
— Понятно, — я записал себе эту информацию в смартфон, — больше никто не видел человека, описанного агентом Фоксом?
Все переглянулись, но никто ничего не ответил.
— Хорошо, — вздохнул я, — что ж, спасибо всем, что уделили нам время.
