Клайв Касслер - Троянская одиссея
Она обернулась и изучающе поглядела на Ловенхардтов, а затем сделала многозначительную паузу. Во взгляде ее появилось подозрение.
– Куда вы ведете этих людей? – требовательно спросила она по-английски.
Джордино колебался, не в силах выбрать верную линию поведения. Питт, не испугавшись, шагнул к Джордино и произнес на ломаном испанском:
– Perdonenos para ingles no parlante[25]?
Глаза женщины внезапно сердито блеснули.
– Я не обращалась к тебе! – гневно отрезала она. – Я разговаривала с госпожой.
Оказавшись в центре перепалки, Джордино растерялся. Говорить он боялся: голос наверняка выдал бы, что он не женщина. Но выхода не было. Когда он наконец заговорил, его писклявый голос прозвучал в замкнутом пространстве лифта странно и неестественно:
– Я говорить немного ingles.
Ответом ему стал внимательный, пронизывающий взгляд. Она тщательно изучила лицо псевдоженщины, и ее глаза расширились при виде полусуточной щетины на скулах. Она подняла руку и провела пальцами по его щеке.
– Ты мужчина! – пораженно выпалила она. Развернувшись на каблуках, она потянулась к кнопкам, чтобы остановить лифт на следующем этаже, но Питт ударил ее по руке и не позволил этого сделать.
Представительница «Одиссея» неверяще перевела взгляд на Питта.
– Как ты смеешь?
Он неприятно улыбнулся.
– Ты произвела на меня столь сильное впечатление, что я решил выкрасть тебя и увезти в лучший мир.
– Ты сошел с ума!
– Точно. – Лифт остановился на восьмом этаже, но Питт нажал на кнопку закрывания дверей, и лифт продолжил свой путь наверх, к последней остановке на крыше, выше десятого этажа.
– Что здесь происходит? – Она впервые пригляделась повнимательнее к Ловенхардтам, которых, казалось, забавлял весь этот обмен репликами. Ее лицо помрачнело. – Я знаю этих людей. На ночь их должны запирать в тюремном корпусе. Куда вы их ведете?
– До ближайшего туалета, – бесстрастно пояснил Питт.
Женщина явно не знала, что предпринять: то ли закричать, то ли попытаться остановить лифт. В конце концов она поддалась женскому инстинкту и открыла рот, собираясь кричать. Питт без колебаний ударил ее правым кулаком в челюсть. Она плюхнулась на пол, как мешок подмокшей муки. Джордино успел подхватить ее под мышки, не дав упасть. Он аккуратно засунул ее бесчувственное тело в угол, где его не должно было быть видно при открывании дверей.
– Почему вы попросту не заткнули ей рот? – спросила Хильда. Ее шокировало, что Питт хладнокровно и жестоко ударил женщину.
– Потому что она укусила бы меня за руку, а я сегодня в недостаточно рыцарственном настроении, чтобы позволить так обращаться с собой.
Мучительно, бесконечно медленно лифт преодолел последние несколько футов подъема и добрался наконец до верхней площадки здания, откуда можно было выйти на крышу. Кабина мягко остановилась и открылись двери. Питт и его спутники вышли. И попали прямо в руки четырех охранников в форме, стоявших вне поля зрения за большой установкой кондиционирования воздуха.
* * *В вашингтонской квартире Сэндекера в уотергейтском пентхаусе царила атмосфера спокойной – в большей или меньшей степени – тревоги. Адмирал расхаживал из конца в конец комнаты в облаке голубоватого дыма от одной из своих знаменитых громадных сигар, изготовленных по особому заказу. Другой мужчина мог бы вести себя в присутствии дам как джентльмен и не окуривать гостей табачным дымом, но только не адмирал. Либо дамы принимали его вредную привычку, либо адмирал не принимал их у себя. Несмотря на этот недостаток, одинокие дамы переступали его порог с поразительной частотой.
Адмирал считался завидной добычей, поскольку был свободным вдовцом. Его дочь и трое внуков жили в Гонконге. С учетом всего этого Сэндекера непрерывно осаждали приглашениями на обед. К счастью или к несчастью, в зависимости от точки зрения, его постоянно представляли одиноким дамам, стремящимся к замужеству или по крайней мере к прочным отношениям. Как ни удивительно, адмирал был в этом отношении мастером обмана.
В этот вечер в гостях у адмирала была член Конгресса Берта Гарсия, занявшая этот пост после смерти своего мужа Маркуса. Она сидела на балконе и разглядывала столичные огни, прихлебывая одновременно из бокала отличный портвейн. Они с адмиралом только что вернулись с вечеринки, и на ней было очень стильное маленькое черное платье для коктейля. Ее забавляла нервозность адмирала.
– Почему бы тебе не присесть, Джим? Ковер протрешь.
Он остановился, подошел к ней и прикоснулся ладонью к ее щеке:
– Прости, что я не обращаю на тебя внимания, но двое моих людей в Никарагуа попали в сложную ситуацию, – он тяжело опустился рядом с ней. – Что, если я скажу тебе, что на нашем восточном побережье и в Европе начнутся суровые зимы, каких мы никогда прежде не видели?
– Тяжелый год всегда можно пережить.
– Я говорю о столетиях.
Она поставила бокал на столик.
– Но ведь этого не может быть – идет глобальное потепление!
– Несмотря на глобальное потепление, – твердо сказал он.
Зазвонил телефон. Адмирал подошел к столу своего домашнего кабинета и взял трубку:
– Да?
– Это Руди, адмирал, – раздался в трубке голос Ганна. – По-прежнему ничего.
– Но они проникли туда?
– Мы не получали никаких сообщений с того момента, как они вышли из Гранады на гидроцикле и отправились через озеро.
– Мне это не нравится, – пробормотал Сэндекер. – Им давно пора связаться с нами.
– Нам не следовало брать на себя подобную работу, это дело разведывательных служб, – сказал Ганн.
– Я согласен, но Дирка и Ала остановить невозможно.
– Они справятся, – успокаивающе сказал Ганн. – Они всегда справляются.
– Да, – тяжело согласился Сэндекер. – Но когда-нибудь закон больших чисел даст о себе знать и их везение закончится.
39
При виде выходящей из лифта группы охранники удивились не меньше, чем Питт и его спутники. Среди охранников было трое мужчин в голубых комбинезонах и женщина в зеленом. Питт решил, что командует здесь именно она. В отличие от остальных, у нее не было в руках автоматической винтовки. Все ее вооружение составлял небольшой автоматический пистолет в поясной кобуре. Питт взял инициативу в свои руки и направился прямиком к женщине.
– Вы здесь начальник? – спросил он спокойным и уверенным голосом.
Женщина, застигнутая врасплох, посмотрела на него изумленным взглядом:
– Я начальник. Что вы здесь делаете?
Питт испытал мгновенное облегчение от того, что она по крайней мере говорит по-английски. Он указал ей на Ловенхардтов:
– Мы обнаружили этих двоих на четвертом этаже, они что-то вынюхивали. Кажется, никто не знает, как они сюда попали. Нам приказали сдать их охранникам на крыше. То есть вам.
Женщина внимательно посмотрела на Ловенхардтов. Ученые были в шоке, они смотрели на Питта с растущим ужасом в глазах.
– Я знаю этих людей. Это ученые, они работают над проектом. В это время они должны быть заперты в своих комнатах.
– Там что-то произошло. Кажется, загорелась машина. Должно быть, они воспользовались суматохой и ускользнули оттуда.
Озадаченная охранница не спросила, каким образом Ловенхардты оказались в административном здании.
– Кто приказал вам вести их на крышу?
Питт пожал плечами.
– Какая-то дама в бледно-лиловом комбинезоне.
Было очевидно, что при этом ответе Питта трое охранников с автоматами наизготовку немного расслабились. По всей видимости, они поверили рассказу Питта, хотя их начальница продолжала сомневаться.
– Где вы работаете? – требовательно спросила она.
Джордино сделал несколько шагов к вертолету, отвернулся и сделал вид, что с интересом разглядывает летающую машину. Питт не спускал взгляда с женщины.
– Мы работаем в тоннелях. Наш начальник дал нам два дня отдыха и отпустил наверх.
Краем глаза Питт наблюдал, как Джордино медленно, почти незаметно глазу, перемешается позади охранников.
Эта история один раз уже сработала. Он надеялся, что она сработает снова. Так и произошло. Женщина кивнула.
– Это не объясняет, почему вы оказались в здании управления ночью.
– Приказано завтра возвращаться вниз, и нам велели явиться сюда и взять пропуска.
На этот раз он явно промахнулся.
– Какие пропуска? Мне ничего не известно о пропусках, которые выдавали бы тоннельным рабочим. Ваших нагрудных карточек должно быть достаточно.
– Я делаю только то, что мне велели, – сказал он, изображая раздражение. – Так вы возьмете на себя этих пленников или нет?
Прежде чем она успела что-нибудь ответить, в руке Джордино появился большой пистолет. Одним молниеносным движением он вскользь ударил рукоятью по голове одного из охранников и обрушил ее на голову другого. Третий охранник сам убрал руки с винтовки, когда увидел, что зияющее дуло автоматического пистолета Джордино смотрит ему точно промеж глаз.
