Антикиллер-5. За своего… - Корецкий Данил Аркадьевич
– А чем они занимаются? – интересуется Глушаков. – Ну, в смысле, где работают, учатся?
– Светка школу закончила, в институт поступает… Пашка таксует на своей машиненке… А Ленка по хозяйству…
– А сейчас они где?
Востроглазая пожимает плечами:
– Они же мне не докладывают! И я в их дела не суюсь… Опять уехали, наверное…
Отработав этажи, Глушаков и Гнедин сели на скамейке у входа в подъезд.
– Что-то непохоже, что это они такие дела лепят, – сказал Гнедин. – Все говорят – нормальная семья. Если девчонка и подожгла газеты, так это шалость…
Капитан хлопает его по плечу:
– Все они не похожи вначале… Сейчас обыск сделаем и посмотрим! Но мне кажется, они на таком кукане, что не сорвутся… Найдем шмотки с убийств, травмат изымем, ружье… Этого Ниндзю задержим – тоже свидетелем будет… Все-таки, Лис чисто работает! Это тебе не Севера «колоть» на голом месте!
– Это ты на меня намекаешь? – обиделся Гнедин. – Ты же тоже под эту версию подписывался!
– Все подписывались, и я подписался, – пожал плечами капитан. – Но когда Грачи засветились, я сразу на них переключился!
– А Грачи и не при делах! – ехидно хохотнул Гнедин. – Как и Север!
– Знаешь, что я тебе скажу? – будущий начальник УР выпятил нижнюю губу. – Кому приговор вынесли – тот и при делах! И Север мог оказаться, и эти недоноски… Какую версию выбрали, чье дело в суд направили – тот и виноват!
– А если дело белыми нитками шили? – продолжал ёрничать его будущий заместитель.
– На нитки сейчас никто не смотрит! Только на подписи и печати!
– А если присяжные оправдают?
Глушаков махнул рукой:
– А мы при чем? Значит, присяжные виноваты, законодательство несовершенно, следствие некачественно провели…
Гнедин вздохнул:
– А у Лиса оправдательных приговоров не было! Он всегда шил черными…
– Это верно, – Глушаков огляделся по сторонам и понизил голос: – Про его «черную работу» много всяких слухов ходило…
Гнедин глянул недоуменно.
– То есть?
Глушаков опять огляделся, нагнулся к уху товарища, зашептал:
– То и есть! Он нас просил прикрыть его? Дескать, позвонил неизвестный, назначил встречу в пустынном месте… Мы не подписались, начальник Управления тоже… Тогда он по-другому вопрос решил!
– Как? – вытаращился Гнедин.
– Грохнул этого «неизвестного» и дело с концом!
– Как грохнул? Кого? Где?
– Севера на Кривом пустыре снайпер застрелил!
– Ни фига себе! А может, совпадение?
– Опера в совпадения не верят! – оборвал его Глушаков. – Волин встревожился, поручил мне у него все выпытать… Только где мне Лиса колоть… Тот сказал, что ни на какую «стрелку» не ездил, да и вообще, ему не на Кривом назначали, а на Левом берегу… А по пальцу дома молотком ударил. Только перед «стрелкой» у него с рукой все в порядке было…
– А как он это все устроил? – растерянно спросил Гнедин. – Где снайпера взял?
– Да потому начальник и стремается… Про Лиса многое болтали… Банду колдунов помнишь?
– Ну…
– Так вот, как только у Лиса возникала проблема, объявлялись эти колдуны и ее решали… Ну, не так напрямую, конечно, просто они вроде свое дело делали, но оказывалось, что и проблема Лиса сама собой разрешалась… «Крестобойню» помнишь?
– Ну…
– Лиса блатные свинтили, отвезли на дачу к Кресту, хотели ему «правилку» устроить… А тут колдуны налетели и перебили всех, вместе с Крестом! Кстати, Север последний из тех, кто уцелел…
– Ни фига себе… А как же так? Если он напрямую криминалом руководит и все это знают…
Глушаков в очередной раз оглянулся по сторонам:
– Не знают! В том-то и дело, что не знают! Догадывались, подозревали… Его и «фейсы» разрабатывали, и наши – ничего не доказали… Но я тебе скажу, что с ним лучше не ссориться… Недаром его столько на службе держат… Сколько раз хотели уволить – и ничего не выходило! Боятся, видно… Тихо, вот он приехал!
У подъезда затормозил черный «БМВ», капитан и старлей бросились встречать начальника. Затемненное водительское стекло опустилось, открывая им улыбающееся лицо Лиса. Он явно находился в хорошем настроении.
– Отработали квартиры? – спросил он, доставая с соседнего сиденья кожаную папку. Опера, как завороженные, смотрели на его забинтованный средний палец.
– Так точно! – Глушаков вытянулся и даже чуть прищелкнул каблуками. Гнедин последовал его примеру. Лис удивленно поднял бровь: такого почтения он не наблюдал у подчиненных уже давно.
– Постановление на обыск готово! – он постучал указательным пальцем по папке и поморщился. – Ищите быстро понятых, сейчас специалист по замкам подойдет…
– Да чего их искать, соседки уже готовы! – облокотившись на машину, сказал Глушаков. И тут же стал рассматривать ладонь.
– Что это у вас? – удивленно спросил он. – Пластилин?
Гнедин тоже посмотрел, потрогал пальцем.
– Да, дырка залепленная! Откуда это?
– Какие-то уроды ночью пробили! – выругался Лис. – Пока на станцию не отогнал, заделал, чтобы дождь не затекал. А то кузов начнет гнить…
Оперативники многозначительно переглянулись.
– Так давайте я отгоню, – с готовностью предложил Глушаков. – У меня там все схвачено!
Лис усмехнулся:
– Ладно, посмотрим! Какая информация от соседей?
– Да ничего подозрительного за ними нет! Только девчонка, вроде, почтовый ящик поджигала…
– Вот как?! – насторожился Лис. – Слышал я про одну девушку, которая любила играть со спичками…
И тут же переключился:
– Пошли, вон уже Стасик со своими отмычками подгребает!
Обыск продолжался четыре часа. Изъяли двенадцать предметов с мест убийств, мешочек с золотыми украшениями – цепочки, серьги, кольца, кулоны и еще много подозрительных вещей. Правда, ни травматического пистолета, ни ружья не обнаружили.
– Надо искать эту сладкую семейку! – сказал Лис. – И вашего Ниндзю-невидимку…
Ниндзя
На этот раз Ящик сам закатал запястья Ниндзи в скотч – туго-натуго. Ладони и пальцы сразу стали неметь.
– У меня же руки отнимутся, ослабьте чуток, – жалобно попросил Ниндзя.
– Когда отнимутся, скажешь – я тебе их отломаю, как клешни раку, – пообещал Ящик.
– Я серьезно… От этого гангрена может быть…
– Не бойся, от гангрены ты не умрешь, – мрачно сказал Ящик. – Это я тебе стопроцентно обещаю!
Он засунул его на заднее сиденье машины, между собой и Цифрой. Теперь справа несло потом и каким-то прогорклым жиром, слева – фруктовой жвачкой. На связанные руки Ниндзи Ящик набросил куртку. Мамочка пошла закрывать дом и сарай. Она несколько раз выкрикивала от порога:
– Электрощиток отключили? А газ? А холодильник?
– Да на фига отключать холодильник, если щит обесточен? – заорал Ящик. – Садись, поехали скорее!
Наконец она вернулась, привычно села за руль, включила двигатель.
– Стоп. Я мобильник, кажись, забыла, – сказала Цифра, открывая дверцу. – Я мигом.
Ящик выругался сквозь зубы.
– Ты штаны надеть не забыла, овца? То в дом, то из дому…
– Заткнись, волчара! – огрызнулась Цифра. – Был бы у тебя хоть дом, а то конура собачья! Заходить противно: крысы, блохи…
Она с лязгом захлопнула дверь и танцующей походкой направилась к хибаре Ящика.
Кстати, насчет штанов. Ниндзя мог поклясться, что видел телефон в заднем кармане ее джинсов, когда минуту назад она садилась в машину. Такой отчетливый прямоугольный силуэт на фоне округлой задницы. Зачем ей понадобилось возвращаться, он мог только гадать. А мог не гадать. Какой смысл? Все и так было зыбко, стремно и непонятно. Они едут в какую-то Сухую Балку, к его бабушке, которая на самом деле умерла лет двадцать назад, еще до его рождения. И жила не здесь, а где-то на Ставрополье. И что они будут делать в этой Сухой Балке? Ёханый бабай!
Ниндзя знал одно: Цифра хочет его вытащить и готовит какое-то западло, потому что ничего другого она готовить не умеет. Может, она сейчас в ментовку звонит? Или крысомор в чае растворяет? Но что-то должно случиться. Надо смотреть в оба, если вдруг начнет чаем угощать – ни в коем случае не пить, хотя горло сухое и жесткое, как наждачка… Главное, быть ко всему готовым. Даже к тому, что у Цифры пропадет настроение и, когда разъяренный Ящик будет сворачивать ему шею, она с безучастным видом включит погромче «Авторадио»…
