Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая - Ример Людмила
Ворон, обиженно вскинув голову, огляделся по сторонам и, не найдя поддержки, злобно уставился на Шорта:
– Твоя взяла, кэп! Пока… взяла. Ладно, шлюхи в Остенвиле три дня меня подождут. Но не больше, кэп… не больше!!
И, крутнувшись на месте, он вразвалку двинулся через расступившуюся толпу.
Ночь прошла спокойно, но капитан с помощниками в полном вооружении по очереди несли вахту у дверей своей каюты. Так, на всякий случай.
Тван
Первая стычка не заставила себя долго ждать. Едва передовой отряд в три сотни разведчиков миновал сторожевые башни на митракийской стороне ущелья, как с подступающих к дороге холмов в них полетели стрелы. Идущий рядом с Дартом долговязый клантор охнул и схватился за бедро, из которого торчало короткое древко.
– Все в укрытие!
Сугр первым бросился под защиту придорожных кустов. За ним дружно последовала вся его сотня, оставив на дороге трёх раненых.
– Глядеть по сторонам! Стрелять во всё, что шевелится!
Арбалеты в их руках были взведены, и разведчики обшаривали цепкими взглядами заросшие густой зеленью склоны. Щелчок спущенной пружины – и на холме кто-то обречённо вскрикнул.
– Получи, паскуда! – Хмурый и неразговорчивый Расмуд Свинт удовлетворённо хмыкнул и начал деловито заряжать в арбалет новую стрелу.
Дерин Ворт, получивший рану первым, полз к кустам, истошно вопя:
– Не бросайте меня, братцы! Ой, я же раненный!
Сугр сплюнул и пробурчал:
– Кто тебя, дурака, бросает? Орёшь, как рожающая баба! – И громко добавил: – Веселей ползи, вояка!
Стрелы дружно свистели с обеих сторон, и вскоре ещё несколько человек получили ранения. Сугр, пригибаясь, пробежал вдоль кустов и упал возле Эрина Ардуса, командира второй сотни.
– Эти суки засели вон в тех деревьях. Оттуда самый хороший обзор. Надо их выкурить с высотки, а то перестреляют нас тут, как паршивых куропаток.
– Давай. Пусть твои ребятишки обойдут деревья справа и ударят с тыла. Мои вас прикроют. Да всех не перебейте, хоть одного оставь для допроса.
Сугр криво ухмыльнулся, кивнул и резво метнулся обратно. Через минуту два десятка разведчиков из его сотни бесшумно двинулись к вершине холма, забирая вправо. Ещё три десятка поползли по густому подлеску, заходя к противнику с другого боку.
Дарт с Игнаком сунулись было с ними, но Сугр отмахнулся от них, как от назойливых мух, и зашипел:
– Лежать здесь, сопляки! – И ужом исчез в высокой траве.
Всё произошло быстро. Солонийцы обошли место, где засели веланты, и, сняв по дороге охрану, одним броском расправились со стрелявшими. Многие лучники даже не успели выхватить висевшие на поясе короткие мечи. Собрав оружие противника и стрелы от своих арбалетов, разведчики занялись ранеными, а три сотника приступили к допросу невысокого плотного мужчины не старше тридцати лет, сидевшего под деревом со связанными руками.
Сугр присел возле пленника на корточки и, внимательно оглядев его одежду и лицо, вкрадчиво спросил:
– Смотрю, ты из кланторов, парень.
Пленник промолчал, угрюмо глядя в сторону, где солонийцы резво стягивали с убитых пояса с мечами, обчищая по ходу дела их карманы.
Сугр невозмутимо продолжил:
– И не из простых… – На рукаве зелёного камзола мужчины красовались две вышитые золотой нитью змейки.
Тот бросил на Сугра быстрый взгляд и опять уставился в одну точку.
– Мы не хотим тебя убивать, брат, – голос Сугра растекался, как мёд, – но ты ведь сам понимаешь, что всё не так просто. И чтобы жить дальше, ты нам должен кое-что сообщить… Сущую ерунду, приятель.
Клантор молчал. Сугр переместился чуть вправо, чтобы взгляд пленника упал на него. Но всё оказалось напрасно – нумериец просто закрыл глаза.
– Ну-у-у, так не пойдёт, дружище! Эдак я могу и обидеться! Нам, понимаешь ли, некогда ждать, пока ты соизволишь выспаться! Нам идти нужно. Топать до твоего грёбаного Остенвила! И мы о-очень бы желали знать, где ваш вонючий доланит посадил следующую засаду!
Пленник открыл глаза, презрительно скривил губы и сплюнул на сапоги Сугра. Тот распрямился, обиженно шмыгнул носом и, растягивая слова, произнёс:
– Вот так, значит… Ладно… а я ведь хотел по-хорошему…
Носок его сапога с такой силой врезался пленнику под рёбра, что тот, охнув, завалился на бок.
Сугр за волосы рывком поднял его с земли и приставил к горлу нож:
– Ублюдок остенвильский! Некогда мне тут с тобой душевно беседовать! Героя из себя корчишь?! Тогда сдохнешь сейчас! Другой найдётся, поразговорчивей! Ну, последний раз спрашиваю!
– В миле отсюда… у чёрной скалы… – Голос мужчины звучал глухо. От боли по его лицу катился крупный пот.
– Сколько их?
– Д-две сотни…
– Вот, и славненько! – Сугр отпустил пленника и спрятал в чехол свой нож. – Тумп, прикончи его!
– Но, командир… – На конопатом лице Тумпа рыжие брови удивлённо метнулись вверх.
– Кончай, я сказал! Не хватало ещё таскать за собой это дерьмо!
С засадой у чёрной скалы пришлось повозиться. Несколько уцелевших в первой стычке нумерийцев успели предупредить своих товарищей, и те были настороже. Пятерых первых солонийцев, неосторожно сунувшихся в небольшой овражек вдоль дороги, сразу же срезали стрелами. Ещё с десяток упали замертво от метко брошенных в них ножей. После недолгого совещания, разведчики из сотни Сугра начали обходить позиции нумерийцев с тыла, в то время как остальные отчаянно бросились на противника в лоб.
Два отряда схлестнулись врукопашную. Звон мечей, стоны раненых, яростные крики атакующих и оборонявшихся отражались от окружающих скал, делая воздух вокруг плотным и вязким. Командующий нумерийскими сотнями, высокий жилистый мужчина, резким голосом выкрикнул команду, и солдаты начали дружно отступать, отбиваясь от наседавшего противника. Они пытались обогнуть скалу, чтобы раствориться в зелёном море леса. И им это точно бы удалось, если бы сотня Сугра неожиданно не встала на их пути.
Схватка была стремительной и безжалостной. Тван едва успел отскочить от бегущего на него верзилы, бешено вращавшего огромным мечом. Но, споткнувшись, парень не удержался на ногах и повалился на спину, пытаясь увернуться от нацеленного в него острия. Он уже распрощался со своей жизнью и приготовился встретить жестокий удар, как верзила вдруг замер с поднятыми руками, и на его лице появилось озадаченно-изумлённое выражение.
В следующее мгновение в сознание Твана ворвался дикий крик Дарта «А-а-а!», а из груди нумерийца выскочило окровавленное острие меча. Тван едва успел откатиться, как убитый рухнул на землю, так и не издав больше ни звука.
– Фу-у! – Тван начал подниматься с земли, как вдруг истошно заорал: – Сзади!!
Дарт, так и не успевший выдернуть свой меч, застрявший в спине верзилы, бросился в сторону. И теперь уже Тван кинулся на защиту друга. Первым же ударом он ранил противника в руку и уже надеялся, что тот сейчас сдастся, но мужик ему попался упорный. Среднего роста, поджарый, он медленно кружил вокруг Твана, стараясь держаться так, чтобы Дарт тоже всё время был в поле его зрения и не смог добраться до своего оружия.
Видя, что противник не собирается сдаваться, Тван решил действовать. Хитрый приём, показанный когда-то Ронгутом, достиг своей цели, и левая штанина нумерийца окрасилась кровью. Тот, чувствуя, что с двумя ранами он быстро слабеет, яростно бросился вперёд, и теперь уже Тван получил глубокую рану в бедро.
Парень охнул и присел от неожиданности, открыв противнику живот. И всё грозило закончиться для Твана весьма плачевно, но внезапно из ближайшего куста вылетел нож и вонзился прямо в глаз воспрявшему духом нумерийцу. Его ноги подкосились, и мужчина со стоном рухнул на землю.
Дарт вырвал наконец свой меч из трупа и, дико озираясь, завертелся на месте. Но бой уже был закончен. Немногие прорвавшиеся через сотню Сугра противники растворились в лесу, оставив на поле боя десятки убитых и раненых. Тван сидел на земле и, сморщившись от боли и подступающей дурноты, зажимал рукой обильно кровоточащую рану. Из куста высунулась лохматая круглая голова на худой шее, и Игнак со всех ног бросился к другу, на ходу стягивая со спины свою котомку:
