Олег Приходько - Личный убийца
Все сверили часы: тринадцать пятьдесят девять.
— Может, нужно его предупредить? — спросил участковый.
— Только этого нам не хватало! — не согласился Игорь, спускаясь по лестнице.
Милиционеры уехали на «Волге». Игорь сел в свой серенький двухдверный «Фиат», связался с Вадимом — его джип стоял у третьего дома на противоположной стороне.
— Второй, я Четвертый, — произнес, поднеся к губам микрофон шестнадцатиканальной станции «Кенвуд». — Объект под наблюдением, в его трубке установлен ВЧ-передатчик. Смотри в оба! Кто-то должен быть поблизости.
— Четвертый, тебя понял, попробую вычислить, — отозвался никогда и ничему не удивлявшийся Вадим. — Сейчас доложу в агентство.
Игорь развернулся и взял курс на Ленинградский проспект.
Из сизо Неледин должен был выйти в четырнадцать тридцать. На маршрут выехали впятером: Игорь, Алик на «Опеле» и Решетников с ним; Столетник на своей машине; Вадим — на своей, он уже находился на месте у дома Неледина и никуда оттуда не имел права отлучаться до особого распоряжения.
Шестым был четвероногий напарник Столетника Шериф, в последние три дня питавшийся исключительно сырой говядиной, но не более, чем по килограмму в один прием при двухразовом питании, отчего в глазах его отчетливо читался вопрос: «Кого бы сожрать?»
На стационарной связи оставались: Валерия — в агентстве, Протопопов — в отделении милиции. С четырнадцати тридцати все уходили на частоту 510 МГЦ, на которой их мог слышать только Каменев.
От Алика с Решетниковым возле сизо до Вадима в Планетном по маршруту предполагаемого следования Объекта распределились равномерно: Алика менял Столетник на углу Ленинградского и Новой Башиловки, Столетника — Игорь на площади Расковой.
В четырнадцать пятнадцать тучи сомкнулись, и начался обложной дождь.
В четырнадцать сорок в эфире прозвучал голос Викентия Решетникова:
— Внимание, Первый, Объект вышел!
— Пое-ехали! — весело отозвался Игорь.
— Помалкивай, Гагарин, — не остался в долгу Алик.
— Не засирайте эфир! — приказал Столетник.
На улице стояла дюжина автомобилей. Среди них была красная «девятка» с тонированными стеклами и радиоантенной на крыше.
— Едрена корень, куда он пошел?! — послышался встревоженный голос Викентия.
После душной, тесной камеры казалось, будто легкие обожжены каким-то ядовитым газом, тело саднило, и в волосах что-то ползало. Фрол постоял на улице, подставляя лицо дождю — исхудавшее, почерневшее лицо с успевшей отрасти бородкой, запавшими глазами. Все время ломило затылок, тошнило, не покидало ощущение раздвоения личности. Черт знает, чем его там напичкали! Живот прилипал к позвоночнику, но есть не только не хотелось — при одном воспоминании о пище начинались рвотные спазмы, только рвать уже было нечем.
Вода, вода! Больше ни о чем он не думал. Вода и воздух! Остальное потом.
Только не в метро и не в автобус! Замкнутые пространства напоминали тюрьму. Фрол побрел по улице, радуясь грозе и публичному своему одиночеству. В первый раз он чувствовал себя счастливым от того, что ни с кем не приходилось общаться, все вокруг чужие, спешат поскорее укрыться от дождя, прикрываясь зонтами, и нет никаких и ни перед кем обязанностей — делать то, что положено, говорить то, что хотят услышать, по обязанности молчать, ложиться, если разрешат, и есть что дадут.
Он шел и шел вверх по Бутырке, дома грозно нависали над ним, мешали дышать, застилали свет; нужно было поскорее вырваться туда, где нет домов, где нет машин, нет стен с четырех сторон, где много воды и зелени. Только не думать ни о чем — все завтра, все потом, потом, а сейчас — глоток свободы!..
Но очень скоро силам наступил предел, ноги отяжелели, походка стала стариковской. В метро он тем не менее не спустился — обогнул станцию и дошел до платформы Дмитровская. Слышался уже гудок тепловоза.
— Викентий, давай за ним, — сказал Алик Нефедов. Решетников тут же выскочил из «Опеля» и побежал на платформу. — Первый, я Третий, Объект направляется к платформе Дмитровская, электричка на подходе. Пятый пошел за ним. Следую до Гражданской.
— Правильно следуешь, Третий, — отозвался Столетник. — Я позади на дистанции сто метров. Между нами красный «ВАЗ-21099» с антенной, он идет за тобой от Бутырки. Проходи Гражданскую без остановки, до Балтийца. Объект беру на себя, как понял?..
Конец рабочего дня еще не наступил, в вагоне оказалось много свободных мест. Фрол сел возле окна и тут же задремал. Что-то похожее с ним уже происходило… Да, году в девяностом он вот так же вышел из больницы после пневмонии, пролежав около месяца. Его никто не встретил — выписали неожиданно. Он шел пешком домой, а была тоже весна, на лотках уже продавали первую редиску и зе-леный лук, и ему так вдруг захотелось зеленого лука со сметаной!..
За Гражданской потянулся парк сельхозакадемии. Кусты и деревья, несмотря на ухоженность, дышали такой пронзительной, сочной зеленью, будто их полили не дождем, а зеленой краской. Кажется, две недели тому назад, когда он возвращался с дачи Рудинских, краски были совсем другими…
Прочь! Прочь!.. Фрол вскочил, нащупал в кармане сигареты, но спичек не оказалось. Он подошел к жилистому мужику в куртке с капюшоном и попросил огоньку. Мужик, не поднимаясь, щелкнул зажигалкой и отвернулся к окну. Фрол вышел в тамбур. В несколько жадных затяжек покончил с сигаретой — докурил до самых пальцев и вернулся на место. На платформе Ленинградская в вагон вошел молодой парень в потертой коричневой кожанке и джинсах, бережно достал из-за пазухи газету «Подробности» и стал читать.
Теперь уже Фрол Неледин никак не мог заставить себя не думать о Хижняке, о Наумове и Палехиной, о Черноусе и сестре, и ему страстно захотелось почитать свою родную газету: о чем там пишут, чьи снимки публикуют на передовице, нельзя ли из «Подробностей» узнать что-нибудь о Нине? А может, она уже нашлась и потому его выпустили?..
Нет, чушь — тогда не стали бы брать подписку о невыезде!
Он снова погружался в пучину воспоминаний, но, как ни старался, ничего хорошего в своей жизни припомнить не мог.
— Первый, я Третий! Ну что там у вас?
— Да ничего интересного, Объект вышел в Стрешневе, дошел до ближайшего пруда. Раздевается. Пятый! Он там топиться или купаться собирается?..
Пятый не отвечал — возможно, находился в непосредственной близости от Объекта, пришлось выключить рацию.
— Первый, где эта «девятка»?
— Прошла по Волоколамскому дальше. Возможно, заехала с другой стороны по аллее лесопарка.
— Я Второй, подъехать к тебе?
— Стой там, где стоишь. Я пробегусь вокруг пруда с песиком, а то он лапу отсидел.
— Не светись!
— Не могу. Пятый молчит, может, случилось что. Без меня — молчание в эфире, никому на связь не выходить!..
Женька скинул куртку и, оставшись в футболке и джинсах, потрусил по аллее в направлении пруда. Он видел, как Фрол Неледин купался — то плыл брассом, то возвращался к берегу на спине, потом нырял и выпрыгивал из воды, отфыркиваясь, как морж.
— Рядом, Шериф, рядом! — похлопав в ладоши, пробежал с десяток метров задом Женька, затем — боком, приставными, и еще другим: ни дать ни взять — спортсмен из группы «Здоровье».
— Третий, я Первый, помой у пруда машину, как понял?
— Понял, Первый, понял. Еду мыть машину.
Женька выехал на полосу ускорения и влился в поток как раз в тот момент, когда «Опель» Алика сворачивал к пруду, где купался Неледин. На Иваньковском он подобрал Викентия.
— Двигай, мохнатый! — сел тот на заднее сиденье, чтобы в случае чего можно было спрятаться за спинку: теперь для слежки на ближней дистанции он не годился — Объект не только видел его, но даже прикуривал от его зажигалки. — Ты парня в кожане с газетой видел? Он в Стрешневе следом за Нелединым выходил?
— Видел.
— Так вот он в красную «девятку» сел, дорогой ты мой товарищ!
— Точно?
— Это еще не все. Фейс его мне что-то напоминает. Кажется, именно его описывал Альдыбегов на Казанском.
Женька объехал вокруг пруда по аллеям. Фрол уже оделся и не спеша направлялся к шоссе. Алик «домыл» машину, сел за руль.
— Третий, — сказал Женька, — дай ему выйти на шоссе. Сейчас пересядет Пятый, а ты пойдешь за Объектом. Внимание, «Шериф»! Красная «девятка» 442-27 MX — Объект № 2: следите в оба! Третий, смотри парня в коричневой кожанке и джинсах, возможно — с газетой, он ведет Объект, но кто знает, сколько их там.
— Я понял, Первый. Стою у развилки.
Женька притормозил рядом с «Опелем». Алик покинул салон и шел позади Неледина. Решетников выскочил и пересел за руль «Опеля».
— Второй, Второй! Объект сел в автобус 88-го маршрутa, направляется в сторону «Сокола». Домой едет, перехватывай его на повороте в Планетный.
