Сергей Соболев - Пленных не брать
— Похоже, мы упустили Брэдли.
— Когда и в каком месте это произошло?
— Минут пятнадцать назад. На Колхозной.
— Это голос Захарова, — прошептал Владимирский.
— А что «коллеги»?
— Похоже, что они потеряли их еще раньше.
— Восстановите контроль в полном объеме, — распорядился Захаров, и в динамиках послышались гудки отбоя.
— Центр, мы засекли место, откуда он звонил. Это на Сретенке, в самом начале улицы. Его запомнили прохожие. Говорят, что он был один.
— Вот сукин сын! — повторил ругательство Гартнер. — Похоже, он и Маховски наколол.
Владимирский выслушал доклады и с радостью констатировал очевидный факт:
— Он там, на Сретенке. Теперь ему не уйти.
Он принялся отдавать распоряжения:
— Внимание старших групп! Мы вынуждены внести коррективы в наш план. Место контакта — Сретенка, переулок Последний, дом восемь. Все прочие инструкции остаются в силе. Группа захвата, вам ясно?
— Ясно, Центр, — отозвался голос.
— Если обнаружите поблизости «чужих», дайте немедленно мне знать. В огневой контакт без моего приказа не входить. Все, исполняйте.
Гартнер в эти секунды даже не смог скрыть своего облегчения.
— Слава тебе господи, кажется, обошлось. Да… Заставил он нас понервничать и побегать… Полковник, соедините меня с группой управления на Воровского.
— Пожалуйста. Можете говорить.
— Рич, как у вас обстоят дела?
— Все в норме, — услышал он голос Паркинсона. — Остались только четверо охранников.
Гартнер еще несколько секунд колебался, но затем подавил в себе сомнения и твердым голосом произнес:
— С нашей стороны все готово.
— Ясно, — также спокойно сказал Паркинсон. — Приказ остается в силе.
Глава 63
Если говорить об отношении американского журналиста к «тайной секте чекистов», возглавляемой отставным генералом Щербаковым, то можно с уверенностью констатировать тот факт, что оно менялось на протяжении времени по всей шкале человеческих чувств и эмоций: начиная от недоверия и всяческих подозрений до сочувствия и, наконец, откровенной симпатии. А когда пелена окончательно спала с его глаз, на смену всему этому пришло чувство искреннего восхищения. Да, в эти последние часы пятницы 12 июля (слава богу, что не тринадцатого, а то еще неизвестно, чем бы все кончилось) ему пришлось очень нелегко, он вынужден был петлять как заяц, уходя от близкой погони. Но даже в самые критические мгновения его не покидала уверенность, что для него и его друзей все закончится благополучно. В нем даже открылся некий дар ясновидения. Ему удавалось предугадывать действия противной стороны, и одновременно с этим он ощущал незримую поддержку своих новых друзей, с которыми, казалось, его связывали невидимые и прочные нити. И хотя все они вынуждены были действовать с листа, не имея ни времени, ни возможности заранее согласовать свои усилия, все же им удавалось все или почти все, что они задумали. Иногда Брэдли поражался, с какой легкостью Щербаков и Лианозов просчитывали все его ходы. Он доверился высокому профессионализму этих людей и был рад, что не ошибся. Они подтвердили свой класс.
Брэдли закончил разговор с Первушиным и положил трубку. Затем он вопросительно посмотрел на Лианозова.
— Что дальше, Вадим?
Американцев доставили на Сретенку всего несколько минут назад, и они еще не успели освоиться на новом месте. В бывшей коммунальной квартире, где некогда проживало пять семей, сейчас находилось десятка полтора незнакомых ему людей. Единственным человеком, кого ему доводилось видеть прежде, оказался Лианозов, тот самый «привратник», с которым он познакомился еще во время своего первого посещения конспиративной явки. Тот самый Лианозов, которым так интересовались его соотечественники и чью фотографию ему показывали в «президентском» номере гостиницы «Националь».
— Вы пока останетесь здесь, — сказал Лианозов. — Давайте только отойдем в сторонку, чтобы не мешать техникам… А теперь, если не возражаете, я должен вас на минутку оставить…
У Брэдли возникло ощущение, что если даже не вся, то уж, верно, какая-то часть оборудования была установлена совсем недавно. Техники все еще возились с подключением и наладкой. По всей квартире сновали люди, некоторые из них были экипированы в камуфляж. Казалось, что их действия носят непродуманный хаотический характер, но это было ложное впечатление, каждый из них хорошо знал свое дело. Техники быстро закончили монтаж оборудования и уступили место операторам. Вспыхнули экраны мониторов, из динамиков посыпались доклады. Судя по репликам окружающих, к приему «гостей» они подготовились как следует.
Вскоре в «операционный зал» вернулся Лианозов. При одном виде сопровождавшего его человека Маховски неожиданно оживился.
— У меня такое впечатление, что я вас где-то видел…
— Захаров. Зовите меня просто Денис. Мы с вами в некотором роде коллеги, подполковник. Вы ведь служили когда-то в «Дельте»?
В голове Маховски промелькнула догадка.
— Вспомнил. В Форт-Брэгге есть архив. Там имеются сведения о всех известных спецгруппах мира. Вы из «Вымпела»?
— Верно.
Маховски спохватился и протянул ладонь для рукопожатия.
— Моя фамилия Маховски. Зовите меня Эндрю.
— Рад познакомиться, Эндрю. Я слышал о вас немало лестных слов.
Затем Захаров с невольной улыбкой посмотрел на Брэдли.
— Майкл, ваши действия заслуживают всяческих комплиментов. Вы так все запутали, что, похоже, наш противник окончательно потерял голову…
Захаров бросил озабоченный взгляд на часы.
— Майкл, Эндрю… Мы опять вынуждены вас покинуть.
— Ничего, если мы останемся здесь? — спросил Брэдли и кивнул в сторону мониторов. — Хотелось бы посмотреть, чем все закончится. Мы станем в сторонке и не будем никому мешать.
Лианозов и Захаров переглянулись, затем первый из них сказал:
— Для вас мы готовы сделать исключение. Можете остаться.
Американцы отошли в самый угол просторной комнаты, чтобы ненароком кому не помешать. На трех столах были установлены мониторы, по два на каждом, и еще какое-то оборудование, назначения которого журналист не понимал. Они оба оценили любезность, проявленную русскими. По правде говоря, им здесь было не место. Маховски, правда, пытался было предложить свои услуги в качестве специалиста, но Захаров лишь улыбнулся в ответ, сказав, что они свое дело уже сделали и имеют полное право расслабиться и наблюдать за событиями с гостевой трибуны.
Единственное, о чем американцам не стали рассказывать, так это о том, что акция производится силами управления «А» УСО ФСБ и контрразведчиков из отдела КРО УФСБ. Старшим начальником здесь являлся полковник Федосов, командир «Альфы».
— Внимание, прибыли «гости»! Два микроавтобуса, остановились у арки.
Затем последовал еще один доклад:
— Мы их видим. Прибыла группа захвата.
Брэдли скользнул глазами по экранам мониторов и нашел нужную картинку: две машины застыли у арки, но люди наружу пока не выходили.
Затем посыпались новые доклады. С разных сторон к переулку съезжались машины, их было десяток или чуть больше, и они занимали все ключевые места в округе.
— Четвертый пост. К нам поднимаются люди… Двое… В руках «винторезы», ушли на чердак.
— Второй пост. Еще один снайпер вошел в шестой дом, занял позицию на пятом этаже, у окна лестничной площадки…
— Где Синицын и Мигунов? Удалось обнаружить, в какой машине их держат?
— Пока нет… Скорее всего в одном из микроавтобусов.
— Добро, как только начнем, попытайтесь их выдернуть.
Брэдли посмотрел на показания таймера. 22.55. Судя по частоте докладов и мельтешению кадров на мониторах, напряжение повышалось.
— Въехали во двор… Вошли в подъезд… Шестеро, двое из них в штатском… Второй этаж… Третий… У них дробовик и «помпа».
— Они что, собираются брать нас штурмом? — тихонько шепнул Брэдли на ухо Маховски.
Маховски в этот момент с жадным любопытством наблюдал за действиями обеих сторон.
— Это в соседнем подъезде… А теперь давай смотреть, что они собираются с нами делать… Они же не в курсе, что нас там нет.
Оператор вывел на монитор изображение от телекамеры, установленной как раз напротив двери квартиры номер 7. На лестничной площадке появились люди в штатском, остальные затаились, прижавшись спинами к стене. Один из штатских надавил кнопку звонка, отпустил, затем нажал с интервалом еще дважды. В этот момент оператор включил дополнительный динамик, и они даже услышали, как трезвонил в квартире звонок.
— Кто там?
Брэдли, услышав этот голос, едва не хлопнулся в обморок, настолько он был похож на его собственный.
— Свои, Майкл. Вы одни? Чужих в квартире нет?
