Отдаленные последствия. Иракская сага - Корецкий Данил Аркадьевич
– Мсье Фурналь просит вас спуститься к нему на 28-й. Он говорит, это очень важно.– Секретарь помолчала и повторила: – Мсье Жераль уже там...
– Вот даже как!
Через четверть часа Плюи нашел Фурналя в каморке уборщика. Рядом с ним находились Главный конструктор мсье Жераль и двое сотрудников охраны.
– Осторожнее, пожалуйста,– предупредил Фурналь. В его обычно безукоризненном белом проборе сейчас имелись кое-какие нарушения.– Не наступите.
Плюи посмотрел себе под ноги. На полу каморки когда-то, видно, был рассыпан моющий порошок или что-то в этом роде. Сейчас эта россыпь прерывалась широкой дугой, словно порошок сгребли какой-то длинной рейкой или очистили пылесосом.
– Здесь даже пылинки не осталось, мсье,– сказал Фурналь, подсвечивая пол фонариком.
– Что за глупости...– начал было Плюи.
И осекся.
У правой стены, там, где заканчивалась дуга, стояла уборочная машина. Плюи видел ее раньше: похожий на футуристический автомобильчик агрегат лимонно-желтого цвета, партия которых была заказана в Японии несколько лет назад специально для нужд Центра. Корпус машины пересекался с траекторией дуги, и... собственно говоря, там, где прошла дуга, от машины не осталось ничего. Ровным счетом. Корпус оказался аккуратно располовинен плавной вогнутой линией.
– А где вторая половина? – спросил Плюи. И тут же понял, насколько глупо прозвучал вопрос.
Второй половины не было. Нигде. На срезах не осталось ни малейшей заусеницы, словно здесь хорошо поработали напильником, на пластмассовых деталях – ни трещины. Даже колесо, попавшее под обрез, выглядело так, словно его специально готовили для изучения внутреннего устройства. Черенок швабры, тоже оказавшийся в зоне дуги, был срезан так же плавно и безукоризненно.
И, главное – нигде никаких следов уборщика. Охрана успела обзвонить всех его домашних и друзей. Уборщик как сквозь землю провалился.
– Чертовщина какая-то,– сказал Фурналь, словно оправдываясь перед начальством.
Плюи обессиленно присел на корточки, провел рукой вдоль вогнутой границы исчезнувшего порошка и зачем-то понюхал испачканный белым палец.
– «Дуга исчезновения»,– негромко произнес он. Он любил придумывать новые термины. И тут же уточнил:
– «Окружность исчезновения»...
– Я попытался вычислить центр этой окружности,– сказал месье Жераль.– Правда, размер дуги очень мал, погрешность велика, но предварительный вывод сделать можно... Она находится в зоне Ускорителя, проецируемой, конечно. Кольцо проходит как раз над нами, и центр окружности почти совпадает с его осью...
– Что ж,– проговорил Плюи.– Вот и фундамент под еще одну бредовую теорию конца света...
– Вообще-то, все это очень странно,– задумчиво сказал Главный конструктор.– Эта бесконечная череда препятствий и неполадок... Иногда я думаю, что, может быть, Ниномия и Нильсен не так уж и неправы...
Японец Масао Ниномия из института Юкавы в Киото и датчанин Хольгер Нильсен из института Нильса Бора пару лет назад написали статью «Законы природы препятствуют опасным открытиям». И всерьез предположили, что во Вселенной существуют некие силы, которые не дают происходить чудесам – тем явлениям, которые противоречат законам природы или представляют опасность для всего человечества. В первую очередь они имели в виду БАК [4] . Тогда научный мир отнесся к экстравагантной выдумке как к очередному курьезу, но постоянные погрешности, мешающие запустить БАК, укрепили эту идею. В газетах появились заметки «Бог против БАКа», а теперь и сам Главный конструктор Ускорителя задумался над обозначенной проблемой.
Жан-Жак Плюи пожал плечами:
– Жаль, что эти ребята не подсказали, под каким предлогом закрыть эксперимент, и как списать чертову уйму денег, которые на него затрачены! Мы же не может теперь просто закопать нашу трубу!
– Да-а-а,– неопределенно протянул мсье Жераль, почесывая затылок.– Какие у нас еще имеются потери?
Потери имелись. У самого Главного конструктора, большого любителя сладкого, куда-то задевались несколько коробок с монпасье – весь его запас на текущую неделю. У Научного руководителя проекта пропала записная книжка. Но это мелочи.
В нескольких местах – причем не только в секторе «3-4», но и в находящемся на противоположной стороне Ускорителя секторе «11-12» – исчезли, соответственно, пять и восемь метров многожильного кабеля. На отдельных участках ускорителя и в прилегающем к нему тоннеле отмечено незначительное повышение радиационного фона, в связи с чем были приняты меры по дезактивации помещений.
Необъяснимым образом оказался поврежден электронный блок стабилизации поля сектора «3—4», который находится в техническом отсеке. Сразу после аварии один из сотрудников обратил внимание, что в центральной консоли блока зияет сквозная круглая дыра размером с футбольный мяч. Отсутствующий фрагмент со всей начинкой найти не удалось.
И так далее и тому подобное...
Совещание у мсье Жераля продолжалось два часа. Были созданы две комиссии – одна для расследования причин аварии, вторая для устранения ее последствий. Совместными усилиями участники заседания составили текст заявления для прессы, где выражалось сожаление по поводу переноса официального пуска ускорителя, связанного с дополнительной – во избежание некоторых отдаленных последствий – отладкой оборудования.
Сразу после заседания мсье Жераль отправил секретаря в буфет, где тот пополнил запасы своего шефа, купив несколько коробок с монпасье и две плитки шоколада в придачу. О судьбе коробок, исчезнувших из ящика стола, мсье Жермаль никогда больше не задумывался, у него хватало других забот.
Так же, как Научный руководитель проекта, у которого тоже забот хватало и который в тот же вечер обзавелся новой записной книжкой.
Так же, как и одна молодая сотрудница сектора «3—4», у которой из гардероба исчезли начатый тюбик помады, неполный флакончик духов, пакетик с прокладками, запасные колготки и несколько мелких монет, оставленных на полочке. Возможно, она просто не заметила пропажи.
Тем более никто не заметил, как исчез тощий черный кот, неведомо как приблудившийся на сороковом уровне лаборатории. Его территория включала в себя просторный зал котельной и мусорный блок, где было сравнительно безлюдно и можно было поживиться мышами и остатками обедов...
А вот сотруднику охраны, у которого в тот день прямо из кобуры пропал табельный пистолет, пришлось гораздо хуже, чем остальным. Он понятия не имел, как это произошло, тем более что кобура была застегнута, и даже предохранительный клапан на ней оказался цел. Несмотря на это, его сразу отстранили от работы, приостановили действие лицензии, заставили писать уйму объяснительных, вдобавок было начато служебное расследование, которое обещало затянуться надолго.
Были и другие потери, которые вряд ли кому-то пришло бы в голову связывать с аварией в секторе «3—4» Большого адронного коллайдера. Мир слишком велик, он просто дьявольски огромен. Здесь каждую секунду что-то пропадает неизвестно куда и появляется неизвестно откуда – собственно, вся человеческая жизнь вполне исчерпывается этими двумя процессами. Но нет ни времени, ни хотя бы толики внимания, чтобы попытаться связать между собой все потери и приобретения, расплести спрятанные здесь логические цепочки, прочертить прямые и ясные линии, соединяющие между собой самые разные события, которые сложились бы в понятные всем нам слова.
Ирак. Засада
При всем огромном желании полковник Армии освобождения Ирака Амир Хашир не мог освободить Ирак. Не мог он и остановить продвижение на Фаллуджу батальонов морской пехоты США. Он даже не мог уничтожить хотя бы один взвод этих батальонов. Потому что, положа руку на сердце, вся его «армия» состояла из двадцати солдат разбитых вооруженных сил Хуссейна, шести дезертиров, трех беглецов из военной тюрьмы и пяти гражданских негодяев. И сам он никогда не был полковником – пехотный капитан, разжалованный накануне американского вторжения за воровство казенного имущества. Если бы не пришли американцы, он бы наверняка загремел под трибунал, и уж во всяком случае не смог бы нашить на мундир полковничьи погоны и возглавить армию под святым лозунгом борьбы с захватчиками. Но благодарности к амерам Хашир не испытывал, совсем напротив, хотел с ними воевать.
