Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич
Лена осторожно выглянула из-за косяка на улицу и лишь убедилась в том, что и так знала: бежать было некуда. Темная ночь с навсегда, возможно, потухшими фонарями, освещалась лишь пожаром. Вдали пробегали неясные фигуры, и по скорости их передвижения было сразу ясно – это людоеды. Сжимая в руке топорик, Лена стояла, не зная, что предпринять. Если оставаться здесь, ее рано или поздно обнаружит тот или те, кто сейчас рвал жертву на лестничной клетке верхних этажей. Идти вперед – верная смерть.
«А что, если прикинуться одной из них? – пронзила ее безумная мысль. – Кажется, они не кидаются друг на друга? Точно я этого не знаю, но ведь попробовать можно? Всклокочить волосы, порвать одежду и бежать… Только куда? Кроме того, придется бросить рюкзак и топорик, а больше у меня ничего нет».
И все же, скорее всего, она попробовала бы – только чтобы сдвинуться с места, шагнуть в эту страшную ночь, а там уж пан или пропал, лишь бы быстрее. Но слева, там, где жила бедная Светка, послышались выстрелы. Сердце бешено застучало в груди. Лена заставила себя сделать шаг вперед, метнулась на газон и прижалась к стволу дерева, вглядываясь в темноту. Выстрелы становились чаще, кричали многие голоса, она уже слышала топот. Спасение! Правда, какое-то странное: ни военной техники, ни тарахтенья пулеметов… Навстречу приближавшимся людям пронеслись сразу четверо людоедов, заставив Лену еще теснее прижаться к дереву. Потом еще один бывший человек выскочил из подъезда, наверное, это был тот самый, которого Лена слышала наверху. Он кинулся навстречу шуму прямо через кусты, выскочил на дорожку и тут же упал, потому что метров с пяти прямо в лоб ему выстрелил человек с двустволкой.
– Да чтоб вас!!! – Матерясь, человек быстро перезарядил оружие и тут же дважды выстрелил в набегавших людоедов. – Быстрей, не растягивайтесь, или хана нам всем! Немного осталось!
К нему, не успевшему снова приготовиться к стрельбе, подбежали еще три людоеда, но рядом оказались несколько парней, вооруженных какими-то тяжелыми дубинами. Прикрывая друг друга, они довольно быстро проломили нападавшим черепа. В это время «охотник», как про себя окрестила его Лена, пробежал еще несколько шагов, почти поравнявшись с ней, и опять выстрелил.
– Ну, быстрей же! Что там Папа Миша, где этот…
Людоедов набегало все больше, и группе приходилось тяжело, несмотря на то что к ним присоединялись новые вооруженные чем попало бойцы. Среди них Лена заметила и нескольких женщин, сгибавшихся под тяжестью каких-то свертков и пакетов. А еще она увидела… Через дорогу, от горящего дома, к ним бежали сотни людоедов. Они только-только еще показались из дворов, но можно было не сомневаться, что они прорвут цепь защитников и убьют всю группу.
– Туда, туда смотрите!! – Она, наконец, выскочила из-за дерева и тыкала топориком в сторону трамвайных путей. – Их много!
– Вот же ежкин блин!! – рядом оказался рослый, полный седой мужчина в тренировочном костюме. В одной руке он держал городошную биту, утяжеленную чем-то с конца, в другой – пистолет. – Оставить! Слушать команду! Сюда, в подъезд, иначе прижмут и раздавят!
Мимо, толкая Лену, тут же побежали женщины с тюками, двое детей с перекошенными лицами, задыхаясь от натуги, протащили тяжелый ящик. Прикрывавшие их бойцы образовали полукруг, постепенно стягивающийся к подъезду, из которого только что вышла Лена.
– Там людоеды! – закричала она. – Не ходите туда!
– А тут кто, по-твоему, идиотка?! – рявкнул на нее мужчина с битой и толкнул к двери. – Быстрей, отходим! Патроны беречь! Внутри сразу на лестницу, там мы их ловчее тормознем!
– Так запрут нас тут, Папа Миша! – Охотник, опять перезаряжая, задом пятился к крыльцу. – Как потом вырваться?
– Каком кверху! Делай, что сказано!
Лене ничего не оставалось, как присоединиться к толпе, вбегавшей в подъезд. Тут, в темноте, возникла давка, кто-то упал, но кроме тихих стонов не раздалось ни одного крика и ругательства: все, неспособные сражаться с людоедами, тащили на себе немало груза и просто выдохлись. Поднявшись на второй этаж, какая-то бойкая женщина с фонариком вышибла ногой общую дверь и подергала за ручку каждую дверь. Вернувшись, она крикнула на лестницу:
– Второй этаж чистый!
– Оставайтесь там пока, выше не идите! – донесся снизу, перекрывая шум переместившейся в подъезд битвы, голос Папы Миши. – Леха, возьми четверых, пройдите вверх до крыши! Но чуть серьезная угроза – назад и держать лестницу!
Женщины, дети и несколько стариков, побросав груз, уселись прямо на полу. Внизу шел бой, но они так устали, что, кажется, не обращали внимания.
– Вы откуда пришли? – спросила Лена у девушки своего возраста.
Та, в слабом отсвете пожарища, проникавшего в окошко, смерила Лену удивленным взглядом.
– Из-за угла! А ты откуда думала: из-за МКАДа, что ли? Думали до аптеки добраться, рывком, да куда там! Это отродье из всех щелей лезет.
– До аптеки? – Лене показалось, что их со Светой визит туда случился в прошлой жизни. – А зачем?
– Да хрен его знает! – Девушка устало вытянула ноги. – Командир у нас видишь, какой боевой. Папа Миша, какой-то военный отставной. Нагрузил нас всем ценным, что в квартирах нашли, съедобным, да воды, наверное, целый пруд тащим – и вперед. Оборону там решил организовать, в аптеке, на втором этаже. Отдельно стоящее здание, там же и магазинчик, и аптека, опять же. Может, оно и по уму, да только кажется, все равно нам конец.
– Типун тебе на язык, Надька! – вмешалась старушка, примостившаяся по соседству. – Папа Миша вся наша надежда. Он знает, как продержаться, пока наши не придут.
– Ваши, наши… – проворчала Надя, скорчив гримасу.
– А где та девка, что у подъезда стояла? – Папа Миша протискивался по забитой людьми лестнице наверх.
– Я здесь! – Лена вскочила и помахала топориком.
– Ты отсюда? Тут живешь?
– Да.
– А что молчишь, дура?! – Папа Миша протянул руку, больно ухватил ее за плечо и прямо по отдыхающим людям подтянул к себе. – Дверь в квартире железная? Ключи есть?
– Да. Да, есть… – Лена совершенно не помнила, куда сунула ключи, но они тут же нашлись в кармане джинсов. – Пятый этаж. Только там внутри…
– Приберем внутри, что б там ни было! Леха!!! – загрохотал голос Папы Миши по лестничным пролетам. – Притормозите, не поднимайтесь высоко! Так, все: кончай привал, марш на пятый этаж, и не забудьте ничего. А ты вперед, со мной. Эй, внизу, Степаныч! Еще немного держитесь, а по команде отступайте до пятого!
Обгоняя группу, Папа Миша и Лена со всей возможной скоростью взбежали на пятый этаж. Тут он снова крикнул Лехе, чтобы тот прикрывал лестницу на уровне шестого, и только после этого подошел к двери.
– Там еще проломлена стена в ванной комнате, – вспомнила запыхавшаяся Лена. – Вот в ту сторону. Но мы там были, двери закрыты, все в порядке.
– Так это отлично, – пробасил Папа Миша, убирая пистолет в карман и половчее хватаясь за биту. – В соседний подъезд теперь выход имеем. Давай, открывай, что стоишь как дура?
Он вставил в рот включенный фонарик и изготовился. Лена, прикусив губу, вставила ключ в скважину, и в тот же миг в дверь тяжело ударилось тело, раздалось страшное рычание. Она замерла.
– Давай быстрей!! – невнятно приказал Папа Миша. – Там, мля, люди гибнут, а ты тут сиськи мнешь!
Она повернула ключ, распахнула дверь и тут же отскочила в сторону, отвернулась. Зажмурившись, она считала удары. Ей показалось, что Павел упал после второго, потом Папа Миша добил его еще тремя уже лежачего.
– Когда умеючи-то, да один на один, да в узком месте и при подходящем оружии… – бормотал он, оттаскивая тело в сторону от входа, – когда так, то враз их, гадов, мочить можно. Но когда много и со всех сторон, тут уж не устоять.
Лена заставила себя не смотреть на второй раз умершего Павла. Она вслед за Папой Мишей, снова державшим пистолет наготове, вошла в квартиру. Тут все было как и прежде, вот только мертвая Света больше не лежала посреди спальни. Все, что от нее осталось, оказалось разбросанным по всей комнате.
