Уоррен Мерфи - Шок
– А как же сотни людей, которые видели убийство?
– Мне наплевать. Должно быть, это был его двойник.
– Я не думаю, что это был двойник вашего мужа, – бесстрастно произнес Римо.
– Тогда как он добрался до Италии? У нас было всего двадцать семь долларов. Они не тронуты. Даже если бы он взял все до последнего цента, ему все равно не хватило бы на билет до Рима.
– Сначала он направился в Ньюфаундленд.
– Где это? – она выглядела озадаченной.
– На побережье Канады.
– Это глупо, – заметила миссис Пибоди. – Зачем ему понадобилось лететь в Италию через Канаду?
– Хоть убейте меня, не знаю, – пожал плечами Римо.
– Я же говорю вам, это был не он.
– У меня есть фотография. – Он достал ее из конверта. Это был отличный снимок, запечатлевший Пибоди после убийства террориста, еще до того, как толпа растерзала его самого. У него было радостное, смелое лицо, глаза лучились, весь облик выражал удовлетворение.
Миссис Пибоди взглянула и рассмеялась.
– Это не Орвилл, – крикнула она.
Римо обеспокоенно взглянул на фото.
– Разве вы не опознали его в морге?
– Опознала, но это тоже был двойник. Смотрите. – Она носилась по комнате как сумасшедшая, доставая фотографии из рамок и альбомов, швыряя их Римо. – Убедитесь сами.
Он изучал их одну за другой, сравнивая с фотографией, которую дал ему Смит. Они действительно были различные. Черты лица были идентичны, но ласковое выражение лица на фотографиях мужа миссис Пибоди не имело ни малейшего сходства с мистическим выражением экстаза на снимке, который был у Римо.
– Он выглядит здесь здоровее и каким-то обновленным, – пробормотал Римо в замешательстве.
– Это двойник, Я же говорила вам. Я вам говорила, – как курица на насесте, закудахтала Арлин.
– Миссис Пибоди...
– Я знаю лицо мужа. Он никогда не улыбался.
Оттого что у него несварение, говорил Орвилл. Кроме того, он не любил солнце.
– Что вы сказали? – Римо оторвался от фотографий.
– Он не любил солнце, – она уставилась на бывшего полицейского. – А двойник загорелый.
Римо почесал затылок. Конечно! Вот в чем разница! На старых снимках Пибоди был мужчиной не то чтобы смуглым, а просто бледным. Как кожа, закрытая купальником. «Новый» Орвилл, казалось, готовый вынуть сигарету, хладнокровно убив человека, был темным от загара. Словно он провел недели на солнце.
– Ну теперь-то вы верите, что это был двойник?
– Я не знаю, чему верить, – сказал Римо.
– Если говорить честно, – она тяжело села, – это судьба, И вообще, происходят странные вещи.
– Например?
– Да, чепуха... К примеру, этот Абрахас, – доверилась Римо женщина. – Предполагают, что именно это слово произнес Орвилл, перед тем как... перед...
– Я знаю. И что дальше?
– Я не перестаю думать об этом. ЦРУ тоже заинтересовалось этим, Все расспрашивали меня.
– Что же вы им сказали?
– Ничего. Я даже не знаю, что это значит. Конечно, Орвилл никогда не говорил ни слова об этом Абрахасе. Я считаю, что это какое-то магическое имя. Только... – Она посмотрела на Римо, широко раскрыв большие, испуганные глаза.
– Только – что?
Она оглянулась.
– О, забудьте это. Похоже, я теряю рассудок. Я домохозяйка, знаете ли, – прошептала она, как будто это был секрет. – У меня куча проблем. Я ем «валиум», как семечки. Наверное, они размягчают мои мозги. Я читала, что так иногда случается.
– Только – что, миссис Пибоди?
– Я рассказала соседке, она подняла меня на смех.
– Я не буду смеяться, – сказал Римо. Он ждал.
– Обещаете?
– Обещаю.
– Ну хорошо, – она недоверчиво посмотрела на него. – Я знала это имя еще до того, как прочитала в газете.
Римо почувствовал, как быстрее забилось сердце.
– Вы имеете в виду «Абрахас»? – мягко спросил он.
Миссис Пибоди кивнула.
– Это случилось после исчезновения Орвилла. Это смешное имя витало у меня в голове. Знаете, как какая-нибудь мелодия, которая преследует тебя целый день, примерно так: «Абрахас, Абрахас, Абрахас», – напела она. – И я видела слово ясно, как день, прямо перед собой. О, это какой-то рок.
Кровь прилила к щекам Римо.
– Продолжайте, – без всякого выражения попросил он.
– Вы думаете, что я сошла с ума?
– Нет, – успокоил ее Римо.
– Хорошо. Однажды вечером я, как обычно, укладывала детей спать. День был тяжелый, с полицией, с молодчиками из ЦРУ, репортерами и всем остальным. В этот же день я была в морге. Это было ужасно...
– Что же тогда случилось, миссис Пибоди? – нетерпеливо торопил женщину Римо.
– Ну вот, казалось, этому дню не будет конца, я прямо думала, что разорвусь на части. Выплакав все глаза, думая о том, что случилось, я пошла поцеловать детей и пожелать им спокойной ночи. Младший сын уже спал, а Тимлиш, старший, – ему десять лет – еще ждал меня. Он попытался меня успокоить. – Миссис Пибоди смотрела прямо перед собой, как бы находясь в трансе. – Он сказал: «Мамочка, не плачь. Абрахас все исправит. Все будет хорошо».
– Я лучше пойду, – поднялся Римо.
– Вы мне не верите, не так ли?
– Я уже говорил вам. Верю. Вы не сумасшедшая. Вы и ваш сын – не единственные, кого посещают такого рода галлюцинации.
– Это не галлюцинация! – вскрикнула женщина. – Абрахас – это имя. Это какой-то человек. Говорю вам, это он все придумал с двойником Орвилла, и только Бог знает, что он собирается сделать со всеми нами.
– Я проверю это, – пообещал Римо Арлин Пибоди.
Женщина была явно не в себе, но что-то в ее словах заставило Римо затрепетать. «Так что это было? – задавал он себе вопрос, возвращаясь в гостиницу. – Страшное имя „Абрахас“ одновременно возникло в головах трех людей. Неужели это имя, и оно принадлежит реально существующему человеку? Безумие. Просто безумие. Это невозможно».
«Только Бог знает, что он собирается сделать со всеми нами».
Глава 6
Он должен извиниться перед Чиуном.
Римо медленно шел обратно в отель, стараясь осмыслить, на что навело его простое поручение Смита. Итак, ему было известно: человек по имени Орвилл Пибоди исчез из дома, тремя неделями позже став героем газетных репортажей в качестве международного убийцы. Судя по смуглой коже, Пибоди провел это время в теплом климате. Но что он делал? И для кого? И что привело к разительной перемене в его личности, выявленной по фотографиям?
Далее. С тем, что произошло, каким-то образом связан Абрахас. Это была самая непонятная часть всего дела. Орвилл произнес это слово, умирая, до этого у его жены было видение, связанное с Абрахасом, и их ребенок тоже упомянул это имя. «Абрахас все исправит», – сказал ребенок. Если верить миссис Пибоди.
И Римо верил ей. То, что она ему рассказала, настолько совпадало с описанием Чиуном своих видений, что у молодого человека не возникало сомнений в ее словах.
Было ошибкой не верить Чиуну. Абрахас оказался ключом к тайне, которая, как сеть, опутала три убийства террористов, и один Чиун мог разгадать ее.
– Папочка, прости меня, – начал было Римо, войдя в номер отеля, но слова застряли у него в горле при виде зрелища, открывшегося перед ним.
В центре комнаты возвышалось черное лакированное сооружение странного вида, отделанное золотом, верхушкой упиравшееся в потолок. Оно напоминало миниатюрную пирамиду, на каждой ступени которой горели тонкие свечи цвета слоновой кости. Вся пирамида мерцала и переливалась в ярком пламени.
– Какого черта? Что это такое? – в бешенстве крикнул Римо.
– Алтарь, – сдержанно ответил старик.
– Где ты взял его? Это похоже на какую-то модель.
– Да, я принес его из библиотеки.
– Украл?
– Ну и грубиян! Мастеру Синанджу нет нужды воровать. Я сказал им, что ты заплатишь за эту вещь, – закудахтал кореец.
– Прекрасно! Просто прекрасно! – Римо нервно ходил по комнате. – Ну и зачем же ты взял это?
– Его не использовали по назначению. Один идиот украсил алтарь открытками и назвал тумбой.
– О! Конечно, каждый нормальный человек должен понимать настоящее предназначение этого сооружения, – насмешливо воскликнул Римо.
– Конечно, – Чиун убивал его своей невозмутимостью.
Римо взорвался:
– Не посвятишь ли ты меня, недоумка, в этот секрет? Потому что и мне эта штука кажется похожей на тумбу.
– Деревенщина. Перед тобой объект духовного общения, это же ясно, как божий день, – фыркнул кореец.
– Общения с кем?
– С Абрахасом, – глаза старого учителя заблестели.
– О, нет, – простонал Римо.
– Я нашел нужные сведения, – с этими словами Чиун сел в позу «лотос» перед пирамидой.
– О'кей. И кто же этот таинственный Абрахас? – спросил Римо, садясь чуть позади Чиуна.
– Мне казалось, что ты считаешь меня за сумасшедшего.
– Я ошибался.
– Естественно.
– Чиун, я узнал, что у других людей тоже были видения.
Старый кореец удовлетворенно улыбнулся.
– Хорошо, я расскажу тебе. Между 1000-м и 600-ми годами до нашей эры халдеи поклонялись Абрахасу как божеству. Их последователи провозгласили Абрахаса Богом добра и зла, света и тьмы – отсюда белые свечи на черном алтаре.