Андрей Дышев - Русский закал
– Короче, ты влюбился по уши и пытаешься заманить свою вумэн сюда, – по-своему понял он меня, и я не стал его переубеждать. – Ноу проблем, – добавил он, через белый халат почесывая волосатую грудь. – Топчан есть, холодильник есть, спирт есть. Трахай ее тут хоть всю ночь. А за это покатаешь мою детвору на «Арго».
На том и порешили. Я не очень верил в успех, но трюк с объявлением давал мне хоть и вялую, но надежду.
– Эть, какой станочек!.. И что ж ты, моя цыпа, так водички боишься? – бормотал Борис, наблюдая в бинокль за пляжем. – О, новое веяние, дама с голым торсом. Третий размерчик, как минимум… Что-то резкость плоховата…
– Послушай, Борис! – Я лежал на топчане, застланном полиэтиленовой пленкой, и сквозь полуприкрытые веки смотрел на грузную фигуру фельдшера. – Ты же у нас автолюбитель?
– Ну, не только авто, – поправил Борис.
– Вот ответь мне, есть ли у кого из наших, местных, «Мерседесы»?
– «Мерсов» у нас – как собак нерезаных… Ты что, надумал тачку брать?
– Да не то чтоб надумал, – уклончиво ответил я. – А, скажем, «Пежо» есть у кого-нибудь?
– Вот это пежопа! – воскликнул Борис, и мне показалось, что он сейчас раздавит окулярами свои глаза. – И на лодку лезет! Да ты посмотри, что делает! Она ж утопит ее к чертовой матери! – У него снова сбилась резкость, и Борис оторвал от лица бинокль. – «Пежо», говоришь? Нет, не припомню. Это машинка редкая, в наших краях еще не завелась. Езжай в Париж, – дал совет Борис через минуту, встал и открыл дверцу холодильника. – Ну что, коль утопленников пока нет, примем по пятьдесят медицинского?
Он разлил спирт в странные бокальчики с яйцеобразным дном, которые невозможно было поставить на стол, и бросил на кусок газеты горсть копченой мойвы.
– Три года работаю тут, – сказал он вместо тоста, – но до сих пор не могу понять, почему нам выдают спирт? Они думают, что я курортникам наливать буду? Или их обожженные спины протирать?.. Ну, вздрогнем!
Он выпил и стал шумно занюхивать мойвой, прижимая рыбешку к носу с такой силой, будто намеревался всунуть ее в ноздрю.
– А разве ты не слышал про фирму «Авто-гон»? Тачками подержанными торгуют, – наконец сказал Борис. – Не слышал? Пять кэмэ по Феодосийскому шоссе и направо. Там, кстати, и «Пежо» может быть… Еще по полста?
Опасаясь, что Борис нальет по новой и тогда уже невозможно будет отказаться от выпивки, потому как стакан нельзя поставить на стол, не выпив его содержимое, я поблагодарил и вышел на пляж вроде бы как прогуляться. На самом же деле я побежал через санаторий на автостраду, и пятьдесят граммов допинга оказались кстати – по жаре так легко я давно уже не бегал. За каких-нибудь десять минут я пересек территории двух санаториев, миновал стройку и выскочил на шоссе. Мне везло, и первый попавшийся грузовик тормознул рядом со мной.
– «Авто-гон»? – переспросил водитель и кивнул. – Садись.
* * *Я бы с превеликим трудом назвал это автомобильное кладбище фирмой по продаже авто. Прямо посреди степи, огражденные колючей проволокой, жарились на солнце отбегавшие свое автомобили. Здесь были и наши развалюхи, и иномарки, потерявшие не только товарный, но и даже мало-мальски приличный вид. Ворота зоны были заперты, рядом с ними стояла вышка, увенчанная жестяной кабиной с окном.
Я постучал ногой в ворота, и сверху, из окна, высунулась голова мужика.
– Чего гремишь?
– Машинами интересуюсь.
– Завтра приходи. Сегодня выходной.
– Я хочу только посмотреть.
– Завтра, дорогой, завтра, – ответила голова и зевнула.
Пришлось вынимать из кармана доллар. Сторож через мгновение оказался внизу, будто съехал на лифте. Загремел засовом, открыл калитку.
– Все машины на ходу, – начал он рекламное вступление. – Заправлены топливом и маслом под завязку, возраст – от десяти до двадцати пяти лет. Зато недорого.
– Меня «Пежо» интересует.
– Есть одна, но, к сожалению, почему-то не заводится. Ее тоже один товарищ хотел взять, приходил несколько дней назад, договорился, а сегодня утром стали ее заводить, так она, собака, только воет стартером. Но пришла сюда своим ходом и вроде работала нормально…
– Ну и что же, тот товарищ ушел без машины? – спросил я как бы между прочим, идя за сторожем вдоль ряда автомобилей.
– Нет, схватил «Мерседес» и погнал. Потом, правда, мы сами его назад перегоняли.
– Что значит «назад перегоняли»? – не понял я.
– Понимаете, в чем дело, – сторож вытер пот со лба. – Мы иногда даем машины вроде как напрокат. На сутки там или на двое. Отдыхающим иногда хочется баб по берегу покатать, вот мы и идем навстречу. Тоже получается выгодно. Записываем паспортные данные, клиент платит – и езжай себе на здоровье. Машины все без номеров, далеко не уедут, а с местными гаишниками у нас договоренность, так что за пределы района ее не выпустят… Да вот она, старушка.
Мы стояли напротив белого «Мерседеса», левое окно которого было заделано фанерой. Я обошел машину, постучал ногой по колесам, заглянул в салон, словно надеялся увидеть там Ольгу с оранжевым кейсом.
– Еще хорошая, – ласково сказал сторож и погладил машину по борту. – Еще побегает. Эту надумали брать?
– Да, наверное, эту. А вы учитываете, сколько километров клиент намотает за прокат?
– А как же! – кивнул сторож. – Все учитываем, все фиксируем. Пойдем ко мне, глянем в журнал.
Мы еще немного поболтали о преимуществах «жигуленка» в сравнении с подержанными иномарками и поднялись по лестнице в жестяную кабину.
– Вот глядите, – сторож открыл замусоленную тетрадь на последней странице, нацепил очки и стал водить пальцем по каракулям. – «БМВ», «БМВ», «Москвич», еще «Москвич», а вот и «Мерседес», А-12. Это наш учетный номер. Глядите-ка сюда: вот сегодняшняя дата, а это – пробег. Сто семь тысяч двести тринадцать – это перед сдачей в прокат. А это – сто семь тысяч двести сорок один – последнее показание. Значит, всего двадцать восемь километров клиент накрутил.
– Вы же говорите, что сами ее назад пригнали, – подсказал я, не отрывая взгляда от журнала, где ужасно неразборчиво были записаны паспортные данные клиента.
– Значит, он еще меньше накрутил, – согласился сторож, снял очки и положил их на стол. – Сколько тут будет до развилки на Новый Свет?
– Километров десять.
– Правильно, десять-пятнадцать, не больше. Вот там он и кинул машину вместе с ключами! Наши ребята, правда, сразу ее нашли и сами пригнали… Бывают такие случаи, что поделаешь! Привезет мужик бабу на берег, выпьют они там, туда-сюда, потом на лодке кататься поедут, потом еще куда, а про машину и забывают. Отдыхающие, что с них взять! И не своя же машина, так чего о ней беспокоиться, так, да?
Я прочел фамилию и имя: Тимон Давид. Отчество не разобрал, такие каракули только криминальному инспектору под силу.
– Спасибо! – поблагодарил я сторожа, прерывая начавшийся у него словесный поток, который мог запросто вымыть из моей памяти Тимона Давида. – Завтра я приду с деньгами.
Глава 11
Когда я вернулся на спасательную станцию, Борис уже крепко спал под навесом на топчане. Дверь в медкабинет была открыта, и на легком ветру колыхалась белая марля.
Крепкий сон эскулапа был очень кстати, и я, вооружившись телефонным справочником, принялся накручивать диск аппарата.
– Алло, здравствуйте! – кричал я, потому что слышимость была скверной. – Это гостиница «Сурож»?.. Вас со спасательной станции беспокоят… Нет, пока никто не утонул. Только вот какой-то рассеянный гражданин забыл свою сумку с документами. Давид Тимон его зовут. Посмотрите, не значится у вас такой?.. Нет? Спасибо, простите за беспокойство! – И снова набор. – Гостиница «Горизонт»? Со спасательной станции вас беспокоят…
Через полчаса у меня онемел палец, которым я крутил телефонный диск, как вдруг администратор интуристовского «Золотого пляжа» вяло и безрадостно ответила мне:
– Да, проживает у нас Тимон. Только не знаю, что вы там нашли, паспорт его здесь лежит, передо мной.
– Мы не паспорт его нашли, – ответил я, – а удостоверение члена географического общества.
– Где вы находитесь, сообщите адрес, мы передадим Тимону, – монотонно произнесла администратор.
– Ради бога, не беспокойте человека! – как можно убедительнее ответил я. – Скажите мне номер его комнаты, и мы сами доставим удостоверение ему прямо в руки.
– Номер комнаты не даем, записывайте телефон Тимона: два-три-семь-пять-три…
И короткие гудки.
Я подскочил со стула, потирая руки. Два-три-семь-пять-три, повторял я цифры, как стишок. Номер телефона Тимона – это уже что-то!
* * *Я просидел в своей засаде за белой марлей до вечера. Жара спала, народ повалил на ужин, лишь немногие темнокожие фанаты трупами валялись на песке.
Подошел опухший от сна и жары Борис, надел какие-то дурацкие трусы с пальмами и кепку с огромным козырьком, кинул мне связку ключей, буркнул «до завтра» и вышел.
