Сергей Зверев - Космический рубеж
– Предлагаю выставить часовых. Одного – из моих людей, второго – из числа ваших. Надо выспаться, с рассветом выдвигаемся, – вполне резонно рассудил Филдинг.
– Согласен, – проговорил прапорщик.
Бойцы устраивались на ночь. Один из «томми» и молодой сержант внимательно следили за саванной. Теперь огонь не защищал их от хищников, а ко всему прочему следовало опасаться и двуногих обитателей саванны.
Около часа все шло благополучно. А вот потом сержант и «томми» насторожились, услышав какие-то шорохи.
– Хищник? – спросил сержант.
– Не похоже, – отозвался «томми», вглядываясь в высокую траву.
Там несомненно происходило какое-то движение.
– Возможно, стая гиен? – предположил сержант.
– Они бы тявкали, выли. Не нравится мне это.
Майор, прапорщик и другие бойцы, проснувшись, уже сжимали в руках оружие. Местность вокруг просматривалась неплохо. Стена высокой травы отстояла где-то метров на сто – сто пятьдесят, так что появиться незамеченным противник не мог бы. Русские и британцы залегли, укрывшись за стволом поваленного дерева. Потянулись минуты ожидания.
Теперь уже точно было видно, как качается высокая трава. И наверняка не от ветра, такое движение могло спровоцировать лишь приближение людей.
– Подходят, – прошептал Филдинг, приподнимая ствол автоматической винтовки.
И тут из травы ударили автоматные очереди. Стреляли не прицельно, это больше походило на психологическую атаку. Вспышки выстрелов, пули, свистящие над головами. Миротворцы вынуждены были открыть ответный огонь.
Вдруг раздался крик раненого, и прапорщик, взглянув на британского майора, с недоумением спросил:
– Женщина?
– Мне тоже показалось, что голос слишком высокий, – пробормотал Лоренс.
Загадка раскрылась почти тут же. Из высокой травы выбегали темнокожие подростки, еще совсем мальчишки с автоматами в руках. В темноте светились лишь белки глаз и зубы. Они беспорядочно стреляли и выкрикивали что-то на местном наречии – слов было не разобрать.
– По ним не стрелять! – выкрикнул Григорьев. – Это же дети!
Тактика при подобных столкновениях, а они случались и раньше, была уже отработана. Миротворцы стреляли лишь для того, чтобы отпугнуть вооруженных подростков. Пули пролетали над головами и врезались в землю, не давая возможности подойти к позиции.
– Да они там все укуренные! – крикнул молодой сержант, перезаряжая рожок.
Двое подростков перли вперед, не обращая внимания на выстрелы, по остекленевшим глазам было видно, что перспектива погибнуть их не страшит. При этом они стреляли сами.
– Черт, что с ними делать? – спросил Григорьев.
Лоренс Филдинг пожал плечами и прицелился. Подросток, вырвавшийся вперед, схватился за простреленную ступню. Его приятель удивленно посмотрел на кровь, закапавшую между пальцами. Майор дал короткую очередь, поднявшую фонтаны пыли у самых ног мальчишек, и они быстро исчезли в высокой траве, стреляя уже оттуда. Наступление было отбито.
– Пронесло? – выдохнул прапорщик.
– Не думаю, – покачал головой майор. – Они же действуют не сами по себе.
В зарослях послышался крик. На этот раз это был уже голос уверенного в себе мужчины:
– Вперед, пошли, трусы!
Следом прозвучало несколько пистолетных выстрелов.
– На поражение не стрелять! – приказал своим людям Григорьев.
Лоренс отделался молчанием, предоставив своим бойцам поступать так, как они сами сочтут нужным. Темнокожие босые оборванцы вновь посыпались из зарослей. Они стреляли ожесточенно, но не метко, до сих пор никто из миротворцев не был даже ранен.
– Слева обходят, – вовремя заметил маневр майор и сказал прапорщику: – Прикрой направление.
– Как черти прут. – Григорьев развернулся и дал несколько очередей.
Внезапно совсем рядом что-то ослепительно рвануло, затем практически сразу громыхнуло еще два взрыва. Григорьев практически ослеп от яркой вспышки, от резкой звуковой волны из ушей потекла кровь. В пылу боя миротворцы не заметили, как с тыла к ним подкрались с десяток крепко сложенных мужчин в камуфляжах. Светошумовые гранаты довершили исход боя. Оглушенных и ослепленных миротворцев прижимали к земле, связывали руки за спиной. Схватка была окончена в считаные минуты. Малолетние оборванцы радостно прыгали вокруг связанных миротворцев, тыкали в них пальцами, смеялись.
– А ну, разошлись! – послышался властный голос.
Высокий светлокожий мужчина дал несколько подзатыльников своим бойцам-подросткам. Те тут же угомонились и даже изобразили какое-то подобие строя.
– Если кто не в курсе, то меня зовут Тумани, – проговорил араб. – Поставьте их на ноги.
Бандиты грубо стали поднимать миротворцев, и полевой командир в камуфляже медленно прошелся перед ними. Прапорщик еще ничего не видел и почти ничего не слышал. Зато британский майор успел прийти в себя, то ли уши успел зажать и закрыть глаза, то ли ему повезло, и он попал в «тень», созданную Григорьевым.
– По какому праву вы на нас напали? Мы – миротворцы, – сказал Филдинг.
– Я распоряжаюсь всем, что есть на этой земле, – повел рукой Тумани.
За пригорком послышался звук мотора. Яркий свет фар ударил в небо, а затем показался и сам грузовик.
– Грузите их, и уезжаем, – приказал он.
– Ты еще сильно пожалеешь о том, что совершил, – бросил ему Лоренс, проходя мимо.
– Не думаю, – прозвучало в ответ.
Подростков к пленным не подпускали, их подсаживали в машину взрослые мужчины в камуфляже. В кузове, засыпанном соломой, скамеек не наблюдалось, пришлось устраиваться на полу. Прапорщик оказался рядом с Филдингом. Двое охранников с автоматами расположились возле заднего борта.
– Как ты думаешь, – спросил Лоренс, – какого черта нас захватили?
– Теряюсь в догадках, – ответил Григорьев.
– Как-то странно все получилось, – прищурился британец. – До недавнего времени было более-менее спокойно, а тут вдруг…
– Что – вдруг? – перебил его прапорщик.
– Нападение Тумани на миротворцев – это сбой в системе договоренностей. Он бы мог понемногу грабить, насиловать, и это бы сходило ему с рук. На мелкие преступления мы закрываем глаза, ты сам это знаешь. Но он пошел напролом. Значит, что-то изменилось?
– Выходит, что так, – кивнул Григорьев.
– У меня ничего не менялось, – слегка ухмыльнулся майор, – значит, изменилось что-то у вас, у русских.
– Возможно.
– Я должен знать, что именно. Мы в одной упряжке. Тем более теперь. Скрывать информацию друг от друга в такой ситуации – это помогать Тумани. Он взял нас в плен не для того, чтобы потом выпустить.
8
Старлей Смирнов лежал, укрывшись за камнем, рядом с ним – лейтенант Шелехов. Старый бронетранспортер, стуча плохо отрегулированным двигателем, упрямо полз прямо на них. На краю брони подрагивал крупнокалиберный пулемет, но пока никто не спешил занять за ним место. Лязгали траки. Машина казалась призраком, вернувшимся в ночи из прошлого.
Командир группы не спешил давать команду открыть огонь. Было абсолютно непонятно, кто пожаловал, с какими намерениями. Еще раз лязгнули траки, смолк двигатель, свет фар сделался не таким ярким.
– Приехали, – мрачно произнес Смирнов. – Сейчас все и выяснится. – Послышалось, как лязгает дверца в корме бронетранспортера, и он прошептал лейтенанту:
– Если что, ты берешь на себя левый борт, а я правый.
– Договорились, – слегка повел стволом в сторону Шелехов.
– Эй, – донеслось из-за бронетранспортера на плохом французском, – вы кто такие?
– А вы? – в свою очередь спросил Смирнов.
По интонации он понял, что у приехавших намерения не слишком агрессивные, во всяком случае, они не собираются нападать, иначе непременно кто-нибудь уже стоял бы за пулеметом.
– Мы – миротворцы! – крикнул старлей и поднялся на ноги.
Фара-искатель на бронетранспортере сразу же повернулась в его сторону и облила светом, где-то с минуту его изучали. Он стоял, забросив автомат за спину, так, чтобы выглядеть максимально мирно. Наконец свет ушел в сторону, и из бронетранспортера вышли двое темнокожих мужчин. Один был одет в потертые джинсы и майку, на ногах кроссовки. Второй выглядел внушительно, на плечах у него красовалась львиная шкура. Смирнов без труда узнал в нем вождя из той самой деревни, куда он направлялся, подошел к нему и, приложив руку к груди, назвал его по имени:
– Букабар!
Тот держался с достоинством, лишь слегка кивнул в знак приветствия и проговорил:
– Рад видеть тебя, Алексей.
На фоне старого бельгийского бронетранспортера вождь в львиной шкуре выглядел несколько комично, но Смирнов сдержал улыбку. К местным реалиям он давно уже привык, знал: не все, что смешно для европейца, будет смешным и для местного человека. К некоторым курьезным вещам следует относиться серьезно.
– У тебя проблемы? – спросил вождь, заглядывая в яму. Вид провалившейся в яму машины не слишком его впечатлил, словно он и собирался увидеть нечто такое.
