Сергей Самаров - Двойная засада
– Я, Антоша, хочу предупредить, что сегодняшний поход в гости откладывается до лучших времен. Но я не знаю, когда эти лучшие времена наступят, честное слово… Было бы неплохо, если бы ты один сходил… Хоть как-то неловкость сгладишь…
– Я их время от времени вижу… Они просили тебя показать…
– А мне, извини уж, необходимо в часть съездить… – я сообщил достаточно сухо и твердо, не давая надежды на возможность уговорить меня. – Необходимо… – подчеркнул я.
– Что-то срочное? Вызывают? – поинтересовался брат и звучно зевнул. Наверное, демонстративно. Он обычно такими зевками прерывает словоохотливость жены. Впрочем, я словоохотливостью никогда не страдал, и меня перебивать необходимости не было.
– Сам себя вызываю… В меня сегодня на улице стреляли… Чеченцы… Это, предполагаю, как-то связано с моей последней командировкой. Надо кое-какие вопросы выяснить…
– Стреляли? – брат, кажется, не готов был к тому, чтобы охнуть, ахнуть и безоговорочно поверить. По крайней мере, голос его не выдал беспокойства, которое следовало бы проявить по поводу здоровья брата, на которого было совершено покушение.
– Снайпер… Чуть ухо не оторвал…
– Снайпер… – прозвучал смешок. – Тогда откуда ты знаешь, что это именно злодеи-чеченцы? Или снайперы теперь в упор стреляют? С расстояния, когда с ними и побеседовать можно… Извини, я не в курсе армейской моды на боевые действия…
– Долго рассказывать… Короче, я вычислил, откуда стреляли, и перехватил их. Двоих… Парни сейчас в ФСБ, с ними разбираются… А мне необходимо съездить в часть…
– Понял, – он, кажется, соизволил поверить. – К нам сегодня в больницу привозили какого-то хрена со сломанной челюстью и наполовину отрубленной рукой… Под конвоем… Кажется, он чеченец… По крайней мере, кавказец, это точно помню… Сидел, молчал во время операции, как каменный… Только зрачок расширялся… Болевая реакция… Но воля, я тебе скажу…
– Это, Антон, я его… – сознался я. – Скоро второго привезут. У второго только челюсть сломана, а руки-ноги целы… Но перелом челюсти оскольчатый, как врач со «Скорой» сказал…
– Тоже ты?
– Тоже, брат, я…
– Вот… А я лечу их…
– Можешь даже представиться, – разрешил я, – они будут рады убить и тебя… Только ради того, чтобы ты не досаждал мне…
– При таких обстоятельствах не имею возражений против твоего отъезда… Вернее, возражения я имею, но уверен, что они для тебя мало что значат, если что-то значат вообще. Сюда вернешься?
– Может быть, завтра утром… Надо разбираться с ситуацией… Ключ от квартиры, если ты не против, я пока у себя оставлю…
– Бога ради… У нас у всех собственные ключи есть… Приедешь, позвони мне…
Попрощавшись с Антоном, я быстро собрался. Сборы у меня недолгие, как по тревоге. Вещи в сумку, и сумку на плечо…
До платной автостоянки, где я оставил свою «БМВ Х3», пятьсот пятьдесят метров – от угла дома брата. Я привычно измеряю расстояния глазом, и отмечаю их в памяти. В пределах километра на ровной поверхности ошибку сделаю не больше, чем на пять метров. А здесь я еще и шагами несколько раз мерил. Ошибки нет. Пройти пятьсот пятьдесят метров быстрым шагом – на это много времени не надо.
И – в дорогу…
К сожалению, брат имеет квартиру неподалеку от центра, а выехать из города бывает часто так же трудно, как и по нему ездить в часы пик. Причем, по закону вредности, поток машин еле-еле тянется в нужную сторону, тогда как встречная полоса бывает почти свободной и пригодной даже для быстрой езды. В итоге целых полтора часа я потратил только на то, чтобы добраться до окраин, терпеливо выдержав психологические и экологически вредные нагрузки в нескольких дорожных пробках. Но все же добрался, там задержался только на заправке, залив полный бак. В областном центре все-таки бензин лучше по качеству, чем на периферии, а моя «бэха» капризна в отношении «горючки», и потому я всегда предпочитаю заправлять машину, что называется, «под завязку». Часто, когда еду в областной центр, еще и пару алюминиевых канистр в багажник ставлю. Правда, сейчас канистры в багажнике были полными, и заливать их не пришлось.
Автозаправка стояла рядом с окружной дорогой. Мне предстояло по этой окружной дороге проехать еще пару километров, чтобы потом свернуть на федеральное шоссе, и там уже можно было гнать в свое удовольствие сначала до поворота, а потом и до самого городка, потому что на этой дороге менты мою машину знали, меня уважали и не останавливали за превышение скорости. А не превышать скорость на моей машине было бы просто стыдно.
Я только свернул на выезд к окружной дороге, когда услышал звук, который заставил меня резко надавить на педаль акселератора, а потом так же резко надавить на тормоз при отжатом сцеплении, чтобы не заглох двигатель…
Пуля пробила стекло в правой дверце машины, пролетела перед моим носом и пробила второе стекло в моей дверце. Мои маневры не дали возможности стрелку произвести следующий выстрел прицельно, но дальше, как я сообразил, я уже попал в безопасную зону, поскольку местность вокруг была открытая и стрелять в меня могли только с окружной дороги из движущейся машины. Сейчас машина уже наверняка прошла мимо и удалялась от меня, надо полагать, стремительно…
Я думал не больше пары секунд – выбирал вариант дальнейшего поведения. И выбрал… Быстро переключил скорость и снова рванул с места так, что из-под колес, наверное, дым повалил. Дым я, конечно, не видел, но визг резины слышал. Я выскочил на окружную дорогу под самым капотом у большегрузного самосвала, услышал очередной визг – теперь его тормозов, и, чудом избежав аварии, включился в погоню сходу. На прилично разбитом бетонном полотне окружной дороги от «БМВ Х3» невозможно было бы уйти даже на «Порше» или на «Феррари»…
2– Разрешите, товарищ подполковник? – после короткого стука в дверной проем просунулась дынеобразная голова капитана Аристархова. Светлые волосы, с утра зачесанные назад мокрой расческой, к обеду, как обычно, начинали торчать в разные стороны.
Подполковник Капустин снял очки, аккуратно уложил их в очешницу и откинулся на спинку кресла. На капитана он смотрел раздумчиво.
– Заходи… Чего тебе, Алексей Петрович? – сказал Капустин после тяжелого вздоха.
Раздумье и вздох были вызваны не появлением постороннего человека, а тем, что ему было трудно возвращаться от раздумий к окружающей действительности. Эту особенность подполковника Капустина сослуживцы знали и порой беззлобно над ней подсмеивались. Игорь Евгеньевич и сам знал за собой эту особенность характера, но порой она была удобной, особенно при общении с начальством, и он даже утрировал ситуацию, умышленно затягивая ее. И это позволяло вовремя обдумать, что следует сказать.
– Полковник Сазонов приказал включаться в ваше расследование, поскольку, возможно, вам вскоре придется уехать в командировку… – Капитан шагнул за порог.
Час назад Капустин сам попросил командира РОСО, полковника Сазонова, подключить кого-нибудь к расследованию, чтобы не сорвалась долгожданная командировка, и обижаться, кроме как на себя, было не на кого. Капитана Аристархова Капустин, мягко говоря, недолюбливал, но выбирать уже не приходилось – кого командир прислал, с тем и следует работать. Не тот случай, когда выбирают напарника…
Особых причин для плохого отношения к капитану, честно говоря, у подполковника не было. Хотя его слегка раздражали и внешность Аристархова, и его манера поведения. Высокий, худощавый блондин с прыщавым лицом и жидкими, обычно к обеду непричесанными волосами, всегда неприятно близко наклоняющийся к собеседнику во время разговора, любящий активную жестикуляцию. Но Алексей Петрович Аристархов был вообще-то неплохим и понимающим опером, легким на подъем. Ему, конечно, на взгляд Капустина, не хватало опыта, чтобы проводить аналитическое расследование и делать правильные выводы. Но исполнителем капитан был, наверное, неплохим. Однако здесь, чтобы включиться в это дело, если Капустину придется уехать до той поры, как появится серьезный результат, нужен был бы отнюдь не простой исполнитель. Здесь нужен вдумчивый помощник, на которого можно дело оставить, и быть уверенным, что дело завершится полным раскрытием. Нужен был как раз аналитик, потому что это дело, внешне такое, казалось бы, простое и, практически, почти раскрытое, поскольку покушавшиеся уже задержаны, тянуло за собой какое-то другое, возможно, достаточно большое дело, которое капитану, на взгляд подполковника, было бы просто «не потянуть»…
Но о том, кто это дело потянет, говорить уже было поздно.
– А-а-а… Понятно… Присаживайся тогда… – тем не менее распорядился Игорь Евгеньевич. – Стол свободный есть… Знакомься с материалами… – И переложил на соседний свободный стол уже начавшую распухать папку с уголовным делом. – Смежные материалы просмотришь потом… Обязательно просмотри… Два фигуранта попали к нам из розыска… И я могу предположить, что попали они отнюдь не случайно, потому что и в нашем деле хвосты уводят далеко… Придется искать связи и заглядывать в прошлые дела… Большая и долговременная работа предстоит… Думаю, когда я через полгода вернусь из командировки, ты мне на стол еще с три десятка папок положишь…
