Олег Красин - Операция начнётся в полдень
Губернатор Бузников своевременно узнал о том, что чекисты имеют на него большой зуб и узнал он это от заместителя Алексеева полковника Кислицына, с которым вместе ездил на охоту.
Тогда начались подковерные игры.
Алексеев поручил оперативникам Шумилова, курировавшим финансово-банковскую систему, достать расписки чиновников областной администрации. В свою очередь Бузников позвонил Егоровой и потребовал вернуть ему все компрометирующие бумаги.
Та пообещала, но сама созвонилась с полномочным представителем Президента России по Уральской области господином Шарыгиным и рассказала обо всем.
В результате подлинники получил Шарыгин, а в Управление ФСК попали ксерокопии расписок. Алексеев в связи с этим устроил разнос полковнику Шумилову. В кабинете присутствовал и Кислицын, с деланно безразличным видом, что-то рисовавший в своем блокноте.
Однако больше всех, как ни удивительно, пострадал в этой ситуации безвинный Шарыгин. Желавший показать себя активным борцом с коррупцией, поскольку еще свежи были в памяти митинговые страсти 91-го года, господин Шарыгин собрал документы и полетел в Москву, в Администрацию Президента, сделать «слив компромата». Увы, на дворе было другое время, дули другие ветры. Вместо губернатора сняли самого Шарыгина и представителем Президента в Уральске поставили бывшего учителя истории демократа Дергачева.
Но все-таки, коррупционный скандал сыграл свою роль на выборах. Эта неприглядная история во время избирательной компании вдруг выплыла наружу в газетах и листовках оппозиции, и население области отказало Бузникову в доверии. Финал хоть и закономерный, но не типичный.
Новый глава области Медведев Алексееву импонировал. Он был достаточно самостоятельным, не зависел от мнения разных политических сил, пользовался безусловной поддержкой простого населения. Насколько было известно Алексееву, Медведев не был замешан в незаконных сделках с недвижимостью, как Бузников, или замаран связями с криминалом.
При появлении в кабинете Алексеева, Медведев тяжело поднялся, вышел из-за стола, крепко пожал руку генерала, а потом по селектору вызвал секретаря и попросил принести две чашки чаю. Алексеев, пригладил седые волосы, сел.
Когда они расселись друг против друга, то Медведев начал разговор сразу, без долгих предисловий.
— Владимир Георгиевич, ваше ведомство отслеживает каким-то образом ход приватизации? Я имею в виду возможное мошенничество, воровство и другие нехорошие вещи… Меня, конечно, в первую очередь интересует наша область. Дело в том, что сейчас выставляются на продажу наши крупные предприятия, заводы на которых работают люди, много людей и если мы отдадим их судьбу в руки сомнительных типов, жуликов, то завтра они все окажутся за воротами своих собственных заводов. А эти заводы, созданные руками всего народа, будут просто-напросто распроданы по частям, под склады и офисы. Вы понимаете, какое недовольство и возмущение ждет нас, если мы не предпримем строгих мер контроля?
— Алексей Иванович, то, что выговорите совершенно справедливо. Мы пытаемся держать этот процесс под контролем, — ответил Алексеев, выдерживая прямой взгляд губернатора, — но и мы не всесильны, особенно, если учесть, что некоторые лица федерального уровня вставляют нам палки в колеса.
— Вы имеете в виду представителя Президента Дергачева? — Медведев отвел свой взгляд от генерала, машинально перебирая бумаги у себя на столе — но он вроде далек от непосредственно процесса приватизации, так…только общий контроль. Вот Плотников — тот руководит всем этим безобразием, как председатель Комитета.
— Есть и другие лица, — уклончиво сообщил Алексеев и губернатор подумал, что генерал ФСК не будет с ним достаточно откровенным.
«Да и с чего ему быть откровенным, — подумал Медведев, — мы с ним недостаточно близко знакомы, чтобы доверять полностью».
Он не знал, что несколькими месяцами ранее, где-то в начале февраля Алексеева вызывал в Москву на аттестационную комиссию, которую, после упразднения Министерства безопасности в декабре 1993 года, создали при Ельцине либеральные демократы. Эти молодые и старые представители либералов, многие из которых стали таковыми после 91-го года, заслушивали бывших генералов МБ и решали, кого оставить служить, а кого уволить по сокращению. Они задавали каверзные вопросы, прощупывали политическое нутро каждого, его лояльность действующей власти, преданность Ельцину. Они упивались этой своей сиюминутной властью, возможностью вершить судьбу некогда могущественных людей, вызывавших у них совсем еще недавно страх и трепет.
После этой аттестации Алексеев стал предельно осторожен. Какая будет польза для дела, если его снимут с должности из-за доноса наверх какого-нибудь местного демократа? Нет, надо сберечь не только себя, не это главное — за себя он не боялся. Главное для него было Управление, и люди, работавшие в нем.
Губернатора он понимал, его обеспокоенность за приватизацию, за людей. Медведев, возможно, честный человек, но не до конца постиг еще аппаратные игры, подковёрные интриги, неожиданные подставы со стороны близких людей.
— Алексей Иванович, — сказал генерал после некоторой паузы, — наша служба стоит на страже интересов личности, общества, государства, и мы сделаем все, чтобы не допустить нарушений, чтобы кто-то мог выйти за пределы конституционного поля. Такова установка Президента и нашего нового Директора службы.
В ответ Медведев сказал недовольно:
— Знаете, я не люблю ставшую в последнее время модной эту словесную триаду: личность, общество, государство. Вычленяя эти понятия из общего контекста государственности, мы противопоставляем общество — государству, а личность — обществу. В целом личность противопоставляется государству, словно это не личности, а некие марсиане прилетели и создали нам государство. Это искусственная конструкция, перенятая нами с запада. Она отдает в большей степени анархизмом.
— Простите, Алексей Иванович, — генерал решил не вдаваться в теоретический спор и вернулся к началу разговора, — у вас есть какая-то конкретная информация о нарушениях приватизации?
— До меня дошли сведения о недавнем аукционе по продаже спиртового завода, — Медведев вопросительно посмотрел на генерала, — вам что-нибудь известно?
— Нет, никакой информации на этот счет мы не имеем.
— Так, вот, закрытый тендер проводила Красовская — заместитель председателя областного Фонда имущества и некоторым бизнесменам показалась, что она, скажем так, подыграла одному из участников торгов, некоей фирме «Омега Групп». Что это за фирма, кто за ней стоит — совершенно неизвестно. Какая-то темная лошадка! Они и выиграли тендер. Я думаю, тут имел место сговор, и было бы неплохо, если бы ваша служба это проверила, так сказать неофициально, как вы умеете.
— Понимаю, — медленно сказал Алексеев, — но все-таки, точных данных у вас нет?
— Нет, — пожал плечами Медведев, — одни подозрения. Знаете, мне кажется странным, что сумма, предложенная этой компанией, ненамного превышает цену названную другим бизнесменом — Аркадием Соколовским. Я его давно знаю, и поймите меня правильно, не лоббирую его интересы, но всё же…
— Добро, Алексей Иванович, мы проверим, как проводился последний аукцион, — сказал генерал, — если вскроются нарушения, то будем действовать в правовом поле, законным путем, с возбуждением уголовного дела.
— Конечно, конечно, — согласился Медведев, — я не сторонник прикрывать взяточников, главное — навести порядок.
После этого, собеседники заговорили на другие темы. Алексеев сообщил о мероприятиях, проводимых его Управлением в сфере обеспечения безопасности, а Медведев рассказал о доставшемся после прежнего губернатора Бузникова упадочном областном хозяйстве. Чем дольше они разговаривали, тем больше чувствовали безотчетную симпатию друг к другу. Наверное, так проникаются симпатией люди, пережившие общую беду, словно путешественники, плывущие на одном корабле и застигнутые штормом. Они оба были людьми ответственными, болеющими за дело, настоящими мужиками, на которых можно положиться.
По этим или другим причинам, но они понравились друг другу.
— Владимир Георгиевич, — сказал, улыбнувшись, Медведев, — у меня тут намечается небольшое семейное торжество — день рождения жены, если вы будете свободны в субботу, то приходите с супругой, посидим в неофициальной, так сказать, обстановке, поговорим…
— Спасибо за приглашение, Алексей Иванович, мы будем, — кивнул головой генерал.
Расстались они вполне довольные друг другом. Алексеев немедленно поехал в Управление и, не откладывая, вызвал к себе Кислицына и Шумилова. Губернатор был абсолютно прав, следовало более внимательно отнестись к работе контрразведчиков в сфере приватизации.
