Дмитрий Черкасов - Белорусский набат
Система «Маятник» прекратила свое существование.
* * *Без двенадцати минут восемь в двери щелкнул открываемый замок и в кабинет тихо прошмыгнул Антончик. Хирург поставил свой кейс у стены, тяжело опустился на стул и закурил.
«Нервничает чего то, — подумал Влад, разглядывая стоматолога сквозь проделанную ранним утром малюсенькую дырочку в фанерном заднике шкафа, — не зря я тут остался... Перед встречей с пациентом так себя не ведут».
Антончик докурил сигарету, переоделся в светло зеленый халат, натянул изящную шапочку и открыл для проветривания окно. Он стоял всего в полуметре от Рокотова, и тому ничего не стоило протянуть руку и втащить хирурга в закуток между стеной и шкафом.
Однако рано...
Врач попереминался с ноги на ногу и вновь уселся за стол.
Влад посмотрел на часы.
Восемь ноль восемь.
Посетитель запаздывал.
Антончик горестно вздохнул и зашуршал бумагами. Со своей позиции биологу были видны лишь затылок и часть спины. А также дверь.
Медленно текли минуты.
Стоматолог оторвался от бумаг, выкурил еще одну сигарету, стоя напротив окна и стряхивая пепел на улицу. Чувствовалось, что еще немного — и у врача сдадут нервы. Антончик шел красными пятнами, по щеке стекала струйка пота, руки заметно дрожали.
Восемь тридцать одна.
«А дэвушка нэ прышла...» — съязвил Владислав.
Наконец кто то легонько поскребся в дверь. Антончик метнулся к столу, уселся и изобразил на лице озабоченность предстоящим трудовым днем.
— Да да!
В кабинет вошел улыбающийся молодой парень.
— Здоров, Серега!
— Валя! — стоматолог схватил посетителя за рукав, захлопнул дверь и подтащил к креслу.
— Ты чего?
— Садись! — Антончик взял в руки первый попавшийся инструмент. — Через пять минут главный уже приедет... Ты опять опоздал! У нас совсем времени не остается.
«Педики?..» — предположил Рокотов.
— Да ладно, делов то... — немного неуверенно попытался возразить парень.
— Мне надоела твоя безалаберность! — резко сказал хирург.
Посетитель промолчал. Оправдываться было бесполезно, он действительно опоздал больше чем на полчаса.
— Принес?
— Вот, — Валентин вытащил из нагрудного кармана плоскую коробочку, — три штуки.
— Они точно не отличаются от обычных?
— Йозеф сказал, что нет.
«Не педики. Тогда что? Наркота? Возможно...» — Влад осторожно подвигал плечами, разгоняя кровь перед броском.
— Как реагирует с наркозом?
— Никак. Действие препарата остается прежним.
— Ага. Йозеф уверен, что экспертиза ничего не даст?
— Уверен, — пробурчал посетитель, развалившись в кресле, — ты же сам читал заключение.
— Я страхуюсь. Он должен быть у меня послезавтра.
— Вот на нем и проверим, — неприятно ухмыльнулся Валентин.
— Я тебе пошучу! — вскипел Антончик. — Ты сначала научись не опаздывать, а потом уже веселись.
«Кто такой „он“? — не понял Рокотов. — Йозеф? Ерунда, речь о ком то другом... Неужели Лука? Тогда что же передал этот Валя?..»
— Чо мне Йозефу сказать?
— Правду! — зло выдохнул стоматолог. — Как опоздал, как чуть всю операцию не сорвал... А если б тебя охранники на входе тормознули? Они как раз в половину девятого заступают... Ты об этом подумал? Как бы объяснял, зачем у тебя с собой этот препарат?
— Придумал бы что нибудь...
— Именно «что нибудь»... Знаешь, Курбалевич, зря я с вами связался.
— Так позвони Йозефу и скажи, — насмешливо предложил посетитель.
— Думаешь, побоюсь? Да без меня у вас ни хрена не выйдет!
— Это тебе только кажется, — тон посетителя стал угрожающим.
Антончик помахал сверкающим инструментом перед лицом Курбалевича.
Влад не стал дожидаться окончания спора из опасений, что Курбалевичу удастся уйти. Ему были важны оба. Поэтому он бесшумно выдвинулся из за шкафа и бросился вперед.
* * *Когда десятиместная подводная лодка погрузилась в ледяные воды подземного озера и отправилась в путь по стодвадцатикилометровому маршруту в Грузию, Вагита охватил суеверный ужас.
— Не трясись, — сурово приказал Ахъяд, — через шесть часов будем на месте.
Вагит лихорадочно порылся в кармане.
— Здесь не курят, — процедил Важа.
Молодой полевой командир откинул голову и прикрыл глаза.
Он начал жалеть, что согласился на это путешествие, в тот момент, когда русский по имени Александр закрутил поворотный штурвал на входном люке. Но назад дороги уже не было. И надо было постараться не так явно демонстрировать страх.
Систему естественных тоннелей под Кавказским хребтом начали использовать еще в первую чеченскую войну. Тогда по заказу первого президента Ичкерии во Франции была изготовлена маленькая подводная лодка, способная перевозить до шести тонн груза, и через несколько границ доставлена в свободолюбивую республику. Аппарат курсировал между Грузией и засекреченной горной базой почти еженедельно, перевозя раненых командиров в одну сторону и оружие в другую. Естественно, что услугами подводной команды могли воспользоваться только очень богатые или авторитетные люди, простых же бойцов лечили в госпиталях, наспех оборудованных в пещерах. Где они в большинстве случаев заживо гнили и подыхали от элементарной антисанитарии. Но это совершенно не волновало «имамов» и «эмиров», вербующих боевиков сотнями и не испытывающих нехватки личного состава. Пушечного мяса всегда в избытке, стоит только поманить толстой пачкой американской валюты.
Подземно подводный путь функционировал без помех. Российские спецслужбы о нем и не догадывались. Только один раз случайно просочилась информация от обкуренного придурка, арестованного РУБОПом в Питере, но тогда боевики вовремя среагировали и вместе с обществом «Солдатские матери» за два дня добились его освобождения из под стражи в обмен на парочку заложников. Вдохновленные успехом истерички, составлявшие костяк организации со столь благородными целями, как поиск пропавших на войне сыновей, почувствовали запах денег и в дальнейшем уже беззастенчиво выполняли заказы своих ичкерийских друзей, переключившись с розыска солдат на гневные обвинения российской «военщины» в геноциде «маленького, но гордого народа». Заодно руководство этой общественной организации здорово поправило свое материальное положение. Председательница переехала из двухкомнатной «хрущобы» в престижную квартирку на Невском проспекте, а шесть заместительниц активисток — из коммуналок в «трешки» по индивидуальному проекту. При этом они не забывали верещать на всех углах, как над ними издеваются все кому не лень — от военных комиссаров до губернатора...
Мимо Вагита в кормовой отсек лодки протащили какой то провод.
Чеченец опять забеспокоился.
— Э, все нормально?
— Сиди уж, раз пришел, — невысокий механик украинец переключил тумблер на переборке, — и ничего здесь не трогай.
Вагит хотел грубо оборвать техника, но наткнулся взглядом на злые глаза Ахъяда.
— Не лезь к ним. Они свое дело нормально делают.
Лодку качнуло, где то в глубине корпуса негромко зажужжало.
— Помпа, — важно сказал Важа, для которого этот рейс был уже двадцатым.
— Зачем помпа? — спросил Вагит,
— Воду из машинного отделения откачивают.
— Что, корпус пробило?
— Э, зачем сразу корпус? — Ахъяд насмешливо посмотрел на взопревшего Вагита. — Надо так. На всех кораблях помпы есть. Вода через сальники гребного вала проходит. Если ее не будет, винт не станет крутиться.
Для молодого полевого командира такое объяснение было слишком мудреным и малоубедительным. Но он не осмелился возразить более старшему соплеменнику.
— Что у тебя с Типкоевыми произошло? — как бы между делом поинтересовался Важа.
— А что?
— Ищут они тебя, вот что, — Важа оскалился и сразу стал похож на шакала, вставшего на защиту своей норы, — говорят, что ты двоих из их семьи замочил. К старикам в Сержин юрт от них приходили.
— Нечего русакам служить, — огрызнулся Вагит, — за дело их порешили. Когда мы деревню брали, они дорогу хотели перекрыть. Вот ребята и не сдержались.
— Что, договориться не мог? — вмешался Ахъяд. — У Типкоевых сильный клан, тебе денег расплатиться не хватит. И говорят о тебе, что ты их расстреливал... Они могут отступные за кровь и не взять.
— Какая разница, кто расстреливал? Они в ментовке работали. Мне этого достаточно. У меня свой отряд и свои правила...
— Ну, смотри, — Важа пожал плечами.
— Наш тейп тоже не маленький, — раздухарился Вагит, — пусть только сунутся... К тому же они не вайнахи, а аварцы. И русакам давно продались... — новоявленный «волк ислама» уже забыл, как сам мечтал о комсомольской карьере и ради того, чтобы его заметили, за год до развала СССР устроил антирелигиозный диспут в поселковом клубе, пригласив туда же и муллу.
Мероприятие с треском провалилось. Никто, кроме Вагита и трех подобных ему придурков, на диспут не пришел. А потом и ВЛКСМ приказал долго жить.
