Виктор Доценко - Война Бешеного
— Не волнуйся, найду. Только ты обязательно с товаром будь. Мне тоже неохота впустую за тобой бегать.
— Лады! Увидимся!
Вихляющей походкой Гриша направился куда-то в глубину пространства за сценой.
«Вот, кажется, дело и сдвинулось…» — удовлетворенно подумал Савелий, глядя в спину удаляющегося волосатого наркоторговца.
Наступил антракт. Алена, наконец-то освободившаяся от своих назойливых собеседников, подошла к Бешеному:
— Извини, что бросила тебя одного. Но в неформальной обстановке дела быстрее двигаются.
— Ничего, я не скучал в одиночестве.
— Да? Закадрил небось какую-нибудь очаровательную танцорку? — Алена шутливо обняла его за талию. — Признавайся!
— На. — Савелий протянул ей пакетик с кокаином. — Гриша привет тебе передавал.
— Ты заплатил ему?
— Да, а что?
— Сколько?
— Не важно.
— Просто интересно, сколько?
— Ну триста.
— Вот мразь! Это больше двухсот не стоит.
— Ничего, я ему передам твое мнение, мы скоро должны с ним увидеться.
— Вот как? Быстро работаешь!.. Ладно, коли так, я тебя больше не стану задерживать. Всех, кого я сегодня хотела повидать, я уже встретила. Так что можешь быть свободен.
— Позволь, я провожу тебя, исключительно для собственного спокойствия, — возразил Савелий.
— Тебе виднее. Уходим отсюда, терпеть не могу эти песенки!
— Как же ты с ним тогда работаешь? — поразился Савелий.
— Что поделаешь, Сережа, таков шоу-бизнес: все друг дружку терпеть не могут, но в глаза улыбаются и целуются, как закадычные друзья…
Проводив Алену, Савелий быстро добрался до расположенного напротив Исаакиевского собора модного ночного клуба под названием «Порт». Было около полуночи, когда Бешеный, купив недорогой по обычным меркам билет, пробрался сквозь пеструю толпу у входа и оказался внутри наполненного грохотом техномузыки помещения. Гриши не было в поле зрения. Савелий решил, пока тот не нарисуется, потратить время на осмотр места.
Перестроенный из старого Дома культуры, как говорили, на московские деньги, клуб представлял собой двухэтажное здание с депрессивным, фиолетовых тонов, дизайном, в котором было несколько танцзалов, бар и большой зал, где веселящийся народ мог за столиками отдохнуть с пивом или безалкогольными напитками. Савелия поразили запредельные цены на минеральную воду и пепси.
«Хитро придумано, — подумал он, — от наркоты все время пить хочется, вот они цены и завышают».
Он купил стакан сока и пристроился в уголке, откуда было удобно наблюдать за происходящим. Внезапно из толпы вынырнул Гриша. Он был с двумя парнями жутко карикатурного вида. У одного волосы были цвета зеленки, другой был одет в какой-то неимоверный балахон, который, как ни удивительно, наверное, дорого стоил — по бокам шли какие-то модные надписи на английском. Глаза у Григория все время бегали, но не потому, что он кого-то разыскивал: по всей видимости, он уже успел принять дозу и теперь просто тащился от кайфа.
Савелий встал и подошел к Грише.
— Принес? — спросил он.
Григорий тупо воззрился на него. Казалось, он не узнает Савелия или вообще в упор ничего не видит. Бешеный тряхнул его за рукав, и только тогда глаза Гриши осмысленно посмотрели на Савелия.
— Ну что, принес? — повторил Бешеный свой вопрос.
— А, это ты… — протянул Гриша. — Знакомься, это мои друзья: Ник и Макс. Они тут заправляют, к ним и обращайся.
— У вас есть «Голубой глаз»? — спросил Савелий, поворачиваясь к зеленоволосому.
— Тебе сколько? — вяло откликнулся тот.
— Десять таблеток.
— Тридцать долларов.
— Неси, я плачу.
— А у меня с собой… — Зеленоволосый достал коробочку из-под фотопленки, снял крышку и высыпал на ладонь горсточку мелких таблеток.
Савелий достал деньги и расплатился, получив взамен бумажный кулек с наркотиком.
— Ну, пока! — Гриша засеменил было за своими приятелями в полутемную глубину клуба.
— Постой-ка! — придержал его Бешеный за руку. — Ты на мне лишнюю сотню наварил, мне это не нравится.
— Мало ли что тебе не нравится! Сам же влез!
— Ладно, не напрягайся, я прощу тебе долг, если дашь выход на этих ребят.
— Да их здесь всегда можно найти…
— Слушай, я из Москвы, у меня по клубам вашим мотаться нет никакого желания. Товар я на пробу взял, если у нас он приживется, мне связь какая-никакая, а нужна будет.
— Ладно, записывай телефон Макса. У него автоответчик есть.
— Говори, я запомню.
Гриша продиктовал телефон, и только тогда Савелий выпустил его руку из своей железной хватки.
Полдела было сделано. Теперь надо будет выходить на этого парня в лохмотьях, Макса, и дальше — по цепочке — двигаться к лаборатории, где делали «Голубой глаз». Савелий решил отправиться домой, больше ему в клубе делать было нечего.
Оказавшись в квартире бывшего мужа Алены, Савелий взял одну таблетку в руку и изучающе поглядел на нее.
«Что чувствуют те, кто глотает день за днем эту гадость? Наверное, только вступив на эту тропу, ведущую в тупик, можно по-настоящему понять этих людей. Неужели эта штука так сильна, что и я не смогу ей противостоять? Я должен это проверить, чтобы до конца выполнить задание генерала!»
Савелий, поборов искушение выбросить все таблетки в унитаз, проглотил одну и постарался сосредоточиться, чтобы понять, что за сила столь цепко ловит людей на крючок…
II. Сходка в Израиле
Аркадий Романович Велихов с тех пор, как он отбыл «на лечение» в Швейцарию, а на самом деле просто, почувствовав опасность, сбежал из России и воссоединился со своей семьей, состоящей из жены и двух дочерей, живших в Женеве уже несколько лет (одна из дочек от первого брака училась в местном университете на экономиста, а другая, младшая, — в престижном пансионе для дочерей высокопоставленных родителей при монастыре сестер-кармелиток), и не думал сворачивать свою деловую активность.
Связь с принадлежавшими ему российскими предприятиями банкир поддерживал через современные средства коммуникации и своих многочисленных референтов и доверенных лиц. Поскольку большинство его активов было размещено в швейцарских банках, то миллионы долларов, которые Велихов правдами и неправдами сумел выжать из российской разрухи, продолжали давать приличный доход, несмотря на то что сейчас Аркадий Романович не мог столь же весомо, как прежде, участвовать в российской политической жизни.
Он был обладателем нескольких подлинных паспортов различных стран мира — таких, к примеру, как Венесуэла, где Аркадий Романович выправил паспорт по случаю, находясь там с взаимовыгодным деловым визитом. Но ни один из этих паспортов, увы, не гарантировал ему беспроблемного проживания в Западной Европе, тем более в стране с такими строгими иммиграционными законами, как Швейцария. Велихов каждые полгода был вынужден хлопотать о продлении вида на жительство, платить за это немалые деньги адвокатам, делать вид, что занимается благотворительностью…
Все это раздражало его, отвлекало от дел и в конце концов ему надоело. Тем более что он постоянно чувствовал угрозу, исходящую из России: слишком много зла он там натворил, чтобы его там простили или даже просто забыли о нем…
Чтобы избежать лишних хлопот, Велихов решил убить двух зайцев одним выстрелом: переехать туда, где можно спокойно вести дела, и исчезнуть из поля зрения тех, с кем он предпочел бы не встречаться.
Аркадий Романович подал прошение о получении гражданства в израильское посольство. Выбор страны был конечно же не случаен: во-первых, высокоразвитая экономика Израиля позволяла вести дела в полном объеме; близость к Европе тоже играла положительную роль; в Израиле он знал многих солидных бизнесменов, бывших когда-то советскими или российскими гражданами, с некоторыми у Велихова имелись многолетние деловые контакты; немаловажным фактором было и то, что израильский паспорт в развитых странах мира значил гораздо больше, нежели венесуэльский или тем более российский, и пользовался уважением в деловых и политических кругах этих стран.
Вопрос о правомерности получения гражданства не стоял: Велихов, несмотря на свою русскую фамилию, был чистокровным евреем — все родственники его матери, носившей в девичестве фамилию Бернштейн, уже давно выехали из России и расползлись по всему миру.
Не прошло и месяца, как Велихов стал гражданином Израиля. Этот факт он не афишировал, о нем знали только близкие ему люди и адвокаты, помогавшие получить гражданство. Поэтому когда Аркадий Романович в один прекрасный весенний день перестал совершать свои традиционные велосипедные прогулки по набережной Женевского озера (он всегда старался поддерживать хорошую физическую форму), то вездесущие журналисты были немало озадачены. Велихов просто исчез из поля зрения общественности, и даже российские спецслужбы, имевшие к банкиру не ослабевающий интерес, не смогли найти никаких концов его неожиданного исчезновения.
