Андрей Воронин - Слепой стреляет без промаха
«Так, руки и ноги связаны, – подумал Глеб, – и сделать сейчас я ничего не смогу. А раз прозвучала фамилия Гибельман, значит, он слышал или, во всяком случае, знает о нашем разговоре с Ладой. Скрывать нечего».
– Жаль, конечно, Алика, – проворковал Валентин, потирая указательным пальцем висок, – но, честно говоря, телохранитель, способный шантажировать любовницу хозяина, достоин такой смерти. Так что я не в претензии.
Виктор явно придерживался другого мнения, но старался держать его при себе.
– Выйди, – скомандовал Валентин, – и подожди за дверью.
Затем Гуковский приблизился к Глебу и помог ему сесть, правда, оставив веревки на месте.
– Какого черта? – сказал Глеб.
– По-моему, это я должен задать такой вопрос. В конце концов, я не сделал тебе ничего плохого. А ты мало того что порезвился с моей бабенкой, так еще и убил моего телохранителя. И спрашивается: за что?
– За дело, – ответил Глеб.
– А я и не спорю, – Валентин вытащил из-за дивана спортивную сумку Глеба, поставил ее на стол и принялся выкладывать оружие. – Прекрасный арсенал. Мне редко приходилось видеть что-либо подобное. И только не нужно меня уверять, что ты любитель. Охотнику глушители ни к чему.
Глеб сидел и лихорадочно соображал, что же он может предпринять и чего от него хочет Валентин.
Наконец, когда все оружие оказалось аккуратно разложенным на столе, словно в витрине музея криминалистики, Валентин заложил руки за спину и несколько раз нервно прошелся по номеру.
– Я уважаю профессионалов, – наконец сказал он, – и ничуть не сомневаюсь, что ты такой же Федор или Гибельман, как я – Папа Римский.
– Я только сказал, что мне нравится, когда меня называют Гибельманом.
– Юмор не худшая из человеческих черт, и меня радует, что убийцы-профессионалы тоже умеют посмеяться. В любое другое время я убил бы тебя на месте лишь только за то, что ты осмелился приблизиться к Ладе, а уж тем более спровоцировал ее на откровенность.
«Если бы он собирался меня убить, то сделал бы это не медля, – подумал Глеб. – Значит, планы у него немного другие».
– Надеюсь, ты не станешь бросаться на меня и пробовать душить? Кстати, хочу предупредить: все оружие разряжено, а патроны спрятаны, и сразу ты их не найдешь.
Валентин, достав перочинный нож, разрезал веревки на руках и ногах у Глеба. Тот размял затекшие запястья и угрюмо поблагодарил.
– Как я уже говорил, люблю профессионалов. И знаешь, почему?
Глеб вопросительно посмотрел на банкира.
– Они хорошо умеют делать порученное им задание.
– Ты хочешь предложить мне работу? – тоже перейдя на «ты», поинтересовался Глеб.
– Да, – Валентин остановился и поднял вверх указательный палец. – Не от хорошей жизни мне пришлось связаться с Боцманом, и надеюсь, наш союз не продлится вечно.
– Какая роль отведена в этом мне?
– Я предлагаю сделку. Боцман должен уехать из Пицунды не иначе, как в гробу.
– Ты предлагаешь мне убрать бандита? Неужели у тебя нет своих головорезов?
– Я хочу, чтобы все выглядело так, будто это сделал человек со стороны, и я бы еще выглядел потерпевшим, – Валентин подмигнул Глебу и продолжал:
– Я уже разработал план, и тебе ничего не остается, как согласиться на него. Все произойдет сегодня ночью. Я с Боцманом усядусь за стол во дворе, и ты дважды выстрелишь. Одним выстрелом убьешь его, вторым можешь ранить меня в руку.
– А ты не думаешь, Валентин, что я промахнусь?
– Ты честный человек, – усмехнулся Гуковский, – и к тому же в тебе есть профессиональная гордость. Ведь если ты попадешь мне в голову, я подумаю, что ты промахнулся, – рассмеялся Валентин.
– А дальше? – поинтересовался Глеб.
– Моя машина будет ждать на шоссе. Ключи – в замке, полный бак горючего, дверцы открыты. Мои люди поднимут такую стрельбу, что никто из людей Боцмана не рискнет сразу же бросаться за тобой в погоню, чтобы не подставит голову под пули. А дальше – дело твоего везения. Сумеешь уйти – значит, ты счастливый человек, нет… – Гуковский развел руками – Хорошо. Предположим, я согласился, – кивнул Глеб.
– Вот это уже деловой разговор, – обрадовался Гуковский. – Называй сумму, а я скажу, устраивает она меня или нет.
– Речь пойдет не совсем о деньгах… – Глеб достал сигарету из пачки, лежавшей на столе, и закурил.
– Ах, да, сентиментальные воспоминания, – улыбнулся Валентин. – Что ж, я готов выслушать и их.
– Лада уедет вместе со мной, – твердо сказал Глеб. Валентин задумался.
– Это выглядит довольно заманчиво. И честно говоря, может только радовать меня. Убийца, решившийся замочить банкира, похищает его любовницу. Или еще лучше: они в сговоре. Случайно убит Боцман, я ранен, Лада и некий Гибельман убегают. Для пущей важности мне придется сказать, что вы украли мои деньги.
– Это не далеко от истины, – улыбнулся Глеб, – у меня дополнительное требование.
– Какое?
– Лада должна получить все деньги своего отца и проценты, набежавшие на них.
– А если я пообещаю и не выполню? – рассмеялся Валентин.
– Я профессионал, – развел руками Глеб, – и сумею отыскать тебя.
– Хорошо, – Валентин сбросил с лица улыбку. – Можно считать, что мы договорились. Все равно я собирался расставаться с Ладой, и ты поможешь мне в этом.
– Еще у меня одно условие: ты ничего не скажешь ей.
– Да, романтично! И она по гроб жизни будет благодарна тебе за оказанную ей услугу.
– Нет. Я ей не скажу, что это я заставил тебя вернуть ее деньги.
– Какое благородство! – кривя губы в улыбке, ответил Гуковский. – Что-то мне подсказывает, у вас не просто пляжный роман, хотя не могу взять в толк, что может вас объединять.
– Где патроны?
Валентин открыл шкаф и указал на верхнюю полку.
– Только не спеши. Сперва ты поговоришь с Ладой, – и он подвинул к Глебу телефонный аппарат. – Договоришься с ней обо всем. Скажешь, где тебя ждать и расскажешь о машине, – и добавил уже шутливо:
– Может быть, она и не согласится.
Глеб не стал отвечать на это замечание, дождался, пока Валентин наберет номер, и прижал трубку к уху.
– Лада?
– Ты? Надеюсь, ты добрался без приключений? Но почему звонишь так поздно?
– Пока отыскал номер, – рассмеялся Глеб.
– Я боюсь, чтобы Валентин чего-нибудь не заподозрил.
– Слушай, Лада, – Глеб постарался придать своему голосу побольше убедительности, – я хочу предложить тебе убежать со мной. Слушай меня и не перебивай. Если хочешь, то жди меня возле беседки за эстрадой ровно через полтора часа. Мы уедем, и никто нас не остановит.
Трубка ответила молчанием.
– Лада, ты слышишь меня? – Да.
– Ты согласна?
– Думаю.
Еще несколько тягостных секунд ожидания, и затем тихое:
– Согласна.
– А теперь, после того, как ты приняла мое предложение, пообещай, что ты ничему не будешь удивляться, потому что случится что-то страшное, о чем я не могу сейчас говорить.
– Я догадываюсь, – прошептала Лада, – но все равно согласна убежать с тобой.
– Значит, через полчаса за эстрадой, возле беседки, – Глеб повесил трубку.
Валентин улыбнулся.
– Ну вот, как все быстра свершается в этом мире. Пойду отдам распоряжение насчет машины. Только учти, – Гуковский обернулся, стоя уже у самой двери, – если ты не выполнишь свое обещание, то живым тебе отсюда не уйти.
– Да, знаю. Ты сам говорил, можно быть или с бандитами, или с теми, кто охраняет порядок.
Гуковский кивнул.
– У тебя хорошая память.
– У меня еще верная рука и хорошее зрение.
Оставшись один, Глеб посмотрел на телефонный аппарат. Скорее всего, разговоры они не прослушивают, иначе бы Валентин не стал настаивать, чтобы я говорил с Ладой в его присутствии. Так что стоит рискнуть.
Он полистал тонкий служебный справочник, лежавший на столе, и отыскал номер вахтера. Старик Саак ответил ему хриплым немощным голосом:
– Дежурный слушает.
– Это я.
– Узнал тебя.
– А теперь, отец, один вопрос: есть ли в пансионате быстроходный катер?
– Есть. Остался после спасателей. С двумя моторами. И не стану хвалиться, но он самый быстрый на всем побережье от Гагр и до Сухуми.
– Он на ходу?
– Почти.
– Так вот, отец. Сегодня ночью я хотел бы покататься в одиночестве. Баки должны быть полные, и еще пару канистр в запасе.
– Это можно, – согласился Саак, но по тону, каким он говорил, он был не очень-то доволен желанием Глеба поплавать в одиночестве.
– Может случиться так, что катер не вернется, так что я заранее хотел бы оставить за него деньги. Если все пройдет удачно, то я верну его с кем-нибудь из людей, которым заплачу. Но все равно, деньги можете тогда оставить себе.
Подождите, я сейчас подойду.
Глеб повесил трубку и спустился в холл. Он зашел к Сааку в его стеклянную будку, прикрыл дверь, затем положил перед стариком деньги в почтовом конверте.
