Иван Стрельцов - Черная смерть
— Ту-у, ту-у, ту-у, — с протяжным воем устремились одиночные пули, их тут же проглотил куст. Еще через мгновение наружу вывалился чеченский снайпер в камуфляжной накидке, больше похожий на сноп сухой травы. После уничтожения сепаратистского снайпера следовало перевести огонь на наступающих моджахедов. Короткими очередями бить по карабкающимся вверх душманам.
— Получите, это вам за Факельщика, Ковбоя, Секача других ребят, — сквозь зубы рычал Виктор, наблюдая сквозь оптику, как светлячки трассеров секут высокую траву на склонах высоты. Все его существо распирало бешеной энергетикой воинственного азарта. Его автомат уже казался ему недостаточно мощным оружием. Требовалось что-то более сокрушительное, например, пушка, танк, ракета…
Расстреляв все патроны, затвор «АКМ» лязгнул холостым ходом, Савченко зло выругался, потянувшись левой рукой к подсумкам разгрузочного жилета, но внезапно его взгляд упал на подпирающие стенку окопа две ядовитозеленых трубы одноразовых гранатометов.
— Сейчас я вам устрою, — отложив автомат, Стрелок подхватил сразу обе «мухи». Быстрыми отточенными движениями привел их в боевую готовность. Стрелять по наступающим моджахедам из гранатометов не позволял угол возвышения сопки, но Виктор уже наметил себе другую цель. Он хорошо запомнил ориентир места расположения командного пункта, вот по нему диверсант и решил нанести удар.
Тщательно прицелившись, Виктор указательным пальцем надавил рычаг пуска. Ярко светящаяся комета реактивной гранаты, оставляя за собой дымный след, устремилась вниз. И тут же еще одна комета понеслась вдогонку за первой. Савченко точно определил расположение наблюдательного пункта моджахедов, ошибка его заключалась только в расстоянии, каких-то три десятка метров. После пролета расчетной дистанции в двести метров в обеих реактивных гранатах сработали самоликвидаторы. Далеко за спинами наступающих сепаратистов вспыхнули две желто-огненных звезды. Вспыхнули и тут же погасли…
— Шайтан, твою мать, — падая под склон холма, одновременно выругались Асламбек Максуров и Степан Корчинский. Разорвавшиеся впереди гранаты обдали их смертоносным жаром, с противным визгом над их головами просвистели осколки.
— Что они там церемонятся! — заорал Асламбек, повернувшись к Резо, немолодому чеченцу, который возглавил отряд после смерти их командира Зелимхана. — Гяуров давить надо, не давая им передышки. Больший напор на левый фланг, ты что, не видишь?
— Да вижу я все, — огрызнулся Резо в прямоугольник портативной рации. Он потребовал от командиров десяток усилить натиск на обороняющихся.
Скок покинул командирский холм и спустился в балку, где под охраной Клео сидели заложники и два брата Максуровых. Настроение у предводителя наемников было явно не восторженное, он уже пятый раз пытался связаться по спутниковому телефону с Аленой. Но телефон заказчицы упорно молчал. Боевикам оставались считанные метры, чтобы подо браться на бросок гранаты. Моджахеды усилили натиск, вновь склон сотрясло несколько гранатометных выстрелов, которые в очередной раз, кроме психологического, никакого эффекта не произвели. После чего Кухарь с Цезарем и Федоином забросали пространство перед собой дымовыми шашками.
Перед позициями диверсантов стала подниматься оранжево-серая стена дыма, прикрывавшая наступающих от прицельного огня осажденных. Но дымовая завеса не давала сепаратистским снайперам выцеливать диверсантов, что позволяло последним беспрепятственно отступить, в штольни ЗКП. Капитан сразу же просчитал сложившуюся ситуацию.
— Бей гранатами их, ребята! — во всю силу легких гаркнул он в микрофон радиостанции.
Из окопов диверсантов вниз полетели гладкотелые «РГ-5» и рубчатые, как ананасы, «Ф-1». Хлопки взрывов смешались с душераздирающими криками раненых. Ни оставить моджахедов даже гранаты уже не могли.
— Правый фланг, отходим, — приказал по рации Капитан и, бросив последнюю «лимонку», добавил: — Левый, держимся до упора.
Внезапно его голос перекрыл взрыв кумулятивной гранаты, разорвавшейся на бруствере левого фланга.
— Лешего замочили, — донесся из динамика охрип ший голос Лодочника. Теперь в окопе оставался один лишь автоматчик.
— Я убью тебя, Лодочник, если не удержишь фланг! — истошно заорал Капитан, меняя в автомате магазин. Но ответить ему было уже некому, Лодочнику аккуратно продырявила лоб чуть выше переносицы малокалиберная пуля, выпущенная из «канарейки» Ловкача, и он со стекленеющими глазами сползал по шершавой стене на дно окопа.
Не дождавшись ответа, Капитан вскинул автомат, собираясь встретить напирающих с упрямством баранов боевиков огнем в упор, у него оставалась последняя возможность — сражаться до конца и умереть с оружием в руках. Но сражаться ему уже не пришлось, в окоп упала ручная граната. Получив приказ, Стрелок и Чепа поспешно выбрались из своего окопа и со всех ног бросились к черному провалу штольни. В нескольких шагах от входа в подземелье ЗКП автоматчик неожиданно споткнулся и, падая, сбил с ног Виктора, и они покатились по земле. Савченко громко выругался, переворачиваясь на спину, но его товарищ ему не ответил:
— Чепа, твою мать, чего молчишь? — Он рывком перевернул автоматчика, тот был мертв, пуля угодила ему в основание черепа, попав в проем между шлемом и воротом бронежилета.
— Ему уже не поможешь. — Возле Виктора возникли лейтенанты Синицын и сапер Клешня. Подрывник ухватил Стрелка за шиворот и потащил в штольню, а фронтовой разведчик короткими очередями прикрывал отход…
— Я убью тебя, Лодочник, — донесся далекий голос командира диверсионного отряда, и внезапно раздавшийся в следующую секунду грохот прервал его.
В динамиках армейского радиоузла повисла траурная тишина, что могло обозначать только одно.
— Возможно, кому-то из бойцов удалось уйти в подземелья запасного командного пункта. А из-под толщи горной породы спутник не может зафиксировать работу портативных переговорных устройств, — задумчиво предположил начальник службы радиоперехвата, обращаясь к стоявшему рядом Христофорову. Полковник молча кивнул, они оба понимали, что успевшие отойти в подземные галереи командного пункта только затягивали агонию. Моджахеды, опьяненные кровью, не остановятся, пока не прикончат всех.
— Эх, нужно было сразу проводить армейскую операцию, — с сожалением произнес молодой офицер из оперативного отдела разведки штаба армии. — Чтобы с тяжелой артиллерией, воздушным прикрытием и двумя кольцами оцепления.
— Времени не было на длительные сборы, — покачал головой полковник госбезопасности. Он понимал, что решение было принято единственно верное, но душа не могла принять гибель этого отряда..
— А зачем нужно было их в горах зажимать? — не унимался молодой штабист. Пытаясь продемонстрировать свой полководческий талант, он продолжая рассуждать: — Ведь заранее же знали, куда они направляются, поэтому и могли хорошенько подготовиться, а уж потом обложили бы этих шакалов в селе и…
Штабист, как лихой рубака, взмахнул рукой, желая старшим офицерам показать, как надо бороться с террористами, но чекист одернул бравого вояку.
— Не мелите ерунды, капитан, — зло произнес Христофоров. — Аул Шадди две военные кампании официально держал нейтралитет. И вот сейчас, исходя из вашей тинейджеровской стратегии, необходимо растереть аул с его обитателями в костную муку. Что после этого о нас скажут?
— Но ведь они, гады, все это время били нашим в спину, — капитан упорно пытался доказать свою правоту.
— До сегодняшнего дня доказательств того, что отряд самообороны аула принимал участие в террористических актах, никто не имел. Ни армейская разведка, ни госбезопасность, все это всего лишь бездоказательные слова. А вот если мы уничтожим Шадди, западная пресса тут же осветит это как «геноцид», продемонстрирует всему миру с десяток фотографий разрушенного села, а уж какие комментарии последуют! Кровь в жилах будет стыть. К тому же надо учитывать, что скажут остальные чеченцы, что «федералы уничтожают тех, кто не воевал против них». А это уже политика, призыв уходить в горы к сепаратистам. Воевать в таких условиях мы обязаны филигранно. Слишком много на кон поставлено, — сдержанно ответил Владимир, отворачиваясь от капитана. — Закурить есть? — обратился он к стоящему рядом начальнику службы радиоперехвата.
Тот вытащил пачку «Мальборо» и протянул полковнику. Американские сигареты оказались местного производства, крупно резанный табак противно-горьким.
С непривычки на глаза навернулись слезы, Христофоров надсадно закашлялся и двинулся к выходу из подвала.
«Не должен был я их посылать на это задание, — тяжело опустившись на скамейку в курилке, с горечью размышлял полковник, вспоминая, что сделал отряд «Эдельвейс» в этой чеченской командировке. — Не их это профиль освобождать заложников. Диверсанты они, а не антитерры. Все-таки нужно было «Альфу» вызывать».
