Алексей Колентьев - Агрессия: хроники Третьей Мировой войны
М-да, а я –то уже настроился тупо бегать и исполнять распоряжения начальства. Не выходит, каменный цветок, видимо придётся снова думать, испытывать удачу. Но сначала, нужно позвать проводника. Наверняка он что-то знает про этот блудняк и сможет что-то подсказать. Карнаев, как будто слыша ход моих мыслей, подошёл и присев на корточки между нами, обратился на этот раз ко мне:
- Тихо пойти можно… Быстро пройти нельзя.
Тут же вмешался Вадим. Он резко наклонился вперёд и чуть ли не в лицо проводнику прошипел:
- А нам нужно именно быстро, прапорщик!..
Я удержал его за плечо, стиснув чуть сильнее, чем хотел. Вадим вырвался, но я опередив его слова сказал:
- Погоди, командир! Не дурней нас человек. Давай послушаем, а если план говно, я первый на штурм полезу, прямо сейчас! Ну?!
Видно было, что Вадим остыл, потому что опускаясь назад, он делано небрежно отряхнул плечо за которое я его ухватил и пробурчал:
- Да ладно, понял… Пусть излагает…
Я снова встретился с блестевшими в случайных бликах света, глазами проводника и сказал:
- Брат, тут такое дело: если мы не поспешим сейчас, вся наша прошлая скачка, ничерта стоить не будет. Важно вовремя на гору попасть, помоги, а?
- А кто говорит, что не попадём-то? Просто тут тихо пойдём, а дальше совсем-совсем быстро!..
- Тогда излагай, чего удумал…
План Карнаева был прост: амеры на этом блокпосту уже не трогали местное население, ибо те привозили контрабандное курево, консервы и выпивку с пропущенных трофейщиками складов местного торгового представительства какой-то заготовительной канадско-российской компании. Прапор как раз знал, где его свояк держит такую «нычку». План прост, как три копейки и так же безотказен. Мы снова грузим приборы и остальную амуницию на себя и тихо идём в обход северной стены блокпоста. Карнаев пойдёт с той же стороны и амеры завидев его, отключат камеры слежения и минные поля. Сидя на голодном пайке, местные вояки всегда рады освежить рацион, на это был весь расчёт. Если же, что-то пойдёт не так, прапор организует в воротах базы переполох, чтобы заметались лошади и тогда можно будет пойти громко. В принципе выходило неплохо. После того, как Карнаев отдаст амерам бухло и консервы, он поведёт лошадок намеренно медленно, чтобы мы смогли встретиться уже на той стороне и снова двинуться дальше по маршруту и даже обгоним график, ибо есть тропы в обход основного маршрута, но только дальше, впереди блокпоста.
Выслушав план, Вадим неожиданно повеселел и кивнув, дал добро:
- Ладно, тогда снимаем с лошадей добро, снова волокём на себе. Погнали, бойцы!..
Снег, присутствие которого едва ощущалось до сих пор, облепил нас со всех сторон. Немного помогали легкосплавные снегоступы, удерживая тяжело нагруженное тело на поверхности. Мы шли по южному склону кряжа, почти полностью скрытого толстым слоем снега. Оставленная тропа пролегала западнее в сотне метров под нами. Ветер усилился. Из-за метели видимость упала до расстояния вытянутой руки. Перед глазами бежала тонуая пунктирная цепочка указательной стрелки навигатора, помогая хоть как-то удерживать верное направление. Я и Краб шли в первой связке, на мне были дополнительные батареи, а он тащил какой-то тяжёлый блок, чьё назначение нам толком никто не объяснял. У каждого наготове был нож, чтобы в любой момент обрубить того, кто оступится, потянув за собой всех шестерых.
- Группа внимание!..
Все остановились и буквально нырнули в снег там где стояли. Сквозь злые завывания ветра ничего слышно не было, но через некоторое время, на мониторе появилась мерцающая фигура. Мгновенно сработавший вычислительный блок выдал данные: это американский реактивный боевой беспилотник, вооружённый оптическими сканерами и крупнокалиберным пулемётом. Невидимая обычному глазу смерть скользила в толще облаков, что не очень мешало ей облучать землю внизу. Снизившись до расстояния трёх тысяч метров, БПЛА начал медленно кружить над передовой базой внизу. Мы же в это время вынуждены были сидеть неподвижно, дабы специальная ткань наших костюмов смогла укрыть контуры тела, излучение электроники и тепло тел.
- Вперёд, можно…
Стряхивая с себя оцепенение и делая над собой усилие, я снова делаю шаг, потом ещё один и снова втягиваясь в размеренный темп движения почти забываю о том, где и зачем нахожусь. Нет ни усталости, ни страха, только иногда хочется приподнять нижний край маски и глотнуть свежего воздуха. Зажевав его местным снегом. Проводник сказал, что тут осадков не выпадало и я пару раз с наслаждением ел такой вкусный, хрусткий снежок…
- Ропша, Михалыч – огневики, на позицию. Приоритет – башня. Хохол, Чёрный – штурмовая, работать возле прапора, беречь проводника! Я страхую отход через два-три-шесть. Работаем!
Как ни странно может показаться со стороны, но с грузом мы проползли шесть километров, за час, полюс-минус десять минут пока пережидали беспилотник. Сейчас вся наша группа рассредоточилась вдоль стены блокпоста, до которой было порядка двухсот метров. Вадим, наш командир и снайпер, засел с короткоствольным «Выхлопом» [45] на невысоком холмике, мы с Михалычем приготовили трубы гранатомётов, чтобы в случае чего отсечь тех, кто выйдет из казарм. Хохол и Чёрный. Оба вооружённые ручными пулемётами готовились врываться внутрь и косить всё что движется. «ПКМ» [46] - отличная машина, бьёт очень кучно, хотя имеет свой норов.
Пока мы с Михалычем ползли вдоль невысокого наносного сугроба, я вдруг вспомнил, что Вадим на стрельбище тренировался с обычной армейской «драгуновкой», модернизированной, но всё же штатной, как у всех. Поскольку оружие нам никто нового не сватал, ввиду сложности его быстрого освоения так сказать в совершенстве, значит, имел наш командир дело с экзотической «стрелялкой» и достаточно коротко. Вот значит как, нас на поводок взяли: вместо обычного «ваньки» с передовой, подсадили в команду настоящего «спеца». И ведь как ловко сработали, чтобы народ не всполошился, замазали под обычного парня и вот всё работает. Нет, про Вадика ничего плохого сказать было нельзя, даже чуйка не ворохнулась против него, видимо, парень действительно толковый…
Мигнула красным стрелка на экране визора, я дёрнул за верёвку, чтобы Михалыч остановился. Немного разрыв снег, мы разложили оружие и двинув пальцем на невидимой клавиатуре пиктограмму, я замер. В ответ пришёл шёпот командира:
- Ропша, даю картинку, оцени обстановку, работать будем по отмашке «посылки». Ваши с Михалычем цели отмечены маркером как 5 и 8. Как принял?
- Есть, работа по маркерам после отмашки…
Экран снова мигнул, появилось изображение верхнего края стены блокпоста и наш проводник, прохаживающийся вдоль своих лошадок, проверяя сбившуюся поклажу. Мы почти час откапывали смёрзшиеся картонные коробки с водкой, консервами и прочими припасами, спрятанными у какого-то холма в тундре. Карнаев сказал, что амеры сами рыскали на разбитой буровой платформе, но он и его брат побывали там задолго до иностранцев, поэтому наёмники со зла взорвали брошенные рабочими бульдозеры и грузовик.
Пока мы снаряжали липовый караван, проводник рассказал мне, почему пошёл воевать. Оказалось, что брата убил израильский БПЛА, приняв его стойбище за лагерь партизан. Амеры пришли в совхоз, который к тому времени приватизировал какой-то бандит из большого города. Тут Карнаев даже весело усмехнулся. Показывал бумагу, его люди раздавали рабочим водку, но Карнаев и его брат не пили. Тогда бандиты стали стрелять из помповых ружей и промысловики ответили. Из города приезжала милиция, искала бандита и его людей. Народ только пожимал плечами и говорил, что был буран, могли и не доехать, а тундра большая. Больше никто не приезжал, пока не началась война с Америкой. Потом пришёл военный начальник, капитан первого ранга Мантулов, уважаемый и серьёзный человек. В былые времена, давал запчасти для вездеходов, помогал соляркой и запчастями. Поев оленины, что сготовила жена Карнаева, он сказал, что все кто хочет жить как жили давно, при Советах, нужно идти за это воевать. Остальным, лучше будет спрятаться. Брат Карнаева – Семён, решил остаться, а сам Карнаев отдал жене положенный паёк и карабин, а потом ушёл с Мантуловым. Потом узнал, что совхоз отравили газом, а брата убили в тундре. Уцелел только шаман Угэдэ и шестеро ребятишек. Которых старый колдун увёл с собой заранее в урочище Душ. У Карнаева было неспокойно на душе, с трудом он отпросился на побывку и увидел только верхушки занесённых снегом домов. На окраине села, его ждал старый шаман. Вдвоём они отрывали трупы односельчан и разобрав избу сельсовета, устроили похороны. Карнаев зарезал лошадь, принёс жертву Угэдэ, за всех кого злые люди подло убили. Тогда-то шаман и посоветовал два пути: путь крови врага и путь крови своего сердца. Карнаев выбрал путь крови врага, ибо сердце по ощущениям, превратилось в холодный и мёртвый камень, что проступает иногда из-под снега в летнюю пору…
