Борис Бабкин - Кровь на золоте
— Вот сучка перекрученная… — усмехнулся Белый.
— Надо думать о том, — оборвал его Маршал, — как ее убрать, а не давать ей оценку.
— Делов-то, — равнодушно заметил Белый, — шмальнуть…
— А бумаги? — перебил его Стас. — В них все упирается. Так бы…
— Но ты же говорил, — сказал Маршал, — они, скорее всего, с ней.
— Я видел у этой бабы какой-то чемоданчик, — вспомнил Влас, — она его на колени положила и погладила. Я думал, там бабки.
— С ней трое, — сказал Белый. — Значит…
— Ее смерть не должна вызвать подозрений, — сказал Маршал, — ни у кого.
— Это сложно, — докачал головой Стаc, — почти невозможно.
— И еще, — словно не слыша его, продолжил Маршал, — ее надо убрать за эти три дня. Иначе, клянусь всем святым, что у меня есть, я ее, суку, расстреляю, как только встречу.
В его голосе и глазах было столько злости, что все, переглянувшись, промолчали.
— Толька, — умоляюще проворила Ника, — прошу тебя, уезжай.
— Почему ты так хочешь, чтобы я уехал? — недоуменно спросил Толик. — Можно подумать, что я тебе ме…
— Вот именно! — воскликнула она. — Мешаешь! Толька, не заставляй меня ссориться с тобой. Ты должен, понимаешь?! — сердито воскликнула она. — Просто обязан уехать. Ты любишь меня? — опустив голову, совсем тихо задала она обычный в подобных ссорах вопрос.
— Ника, — вздохнул Анатолий, — зачем ты спрашиваешь? По-моему…
— Если ты действительно любишь, — перебила его Ника, — ты завтра же уедешь.
— Вот что… — Анатолий начал злиться. — Без тебя я никуда не поеду. Хотя бы потому, что люблю тебя! Поняла?
Она хотела что-то сказать. Но, неожиданно всхлипнув, стремительно вышла из комнаты.
«Что с ней? — Шагнув было следом, Анатолий остановился. — Вообще-то лучше пусть побудет одна. Но что с ней? Надо с Лешкой поговорить, — решил он. Подошел к окну. Увидев остановившую такси Нику, тяжело вздохнул. — Что же с ней?»
Не найдя ответа, закурил.
— …Значит, Влас ушел? — засмеялась Майя Яновна. — Это хорошо. Марков начал собирать команду. Как ведет себя Белый?
— Совсем обнаглел, — зло отозвался рыжебородый здоровяк, — разговаривает с нами…
— Это я уже слышала, — весело ответила Олич. — Он вас возил на место?
— Да, — кивнул второй из стоявшей у машины четверки, кудрявый верзила. — Последних два раза без отметин. Но в точки попали бы все.
— У них парнишка один, — заметил третий, бе-лоусый амбал, — стреляет быстро и метко. Два раза в одно место успел.
— Они его и зовут соответственно, — кивнул четвертый — атлет с загорелой лысиной, — Зверобой. Лично я бы назвал его Соколиный Глаз, — проявил он свое знание произведений Купера.
— Вот на него, — недовольно проговорила Майя Яновна, — у меня и нет ничего. А остальные, — вытянув руку, крепко сжала пальцы в кулак, — вот где.
Мужчины быстро переглянулись. На небольшую, окруженную стлаником полянку въехали белые «жигули». Из машины вышел Эдуард и подошел к Олич.
— Вы можете идти, — спокойно сказала она четверке.
Они, не прощаясь, уселись в черную «волгу».
— Ну? — вопросительно взглянула на Эдика Майя Яновна.
— Нонна с парнем уехали, — сообщил он. — Ритка всех знакомых обзвонила. Го…
— Не может быть, — не поверила Олич. — Марков не мог отпустить Ивана. Потому что Ванька… — Нахмурившись, замолчала. Быстро взглянула на Эдуарда и пробормотала: — Может быть, Иван просто испугался? Понял, что альфонсом быть гораздо безопаснее.
— Не знаю. — Эдуард пожал плечами. — Но то, что Ритка…
— Как она говорила? — нетерпеливо прервала его Майя Яновна.
— Мол, видела Нонну с ее мальчиком…
— Ты должен узнать! — воскликнула Олич. — Точно ли это! Вполне может быть, что Марков что-то затеял. Впрочем, — тут же передумала она, — я все разузнаю сама.
— Ты понимаешь?! — со слезами на глазах закричал Зверобой. — Она была вся в крови! Я бил ее отколовшимся горлышком бутылки! Понимаешь?!
— Разумеется, — спокойно согласился Маршал. — Тех, кого ты убивал раньше, ты не мог видеть вблизи. Забирая жизнь у человека выстрелом на расстоянии, не считаешь себя убийцей. А когда бьешь в упор, лицом к лицу, — совсем другое дело. Но ты сказал, что Нонна…
— Да, — чуть слышно сказал Иван. — Она видела, как мы садились в рафик. — Снова вспомнив окровавленную женщину, с которой он за несколько часов до этого спал, Иван опустил голову.
«Видеть — это не значит знать», — подумал Маршал, а вслух сказал:
— Ты поступил правильно. К тому же твое лицо… — Словно не желая его обидеть, развел руками.
Иван машинально дотронулся до глубоких царапин на щеках.
— Знаешь, что я скажу? — после недолгого молчания продолжил Маршал. — Убив Нонну, ты спас всех нас. Да-да, — увидев недоверие в глазах Зверобоя, кивнул он. — Потому что Нонна обязательно сообщила бы в милицию.
Маршал разговаривал с Иваном, как учитель со школьником. Он понял, что Нонна ничего не знала об их тренировках. Просто раз, ну, от силы дважды видела, как Иван вместе с остальными садился в микроавтобус. Зверобой же принял ее слова как угрозу. Маршал был уверен, что, не окажи Нонна такого активного сопротивления, она была бы жива. Но сейчас его заботило только одно: Зверобой с его умением стрелять быстро и метко был необходим. За часы, проведенные вместе, он добился желаемого: Иван начинал избавляться от преследующего его кошмара. Маршал видел, что ужас на лице Ивана при воспоминании о Нонне —,не игра. И он понял Ивана. Стреляя в людей, парень испытывал спортивный азарт. Большинство людей относятся к виду крови спокойно. Но некоторые, прожив жизнь и повидав в ней много разного, не могут отрубить голову курице. Маршал вспомнил отца. Человек, который был страстным охотником, никогда не то что не принимал участия в забое домашней живности, но и просто не мог видеть, как это происходит. К таким людям относился и Иван. Маршал делал все, чтобы парень забыл распоротое горло убитой им женщины и был готов к стрельбе. Маршал знал, если он не сумеет правильно настроить Ивана, то придется его ликвидировать. Станислав и Белый справились со своими задачами отлично. Влас и Кощей к делу были готовы. Беспокоило то, что Анатолий даже не помышлял об отъезде. И Маршал был готов к самым крайним мерам, но надеялся, что до этого не дойдет.
— Когда работа? — глухо спросил Иван.
— Так уезжай с ним! — рявкнул Белый. — Что
— Ты действительно этого хочешь? — как-то странно взглянув на него, спросила сестра.
— Ты меня за черта держишь? Я тебе об этом.
— Хватит, Лешка, — поморщилась Ника. — Я уже просто устала говорить Только и тебе, что не уеду. Неужели вы до сих пор этого не поняли?
— Не путай хрен с гусиной шеей! — вспылил Белый. — Цепляй Толяна и в темпе вальса отсюда!
— Насчет темпа вальса мы уже говорили. — Ее. глаза сердито блеснули. — И не смей орать на меня!
— Вот что, — процедил он, — я сейчас возьму дрын и на правах старшего брата огуляю тебя по заднице. Вообще-то дрыном повредить что-нибудь по женской части можно, а крапивой — самое то. Она здесь пусть и не такая жгучая, но все же крапива.
С этими словами Белый шагнул к двери.
— Лешка! — Поняв, что он не шутит и возможность получить крапивой реальна, Ника бросилась к нему. — Перестань.
— Я те щас перестану! — заорал Белый. — Ты меня, сестренка, уже достала до самого до не могу! Мотай с Колымы! Ясно?! Не то я за себя не ручаюсь! И Толяна цепляй!
Выйдя, с силой пнул дверь.
— Вот это разошелся, — прошептала она. — Ведь он действительно был готов отхлестать меня крапивой, — улыбнулась Ника. Ее до глубины души тронула пусть грубая, неуклюжая, но все-таки забота брата. — Не могу я уехать, — словно пытаясь убедить его, упрямо, прошептала Ника. — Просто не могу.
— Нонну не найдут, — уверенно проговорил Станислав. — Только если лет через сто. Потомки будут гадать, что это за кости, — усмехнулся он. Взглянув на сидевшего со стаканом чая Маршала, понизил, голос и кивнул на дверь. — Как он?
— Не знаю, как ты чувствовал себя после первого трупа, — спокойно ответил Маршал. — Я имею в виду тот, что ты увидел. А Ванька испереживался весь. Но вроде отходит. Если же не придет в себя… — Маршал красноречиво развел руками.
— Правильно, — кивнул Станислав, — иначе он может и других…
— Ты зачем явился? — спросил Маршал.
— Понимаешь, — помедлив с ответом, начал Стаc, — мне кажется, что Олич явится сюда. Узнает, что Нонна и Ванька уехали, и приедет. Подумает, что ты что-то замыслил. Эти здоровенные придурки наверняка говорили ей об искусстве Зверобоя. А Эдик сообщил ей, что…
— Думаешь, — с сомнением спросил Маршал, — Эдик здесь? Я, например, сомневаюсь…
— Я тоже знаю, где он живет, — перебил его Станислав. Увидев изумленный взгляд Маршала, добавил: — Да на него я вышел давно благодаря бичам. Эдик здесь контролирует работу старателей-одиночек. Олич об этом не знает.
