Олег Алякринский - Большой шмон
— Да, бля, что ж это за сука, а, Варяг, че ты темнишь-то? — раздался пронзительный вопль Сергуньки Шнурка, потомственного шнифера из Самары, одного из самых молодых воров в законе, который в свои неполные двадцать девять ходил по этапу уже семь раз, дважды бывал в бегах и заслужил воровскую корону за отчаянную отвагу и непокорство, проявленные на заполярных зонах.
— Не спеши, Сережа, — мягко заметил Варяг. — Что ты торопишься, как голый к бабе? Я приближаюсь к самому вкусному. Так вот, вдруг все обернулось не так, как замышляли люди в погонах и их выкормыш… Становится известно, что смотрящий Варяг откинул копыта. Такой прухи они и не ожидали! И ссучившийся вор в законе по указке Гэбэ спешно созывает большой сход в ресторане «Золотая нива»…
Игнатов умолк, и вдоль П-образного стола пробежала волна нервного возбуждения, точно такая же, как в тот момент, когда воры впервые увидели его в зале.
— Ты что ж хочешь сказать, Варяг, что эта сука… Максим Шубин? — спокойным, ровным голосом поинтересовался Дядя Толя, сидящий по левую руку от Кайзера. — Говори прямо!
Странно было слышать от старого вора, что он называет своего старинного кореша не воровским погонялом, а по фамилии. Владислав вспомнил запись беседы Кайзера с ворами на даче в Кратове и подумал, что этот официальный тон, взятый Дядей Толей, можно считать знаком крутой перемены в его отношении к прилюдно опозоренному вору.
— Да, именно это я и хочу сказать, Дядя Толя. Максим Шубин в течение семнадцати лет был сексотом гэбухи, о чем свидетельствует подлинный документ… — Варяг достал из кармана докладную записку Виноградова и, не разворачивая, помахал ею перед бледным лицом Максима. Он понимал, что тому неизвестно содержание документа, и просто рассчитывал взять Кайзера на дешевый понт: пусть Максим решит, что у Варяга в руке собственноручно им подписанное согласие работать на КГБ СССР! Ведь такой документик, как ему подтвердил Александр Иванович Виноградов, наверняка существует, должен существовать! — Максим Шубин организовал налет на особняк Медведя, чтобы найти там вот эту самую бумажку! Но он просчитался: мои люди поймали одного из налетчиков — его имя Александр Сухарев, по кличке Сухарь, может, кто из вас такого знает… Так вот, мы поговорили с Сухарем по душам, и эта гнида раскололась. Вопрос: зачем Максим Шубин, выполняя заказ ментуры и гэбэ, хотел убить меня, законно выбранного большим сходом смотрящего России? Ответ: чтобы иметь право распоряжаться общаком. Но фактически передать общак своим гэбэшным хозяевам!
В зале повисла гробовая тишина.
— Максим, ну что ты скажешь? — пробасил Закир Большой. Он встал в полный рост, и яркое сияние хрустальных люстр заиграло в его посеребренной сединой черной шевелюре. — Обвинения предъявлены серьезные. Но мы пока услышали только слово Варяга. Мы хотим услыхать теперь твое слово!
Шубин встал, но он так волновался, что не устоял на ногах и бессильно рухнул на стул.
— Это не только слово Варяга, — подал голос Филат. Все это время он сидел рядом со смотрящим и молча наблюдал. — Я подтверждаю все, что он тут сказал. Я слышал запись разговора, который Максим Кайзер вел у себя на даче в Кратове с присутствующими здесь Дядей Толей, Хитрей, Пашей… Если хотите, могу вам эту музыку проиграть! — И с этими словами Филат достал из кармана пиджака диктофон и положил на стол.
— Ша! Я там тоже был, в Кратове! — торопливо заговорил Паша Сибирский, приподнявшись со стула, так, чтобы всем была видна его кряжистая широкоплечая фигура. — После гибели Варяга… ну, в смысле, после того как прошел базар, что Варяг погиб в автокатастрофе… меня Кайзер пригласил на дачу обсудить дела! Но и я, и Дядя Толя были не в курсах! Кайзер сказал, что раз Варяг погиб, то надо вернуть общак, и что он знает, как это сделать, что у него есть выходы на нужных людей… Ну, раз он на себя всю эту канитель взял, так, значит, ему и карты в руки, ему и смотрящим быть… Мы согласились, что он подходящая кандидатура… Вот и все дела, люди!
«Голодные волки, которые покорно лягут, поджав хвосты…» — усмехнулся про себя Варяг. И сказал вслух:
— Давайте, люди, пусть каждый выскажется. Как, считаете, поступим с Кайзером?
— А сам-то пусть все же свое слово скажет! — предложил кто-то. И в этот миг произошло непредвиденное. Кайзер выхватил у Варяга из пальцев сложенный документ, который никто из присутствующих пока не прочитал, и быстро поднес к нему зажигалку. Вспыхнувшее пламя мгновенно облизало сухую старую бумагу, и через секунду на белую скатерть упал целиком охваченный пламенем лист.
— Ни хрена у тебя на меня нет, Варяг! — Хриплым, чуть дрожащим голосом просипел Максим. — Все твои слова — дым! Люди, вы что, ни черта не поняли? Сам Варяг давно ссучился и теперь пытается на меня бочку катить! Неужели вы все ослепли и не видите, какую туфту он гонит? И ты Филат, бля, туда же! Да, сидели мы на даче, базарили о делах…
Только что ты там на своем сраном диктофоне нам принес? Кто в эту хренотень поверит? Да сейчас любую запись можно смонтировать — хоть мою беседу с товарищем Андроповым, хоть беседу Папы Римского с Зюгановым!
— Фильтруй базар, Максим! — злобно цыкнул Филат. — А вы все сами видели, люди! Как говорится, на воре шапка горит… Я, кстати, читал эту бамажку, которую Максим сжег… Все, что Варяг сказал про Кайзера, верно. И про то, что он стучал на всех на нас в гэбэ, и про то, что дважды посылал своих боевиков Варяга убить, и про то, что устроил шмон в доме у Медведя. Кайзер — сука и крысятник. Доказано. А за такие дела у нас пощады не бывает. Так вот, мое мнение — снять с Кайзера корону… Больше он не вор!
— Да вы что, бродяги, офонарели? — заголосил пожилой саратовский вор Ваня Прозоров по кличке Пудель Рваный. — Где это видано, чтобы уважаемого вора раскороновывали? Не дело это! Я не согласный. Да и где доказательства? В магнитофоне?
Перекрывая общий гвалт, Филат хватил кулаком по столу так, что зазвенели бокалы и приборы.
— Ну что вы, как малые дети на школьном утреннике, развопились? Или правила забыли? Я внес предложение — Кайзера раскороновать! Ставим на голосование. Пудель против. Ну и ладно. Пусть сход решает. Голосуем. Я — за!
Наступила томительная пауза, после которой высказался Закир Большой — «за», потом псковский смотрящий Дима Соколов по кличке Скопа — «за», а потом уж и другие стали высказываться. Сибирские, ведомые Пашей, дружно высказались «против», но затем наступил переломный момент, когда Дядя Толя, не глядя ни на кого, вздохнув, тихо выплюнул: «Я за Филатово предложение». Воры, прибывшие с Поволжья, во главе со стариком Нестором, тоже поддержали Филата. Короче, большинство выступило за наказание Кайзеру.
— Да вы что, бродяги… — упавшим голосом начал Максим. — Как же я теперь…
Он сидел опустив голову. Потом бросил исподлобья ненавидящий взгляд на Варяга, как бы невзначай уронил руку под стол, словно собирался опереться о коленку, и, вдруг стремительно отъехав на стуле назад, вскинул вверх небольшой тупорылый револьверчик. Зал взорвался возмущенными возгласами и нестройным матерком, многие повскакали с мест, пытаясь остановить Кайзера, — и тут произошло неожиданное. Револьвер в руке Кайзера резко взметнулся, короткий ствол уткнулся в висок — тут же грохнул выстрел. Голова дернулась и, казалось, раскололась на части, забрызгав кровавыми, липкими плюшками белую скатерть и сидящего слева от самоубийцы Дядю Толю. Кайзер пошатнулся и упал вперед, ударившись окровавленным лицом о край столешницы, а потом тяжело сполз на пол, вцепившись пальцами в скатерть, увлекая вместе с ней тарелки, рюмки, ложки, как в замедленной киносъемке…
Глава 37
Расходились поспешно и тихо, почти не переговариваясь, не обсуждая страшного конца Максима Кайзера. Дядя Толя, правда, повинился прилюдно, признался, что Максим Шубин подговаривал его и еще кое-кого — кто знает за собой этот грех, тот пусть сам покается, добавил он с нажимом — выдвинуть его новым смотрящим по России, но клятвенно заверил всех, что ни сном ни духом не подозревал Кайзера в тех преступлениях, в которых его сейчас уличил Варяг. В итоге ни к чему толком не пришли, согласившись собраться снова где-то весной, когда окончательно разрешится вопрос с общаком, от которого зависела судьба и самого смотрящего, и вообще всего воровского мира.
Последним из «Золотой нивы» вышел Варяг в сопровождении Филата и Закира Большого.
— Тут ходят чудные разговоры о моем двойнике… — вполголоса обратился Варяг к Филату. — Мне сейчас Нестор шепнул про то, что у них в Тольятти пару недель тому какой-то малый объявился, Варягом назвался, делов натворил… Не слыхал?
— Слыхал, — кивнул Филат. — Дело темное, подробностей не знаю. Но одна мыслишка есть. Давай в машине обсудим…
