Сергей Москвин - Вариант «Альфа»
– А теперь ты, Салтанов, послушай меня, – резко сказал Чернышов, – час назад мы вышли на твоего наводчика. Мы уничтожили его и тех, кого ты послал за ним. Ты слышишь меня, Салтанов? Они все убиты. Мы захватили станцию наведения до того, как ты пустил ракету. Ракета не попала в город, мы перенацелили ее в безлюдный горный район. Ни один человек в городе не погиб. Ты понял меня, Салтанов? Все ракеты, которые ты выпустишь по городу, будут отклонены. Тебе больше нечем угрожать.
Чернышов замолчал. В разговоре возникла пауза. Салтанов переваривал услышанное. Воспользовавшись замешательством террориста, Чернышов добавил:
– А теперь слушай наши условия, Салтанов. У тебя по-прежнему остаются заложники – работники метеостанции. Вы должны немедленно освободить всех заложников и сдаться. Только при таких условиях я могу гарантировать, что тебя не расстреляют при штурме вашего лагеря, а передадут суду. И не думай, Салтанов, что тебе и твоим боевикам удастся уйти. Все воздушное пространство под нашим контролем. Ваш вертолет будет немедленно сбит.
– Мне надо подумать, – взволнованно ответил Салтанов.
Чернышов понял, что противник растерян. Теперь ни в коем случае нельзя упускать инициативу.
– Если через минуту я не получу заявления о капитуляции, по вашему лагерю ударят все имеющиеся в моем распоряжении силы, включая отряд специального назначения «Альфа» и штурмовую авиацию, – закончил Чернышов.
Салтанов отключился. «Интересно, как он отреагирует на свое поражение. Я дал ему минуту на размышление», – задумался Чернышов. Теперь уже его больше всего волновала судьба заложников, которые еще оставались в руках террористов.
За диалогом Чернышова и Салтанова наблюдали майор Анофриев и капитан Ветров. Они вошли в штаб следом за Чернышовым и ждали, когда Чернышов закончит разговор.
– Штурм, Павел Андреевич? – спросил у Чернышова Анофриев, как только тот положил микрофон.
– Не знаю. Но в любом случае готовьтесь к вылету, – ответил Чернышов.
– Группа давно готова. Вертолет тоже, стоит перед гостиницей. Мы можем вылететь прямо сейчас.
– Подождем ответа террористов, – задумчиво сказал Чернышов. – Я вел себя неправильно, разговаривая с Салтановым. Я доказал Салтанову его полное поражение и безвыходность ситуации. А Салтанов никогда не захочет признать свое поражение. Сейчас он переполнен яростью. В таком состоянии он может убить заложников.
Чернышов чувствовал, что сорвался во время разговора с террористом. Эмоции взяли верх над разумом. И сейчас он мысленно ругал себя: «Своими словами поставил заложников под удар. Если террористы убьют заложников, мне придется жить с мыслью, что это случилось по моей вине».
– А если террористы больше не выйдут в эфир? – прервал его размышления Анофриев.
– Тогда штурм.
Наконец полковник обратил внимание на Артема Ветрова.
– Ты все еще здесь? – раздраженно спросил он. – Немедленно в госпиталь.
– Так еще же ничего не кончилось, Павел Андреевич, – обиженно сказал Ветров.
Хотя Артем чувствовал ужасную слабость, ему не терпелось узнать, чем кончится противостояние с террористами.
– Как-нибудь и без тебя разберемся, – заметил Чернышов.
– Да я в порядке, Павел Андреевич, – продолжал упрашивать его Ветров.
– Капитан Ветров, немедленно в госпиталь! Это приказ, – повысил голос Чернышов.
Артем понял, что продолжать спорить с начальником бесполезно. Он тяжело вздохнул и направился к двери.
– У входа дежурная машина. Я распорядился, чтобы водитель отвез тебя, – вдогонку Ветрову сказал Чернышов.
Террористы до секунды использовали время, которое дал им Чернышов для размышлений, и вышли в эфир ровно через минуту. Но на этот раз с полковником разговаривал Энвер Пашаев.
– Мы не хотим гибели ни наших людей, ни заложников, – сказал он. – Поэтому наши условия следующие. Мы вместе с заложниками садимся в вертолет и улетаем в Ичкерию. Своими действиями мы привлекли внимание свободолюбивых людей нашей республики, поэтому считаем свою миссию выполненной. Мы хотим только беспрепятственного пролета. Когда мы окажемся на территории Ичкерии, все заложники будут тут же отпущены. В этом мы вам ручаемся. В случае насильственного противодействия заложники неминуемо погибнут. Подумайте сами, вам нужны новые жертвы? Мы настаиваем на том, чтобы вы согласовали свою позицию с Москвой. Со своей стороны, обещаем, что немедленно поставим Москву в известность о наших предложениях по разрешению данного инцидента.
Теперь настало время задуматься самому Чернышову: «Салтанов нашел выход, предложив вести дальнейшие переговоры Пашаеву. Террористам надо выиграть время, поэтому они предлагают обсудить ситуацию с Москвой. Неужели Салтанов еще надеется что-то предпринять? Или террористы сейчас заботятся только о том, как сохранить свои жизни?»
– Прежде всего я должен убедиться, что заложники живы, – сказал Чернышов Пашаеву.
– Это ваше право, господин полковник. Через полчаса мы организуем с ними пресс-конференцию, разумеется, по радио. Вы сможете задать им свои вопросы, – без колебаний согласился Пашаев и отключился.
«Террористы определенно хотят выиграть время, – размышлял Чернышов, – но что это им даст? Сейчас я лично руковожу всей операцией. Вся ответственность лежит на мне. Я могу отдать приказ о штурме. Террористы будут обезврежены, но заложники наверняка погибнут. Возможно, будут потери и среди штурмовой группы. Оправданны ли такие жертвы только для того, чтобы уничтожить банду террористов? Конечно, нет. Но отпускать их вместе с заложниками тоже нельзя. Это все равно, что подписать всем заложникам смертный приговор».
– Штурм пока откладывается, – сказал Чернышов ожидающему его решения Анофриеву.
– Будете консультироваться с Москвой? – поинтересовался Анофриев.
– Буду, причем пока мне неясно, что задумали террористы, – ответил Чернышов и, обратившись к оператору средств связи, добавил: – Соедините меня с генералом Локтионовым.
Анофриев отыскал глазами свободный стул и уселся на него, положив на колени свой автомат. Руководитель операции отложил штурм лагеря террористов. И командиру антитеррористического отряда «Альфа» оставалось лишь ждать.
Глава 52
САЛТАНОВ
Салтанов выпустил из рук микрофон рации, который ударился о крышку стола и едва не разбился. Салтанов этого даже не заметил. Он тупо смотрел перед собой и не понимал, что происходит. Вернее, он все понимал, но не мог поверить в это. Как? Как могло случиться, что ракета не поразила город? Столько трудов затрачено для обладания этим оружием, столько его людей погибло во имя этой цели. И все напрасно. Ракеты, снаряженные самым мощным из всех известных отравляющих веществ, больше не представляют опасности. Потому что установка по наведению в руках московского полковника. Полковник перехитрил его, Гусейна Салтанова, полевого командира по прозвищу Беспощадный, будущего президента Ичкерии. Как могло такое случиться? Где он, Гусейн Салтанов, допустил ошибку? И что теперь делать? Полковник дал ему на размышление одну минуту. А что потом? Гусейн Салтанов не может просто сдаться. Но что делать? Расстрелять заложников? Принять бой и погибнуть под пулями российского спецназа? Но разве он хочет умереть? Конечно, нет. Что же делать?
В бессильной ярости Салтанов выбежал из вагончика. Во дворе переминался с ноги на ногу Арсен Шамхоев. Другие боевики Салтанова, встревоженные запуском ракеты, тоже собрались во дворе метеостанции. Но Салтанова сейчас интересовал только Шамхоев. На него главарь террористов и обрушил свой гнев. Салтанов выхватил пистолет и, размахивая им перед лицом Шамхоева, закричал:
– Как могло случиться, что ракета не поразила город? Ты же утверждал, что она взорвется над городом. А она не взорвалась.
– Я ничего не понимаю. Что произошло? – испуганно спросил Шамхоев.
– Что произошло?! – переспросил Салтанов. – Спецслужба захватила станцию наведения. Они отклонили ракету от города. Вот что произошло.
– Если станция наведения в их руках, они действительно могут управлять полетом ракет, – подтвердил слова Чернышова Шамхоев.
– Но ты же знаком с этими ракетами! Отключи блок управления, чтобы со станции наведения нельзя было управлять их полетом!
– Но я не знаю, как это сделать, – вынужденно признался Шамхоев, – там же электроника, а я в ней не разбираюсь.
– Разбери ракету! Выдери оттуда всю электронику! – продолжал бушевать Салтанов.
– Но тогда ракета вообще не полетит, – Шамхоев еще пытался что-то разумно объяснить Салтанову.
Но тот не желал слушать никаких объяснений. Он хотел опять обрести контроль над химическим оружием и требовал от Шамхоева невозможного.
– Да я сейчас пристрелю тебя как бешеную собаку! – взревел Салтанов и взвел курок пистолета.
