Алексей Суконкин - Поход на пенсию
— Я пошутил. Еще чаю?
— Наливай.
— Когда самолет?
— Завтра в десять.
— Прилетай, если что…
— Обязательно прилечу. Ну, и вы к нам, со всей семьей. У нас море не хуже Черного. Одна Шамора чего только стоит. А зимой на лыжах есть, где покататься. Слышал, про арсеньевскую горнолыжную базу? В центре Приморья. Красота! Лучше Альп. Приезжай, не пожалеешь…
— Да, вот еще что. Предложение Головина, о котором ты мне и говорил, рассмотрено и принято к разработке.
— Какое? Он много чего придумал…
— Он предложил провести жесткие демонстрационные действия в отношении американских объектов государственной важности. А если быть точным, он предложил провести учебное бомбометание по американскому авианосцу «Китти Хоук», который находится в Японском море. Мы уже поставили радиоразведке задачу выявить данные радиолокационного поля авианосной группы и найти в нем изъяны для прорыва нашей авиации.
— Наверное, правильно, — кивнул Олег. — После того как наше руководство не смогло использовать результаты операции «Морской ёж», нужно хоть чем–то напугать американцев…
— Мы их так напугаем, десять лет помнить будут!
21 января 1997 года. Японское море.
Авианосец «Китти Хоук» выдерживал заданный курс в ожидании посадки дежурной пары истребителей «Томкэт». Пара самолетов уже начала снижение по посадочной глиссаде и пилоты сообщили, что прекрасно видят корму и палубу корабля. Широкая палуба как будто напряглась в ожидании тяжелых морских истребителей. Семь натянутых тросов аэрофинишеров были готовы остановить стремительный бег садящихся самолетов.
Система радиотехнического привода уже начала выдавать на самолеты необходимую информацию. Сигнальщик надел темные очки, чтобы нормально видеть приближающиеся со стороны солнца тяжелые машины.
Два «Томкэта» зашли с кормы корабля. Одна машина осталась в воздухе, выдерживая высоту триста метров, а вторая начала снижение. Пилот уверенно направлял самолет на маленький плоский островок в огромном море — авианосец.
Все шло по плану, как и много лет подряд.
Сигнальщик начал в бинокль всматриваться в приближающийся самолет, чтобы заранее определить выпущено ли у него шасси, и вдруг увидел, что к авианосцу подходит не два, а четыре самолета. Непроизвольно мелькнула мысль, что это свои. А иначе ведь и быть не могло. Кто рискнет сунуться к могучему авианосцу самого сильного в мире государства?
Через пару секунд сигнальщик заорал как бешенный. Бинокль выпал из его рук. Прямо на него, пристроившись в хвост «Томкэту» шли два российских самолета–разведчика Су‑24 мр.
«Томкэт» вихрем пронесся мимо сигнальщика, срывая трос аэрофинишера, тормозя своими колесами по мелкорифленой палубе авианосца. Самолет замер на палубе, раскачиваясь из стороны в сторону.
В это же мгновение над головой сигнальщика промелькнули краснозвездные крылья. Грохотом реактивных двигателей на палубе авианосца никого удивить невозможно, но сигнальщик пригнулся, как будто услышал визг падающей бомбы. Вместо бомбы на палубу посыпались белые листы бумаги. Самолеты ушли с набором высоты, отвернув в сторону от курса второго «Томкэта».
Сигнальщик поднял голову, следя за пролетом непонятно откуда взявшихся российских самолетов, и вдруг увидел, что с носа заходят еще два. Это были истребители–перехватчики Су‑27, которые осуществляли воздушное прикрытие своих самолетов–разведчиков. Американский «Томкэт», который находился еще в воздухе, шарахнулся от них в сторону. Истребители–перехватчики тоже прошли над авианосцем и тоже сбросили листовки. Все, кто находился на палубе, бросились поднимать их.
На листовках красовалась одна и та же надпись: «Привет «Китти — Хоуку» от славной Российской авиации»!
Командир вражеского авианосца смотрел вслед удаляющимся российским самолетам и гневно думал о двух вещах: о том, что в случае внезапного начала войны его корабль уже был бы уничтожен (что было в традициях вечно беспечного американского флота), и о том, что наверняка его снимут с должности за то, что русские в учебных целях смогли прорвать теоретически непреступную противовоздушную оборону ударного авианосного соединения…
Четверо пилотов семьсот девяносто девятого отдельного ордена Александра Невского разведывательного авиационного полка и двое пилотов двадцать второго гвардейского «Берлинского» истребительного авиационного полка откровенно радовались тому, что им удалось сделать. На родных аэродромах их ждали командиры, жены, дети и ордена.
2004 год.
