Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
— Что?!
— А то, киска! — осклабился Рыжик. — Теперь ты моя телка…
— Да, Лелька, да! — кивнул Упырь. — Мы с братаном поменялись. Он мне Тамарку, я ему тебя…
— Повеселимся, киска? — спросил Рыжик.
И вплотную подступил к ней. Ухватил двумя руками за талию, прижал низом живота к себе.
— Оргию изобразим, ты ж не против, да?
Леля была против. Но возражать не стала. Знала, на что способен этот гад. Скажешь ему «нет» — он возьмется за пистолет. А вдруг по пьяни он до конца выжмет слабину на спусковом крючке?..
* * *— Козлы они все! — ревел Гиря.
Водка крепко ударила в голову. Смешалась со злостью, усилила обиду.
Уже битых два часа прошло, как Миха и Рыжик ушли к девкам. И нет их. А ему жуть как завидно. Ему самому бабу хочется…
В баньке он уже побывать успел — грязь болотную с себя смыл. Одежку сменил — камуфляж на нем новенький. Чуть ласты не склеил сегодня. Но жив остался. Потому на радостях конкретно до водки дорвался.
— Чо ты, Гиря, в натуре, быкуешь? — спросил Батон.
— А чо, в натуре, арматуре, им, бляха, можно баб драть, а нам нет?
— Им можно, — кивнул Гренка. — Они типа в авторитете…
— И мы типа тоже не пальцем деланные, — буркнул Чифирь.
— В натуре, нам тоже бабы нужны!.. Гиря стукнул кулаком по столу. Еще бы немного, и со злости он опрокинул бы стол. Но тут появился Рыжик. И братан его рядом с ним.
— Я не понял, чо тут за буза? — сузил глаза Рыжик.
— Да это, тут Гиря бабу хочет…
— Ясно, не базар…
Рыжик посмотрел на Миху. И сказал ему:
— Говорил же тебе, есть у меня Гиря. Половой гангстер, в натуре…
— Оголодал, бедолага… — с усмешкой посмотрел на Гирю Миха.
Он был изрядно «под газом». И штормило его. От водки и от баб.
— Сами телок драли! — Глаза Гири наливались кровью. — А мы тут хрен соси, да?
— Ты у меня сейчас точно отсосешь! — И Рыжик набычился.
Еще бы немного, и случилось бы непоправимое. Но Миха разрядил конфликт.
— Не надо, Колян, — осадил он Рыжика. — Не подымай волну. Пацан телку хочет. Сперма в голову бьет… Надо и ему телку…
— Ты свою Тамарку ему отдашь? — зло спросил Рыжик.
— Не-а! Она моя телка. Чего я буду с кем-то ею делиться?..
— И я ему Лельку не отдам. Рылом, дебил, не вышел…
— Не кипятись, братан. Мы ему другую телку дадим… У меня ведь телок хватает…
— Да ну! — вскочил со своего места Чифирь. — Так какого хрена мы тут сидим? Я тоже бабу хочу…
— Да какие проблемы, пацаны? — засмеялся Миха. Он потянулся к бутылке, наполнил стакан.
— Давайте на коня, и дергаем на хоря!..
* * *Никита проснулся от шума. Открылись двери. И тут же в бараке зажегся свет.
— Что за херня? — спросонья спросил Валера. — И заорал: — Подъем!
В барак ворвались автоматчики. Всего четыре человека, в два раза меньше, чем обычно. Но с ними Седой. И еще какие-то пьяные рожи.
Валера понял все правильно. Надо строить бомжей. И он их начал строить. И Никита присоединился к нему.
Бомжи поднимались нехотя. Но все же строились в ряд.
Еще совсем недавно они строились в два ряда. Но вчера забрали сразу десяток бомжей.
Совсем мало людей осталось. В основном женщины. Грязные, вонючие, пропитые. И на людей-то не похожи. Но все же люди…
Валера строил бомжих. Никита разглядывал ночных гостей. Интересно, зачем они сюда пожаловали?
Седой, с ним какой-то мужик — с виду вроде уголовник. Татуировки на руках. С ним еще трое, тоже татуированные. И еще один. Та же уголовная рожа. И притом знакомая.
Да это же Гиря… Никита не мог не узнать его. Откуда он, гад, здесь взялся? И не его ли, Никиту, он ищет?
Гиря и в самом деле кого-то искал. Его штормило. Едва на ногах держался. Надо же так нажраться… Жадным тупым взглядом он обвел ряд бомжих. Перевел его на Валеру. На Никиту… Долго смотрел на него. Морщился, будто что-то пытался вспомнить.
Вспомнил или нет, но к Никите подошел. Ткнул в него пальцем.
— Он…
Дружки его расхохотались.
— Гиря, ты чо, в натуре, мужика от бабы отличить не можешь? — в кураже спросил кто-то.
— Может, на петушатину потянуло? — сказал другой.
— Не-е, — замотал головой Гиря. — Бабу хочу.
Казалось, под насмешками своих корешей он уже забыл про Никиту. Повернулся в бомжихам. Долго смотрел на них. Потом подошел к одной. Ткнул в нее пальцем.
И снова хохот. Дружки его откровенно издевались над ним. Иначе бы не притащили его в барак, не ухохатывались бы с него. Явно не в почете у них Гиря…
И Седой тоже смеется. Весело ему. Да и чего греха таить, Никите тоже смешно. До чертиков нажрался Гиря, на бомжиху полез…
— Ну вот, братан, и у тебя тоже подарок есть! — сказал Седой.
Он подал знак, и два автоматчика схватили бабу и вытащили ее из барака. Все остальные, кроме заключенных, потянулись за ними.
Двери закрылись. Через пару минут потух свет. Бомжи в темноте укладывались спать.
Никита и Валера тоже легли на свои полки.
— Эх, блин, — сказал Валера. — Такой момент упустили…
— Какой момент? — не понял Никита.
— Четыре автоматчика. Всего четыре… И этих шестеро. Но эти без «стволов». Значит, не в счет… Всего четыре автомата… Жаль, прощелкали…
Никита вынужден был с ним согласиться. Действительно, они упустили превосходный момент. Когда два автоматчика занялись бомжихой, они с Валерой могли наброситься на двух других. Кормили их неплохо — силы в руках порядком. Справились бы они с молодчиками. Забрали бы у них автоматы. И открыли бы огонь на поражение. Всех бы положили. А вот Седого можно было бы оставить, захватить его в качестве заложника. А дальше…
— А-а, — досадливо махнул он рукой. — Чего там говорить, прошляпили момент…
— Слушай, а чего этот дебил на тебя так смотрел?
— Дебил, говоришь? — усмехнулся Никита. — Откуда ты знаешь, что он дебил?
— Ну, я так сказал…
— А он на самом деле дебил. Умственное развитие на уровне первобытного человека. Неандерталец — я его раньше по-другому и не называл…
— Ты что, его знаешь?
— А ты не расслышал, как его называли?
— Ну, Гиря…
— А разве я не рассказывал тебе, как и почему мне память отшибло?
— Ну да, рассказывал. Какой-то козел с зоны тебя заказал… Гиря какой-то… Постой, и этот тоже Гиря… Он, что ли?
— Он, гад. Или он случайно здесь. Или по мою душу…
— Как же он с зоны ушел?
— Это дело десятое… Нам сейчас надо думать, как самим отсюда слинять. Теперь мне покоя не будет. Потянет Гиря ко мне свои руки… Уходить надо…
Утром Никита был настроен решительно. Рвался в бой. Валера его поддерживал. Но, увы, возможности им так и не представилось.
Чистильщики на следующее утро даже не стали заходить в барак. Они велели Никите и Валере вывести из него всех, кто там остался. А самих загнали обратно Закрыли за ними дверь. Им оставалось только одно — стучать в эту дверь кулаками. Но это акт отчаяния, а не силы…
* * *Гиря проснулся поздно, ближе к полудню. Он лежал на деревянном полу. Совершенно голый. Рядом с ним валялась какая-то баба. Тоже в чем мать родила. И страшная как смерть.
Голова болит, во рту сушняк. И кости ломит. Только не грипп это. Похмелье. Гиря сел на лавку, обхватил голову руками. Глянул на бабу и застонал.
Вчерашнюю ночь он помнил обрывками. Застолье, потом завязка с Рыжиком, потом они куда-то шли. Бомжихи. Одну он забирает с собой. Миха великодушно предоставляет им свою баньку. Там они моются. И водку жрут. Он и бомжиха. Танька ее зовут, что ли… Танька сама почти всю бутылку выжрала. Все дырки свои под него подставила. Хорошо ему было. Вчера. А сегодня…
Гиря глянул на Таньку. И его чуть не стошнило. Ну и образина. Как же он мог трахать ее?..
Дверь распахнулась. В баньку вошел Гренка. С бутылкой в руке.
— А-а, уже проснулся? — с подначкой хмыкнул он. — На вот тебе лекарство…
Гиря с жадностью припал к бутылке. И Танька вдруг очнулась.
— И мне! — протянула она к ней руку.
— А это тебе, жаба!
Гренка начал избивать ее ногами.
— Тварь, мля!.. Сука!..
Угомонился он, когда Танька перестала подавать признаки жизни
— Морда, бляха… — уже несильно пнул он ее напоследок.
— Чего ты? — спросил Гиря.
— Да из-за нее, гадины, на аптеку всю жизнь работать придется. Сифилис, триппер — а если еще и СПИД?..
Гиря похолодел. Таким букетом Танька могла наградить его запросто.
— Слушай, а тебе-то что? — спросил он.
— А ты думаешь, ты один ее драл?
— Ты что, тоже?
— Ну да, приходил. Палку разок бросил… Пьяный был.
— Не помню тебя, — замотал головой Гиря.
— А мужика помнишь?
— Какого мужика?
— На которого ты там, в бомжатнике, полез… Мы думали, ты его прямо там трахнешь… — Гренка развеселился.
