Антикиллер-5. За своего… - Корецкий Данил Аркадьевич
Он курил, приоткрыв стекло машины, ел какие-нибудь чипсы, запивал колой. Слушал. Иногда включал двигатель, чтобы охладить салон. Иногда дремал, когда подолгу не было звонков. Терпение – такое же оружие киллера, как высокоточная винтовка…
Дежурный такой-то: «Товарищ подполковник, первомайцы доставили подозрительных труболетов, говорят, есть смысл их к Степной примерить…»
Капитан такой-то: «Филипп Михайлович, можно я дежурством поменяюсь? У меня дома проблемы…» Лейтенант такой-то: «Проверили сто двадцать владельцев “Сайги”, отстреляли стволы, зацепок нет…» Валька Литвинов зовет на шашлыки. Короткие и загадочные, состоящие из одних «да» и «нет», переговоры с некими анонимами, наверное, стукачами. Исходящие на номер жены – «абонент недоступен», «абонент занят», «Катя, где ты ходишь, я тебя по всему городу ищу…» «А чего меня искать, я же не преступник! Ты помнишь наш уговор: ты занимаешься своей работой, а я развлекаю себя сама…»
Боцман сидел и диву давался. Да он несчастный мужик, этот Лис! На хрен ему такая работа, на хрен такая жена? Как Ирка мотала ему все нервы, так и эта… И доведет – он тоже кого-то пристрелит… А голос у него не изменился… Когда он тогда к нему, дураку молодому, пришел и насчет отца предупреждал, у него такой же голос был. Что он ему сказал? Что Валет долго болел, братва думала, он уйдет, а он остался и его могут грохнуть… Предложил рассказать, что там происходит в группировке, и спасти отца… А он послал его подальше. И отца действительно убили… А послушал бы мента, и все могло пойти по совсем другому пути… И, кстати, когда он Гарика грохнул, то как-то очень легко ушел. Так не бывает! Это Лис его отпустил. Потому, что он хоть и мент, но справедливый и знал, что Гарик – мразь первостатейная…
Лис
– Послушай, Катя, ты должна меня понять… Я двадцать пять лет на оперативной работе, я только и делаю, что раскрываю преступления, сажаю всяких ублюдков, у меня уже нервы ни к черту! А ублюдки не переводятся! То были «Колдуны», потом «Волки», теперь вот «Грачи», завтра еще кто-то появится!
– Ну, а я-то тут при чем? – холодно спросила Ребенок. – Ты мне сто раз в день звонишь, проверяешь, не доверяешь, устраиваешь скандалы…
Она не называла его по имени, и это был плохой признак: значит, злится. Супруги Кореневы сидели в новом гриль-ресторане «Сан-Франциско» и ждали, пока принесут стейки. Лис обратил внимание, что Ребенка здесь уже знали. Такие места мало подходят для задушевных разговоров, но зато сюда ее было проще вытащить.
– Да потому, что я все время думаю о тебе! Боюсь за тебя! Мы же по-разному видим этот город. Для тебя это салоны, рестораны, бары, подруги… А для меня – джунгли, в которых хищные звери ежедневно терзают людей…
– Профессиональная деформация.
– Что?! Откуда у тебя такая терминология?
– От подруги-психолога. Но и у меня тоже стала сдвигаться крыша! Тоже развивается мания преследования! Разве это нормально?
«Эта, рыжая, Илона? – чуть не вырвалось у Лиса. – Какой она, на фиг, психолог? Ее с четвертого курса с треском выгнали!» Хорошо, что вовремя спохватился. А то скандал перешел бы на другой уровень: «А, так ты, вдобавок, следишь за мной и моими подругами!»
– Послушай, Катя, давай закроем этот вопрос! Возвращайся домой! – вместо этого сказал он.
– И ты опять будешь мне нервы мотать? – спросила Ребенок, но уже мягче.
Может, потому, что официант Володя принес на мраморных досках ароматные куски телятины.
– Не буду! – искренне сказал Лис и поднял бокал с густым красным вином. – Мирись, мирись, мирись – и больше не дерись! Мир?
Они чокнулись.
– Ладно, Фил, уговорил! – с набитым ртом сказала Ребенок. – Только жить будем теперь по новым правилам!
– Как скажешь, Катюша! – кивнул седой головой Лис.
В яме лицом вниз лежал труп. Даже на первый взгляд было видно, что темно-синий костюм в тонкую полоску стоил очень дорого. Рядом с ямой курили два местных опера и участковый.
– Кабаны раскопали, а я как раз вырубку готовил и наткнулся, – объяснял лесничий – дородный мужчина в потертой форме с блестящими пуговицами. Когда-то похожая форма была у прокурорских, только в петлицах не листья, а щиты с мечами.
– Так часто бывает, – кивнул Лис и подозвал оперативника: – Зачем нам звонили? Это уже не городская территория…
– Не городская, – кивнул тот. – Только начальник решил перестраховаться. Уж больно крупная шишка, и потом, его наверняка из города привезли. Вот, в кармане нашел.
Мысленно чертыхаясь, Лис взял солидную бордовую корочку. Еще крупных шишек нам не хватало. Он раскрыл удостоверение. «Виноградов Игнат Васильевич, заместитель председатедя банка “Золотой круг”»…
Вот и разгадка! Бревно на путях… Дальше не проедешь… Нет, вот вам, проедем! А ведь если бы я тогда поехал, один, без прикрытия – лежал бы рядом!
– Товарищ подполковник, товарищ подполковник! – районный опер деликатно потрогал его за локоть.
– Да, что? – Лис будто вынырнул из мутного и душного забытья.
– Наши действия?
– Поднимайте следователя и занимайтесь, как положено! Осмотр, экспертиза и все такое. А потом мы посмотрим. Причину установили?
– Удушение. На шее и шнурок остался. Черный.
Но Лис уже не слушал, он шел к машине. По дороге в город обдумывал: с какого конца взяться за это дело? Информаторов в банковских кругах у него не было, надо просить Величко… Поможет или нет? А может, у него и нет серьезных агентов…
Прозвонил телефон. Он услышал дыхание в трубке, потом прозвучал голос – громкий и отчетливый, будто говоривший сидел рядом и дышал ему в правое ухо:
– Я тебе «стрелу» забиваю, мусор! Сегодня, на Кривом пустыре, перед свалкой. В семь вечера. Ты меня услышал?
Подполковник Коренев на слух не жаловался. Вообще жаловаться он как-то не привык. И все-таки в первый момент ему показалось, что уши подводят. Это слуховые галлюцинации. Он даже едва не проскочил перекресток на красный свет и затормозил уже за стоп-линией.
– Это кто?!
– Север.
Но Лис уже узнал этот хрипловатый уверенный говорок.
– Ты что, контуженный?! Ты кому звонишь? С каких пор всякая уголовная гниль офицеру «стрелки» забивает?! Рамсы попутал? Совсем, что ли, мозги отсидел в своей норе, пока прятался там целый год?
Лис оскалился в угрожающей злой усмешке, хотя видеть ее было некому, кроме светофора и проходящих мимо пешеходов.
– С тех пор, как эти офицеры стали гнилыми оборотнями!
Несколько секунд Лис слушал, как Север дышит и, кажется, скрипит зубами от ярости. Позади раздался автомобильный сигнал. Пока Лис говорил, красный свет давно успел смениться зеленым, поток тронулся.
– Кривой пустырь, мусор! Сегодня в семь.
Короткие гудки.
Боцман смотрел на экран компьютера, где, запертые в зеленой сетке, прыгали и дрожали звуковые волны. Если он не верил ушам, должен был поверить глазам.
Оба его «заказа» собирались встретиться в одном месте.
Лис проехал перекресток, свернул в «карман» автобусной остановки и выключил двигатель. Спина взмокрела, руки дрожали. Такого в его практике никогда не было. Да и слышать про такое никогда не приходилось. Потому что это было невозможно!
В блатном мире «стрелка» – дело обычное. Если тебе назначили «стрелку», это все равно… Все равно что в былые времена на дуэль вызвали! На кону сразу оказываются честь и жизнь. Уклониться от нее нельзя, и не прийти невозможно, даже опоздание считается проигрышем. На «стрелке» может обсуждаться обычный, текущий вопрос, и тогда она, скорей всего, пройдет мирно. А может – на ней решается спор, или территорию делят, или конфликт разбирают… Тогда она заканчивается стрельбой – кто остался жив, тот и прав, а раз так – то на полном основании и забирает спорный кусок…
Сзади подъехал «Икарус», остановился перед «карманом», требовательно прогудел. Лис никак не отреагировал. Чем чревато связываться с тонированными «БМВ», всем хорошо известно, поэтому водитель автобуса открыл двери прямо посредине проезжей части, наружу стали выходить пассажиры, покорно обходя загородивший дорогу автомобиль. Только похожий на отставного борца массивный мужчина с лицом бульдога, в спортивной куртке, натянутой на животе как барабан, подошел, заглянул в салон, постучал по тонированному стеклу.
