Михаил Серегин - Крестом и стволом
– Я так устала, – снова заплакала Ольга.
Вошедший офицер сунул священнику бумагу с предписанием об изменении меры пресечения, а проследовавшие за ним молодцы завернули отцу Василию руки за спину и волоком потащили к машине.
– Вот увидишь, Оленька! – выворачиваясь в руках конвоя, крикнул священник. – Все будет хорошо-о!
Его затолкали в клетку, и машина тронулась, качаясь на ухабах разбитой осенней дороги.
* * *
Когда священника ввели в кабинет Ковалева, там сидела целая комиссия, а сбоку, у окна стоял сам Николай Иванович Медведев. Глава района бросил на отца Василия косой взгляд и снова отвернулся, а Ковалев загадочно улыбнулся и указал рукой на одинокий стул в торце стола.
– Садитесь, Михаил Иванович, – официально пригласил он.
Священник кивнул и присел на краешек стула.
– Ну, что ж, – оглядел сидящих офицеров Ковалев. – Начнем, товарищи.
Никто не возражал, и только Медведев недовольно засопел.
Некоторое время Ковалев зачитывал общие фразы, но чем дальше он читал, тем более безнадежная ситуация прорисовывалась. В частности, свидетели показали, что незадолго до убийства милиционеров священника Михаила Ивановича Шатунова видели в обществе убитых, причем они ссорились, и гражданин Шатунов угрожал милиционерам физической расправой.
– Смотри, Паша, – недовольно покачал головой развернувшийся лицом к действу Медведев. – Они у тебя на суде-то не откажутся?
– Не откажутся, – коротко ответил Ковалев.
Кроме того, экспертизой были сопоставлены частички биологического происхождения, обнаруженные на рясе священника и снятые с мундиров убитых. По своей структуре частички совпадают.
Далее шли цитаты из протоколов допросов и заключений экспертов, а в конце делался однозначный вывод: необходимые доказательства собраны, дело можно передавать в суд.
Наступила мертвая тишина. Все сидящие в кабинете облеченные немалой властью люди прекрасно понимали, какой мощи идеологическую бомбу приготовил Ковалев. Было отчетливо видно, как не хотят они, чтобы этот заряд сработал. Но крыть было нечем – Пшенкин постарался на славу.
– У вас есть что сказать? – не называя священника по имени, обратился к нему глава района.
«Как последнее слово!» – подумал священник и отрицательно покачал головой.
– Пустите меня, я сказал! – закричали в коридоре, да так громко, что даже люди, сидящие за двойными дверями, вздрогнули.
– Пустите! – Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился седой, коричневый от солнца бывший участковый Сергей Иванович.
– Что, подонки?! – закричал он. – Гробите невинного человека?!
«Комиссия» заволновалась.
– Выйдите, Сергей Иванович! – жестко приказал Ковалев. – Вас не приглашали!
– А к тебе, падаль, у меня особый разговор! – глаза в глаза Ковалеву выпалил пенсионер.
– Что вы себе позволяете?! – возмутился Медведев. – Немедленно покиньте помещение!
– Нашли мы твоих покойничков! – не обращая внимания на Медведева и по-прежнему не отводя глаз от милицейского начальника, сказал старик. – Всех твоих якобы сбежавших.
Ковалев дернул кадыком и оперся о стол.
– Николай Иванович! – обратился к главе района пенсионер. – Помните это дело об убийстве задержанных в СИЗО? Недоказанное такое дельце.
– Ну, помню, – сосредоточился Медведев. – И что?
– Нашли их рыбаки! Всех нашли! В Волге. С железяками на ногах, – он снова повернулся к Ковалеву. – Все, Паша! Теперь ты влетел по-настоящему! Всех на попа не повесишь! И Ваську, тобой, а не им, – ткнул он пальцем в священника, – убитого, я тебе никогда не прощу! Гнить тебе на зоне до конца дней!
Теперь все смотрели на Ковалева. А он, будто слепой, ничего и никого перед собой не видя, сомнамбулически двигался к двери.
– Простите меня, батюшка! – обратился к отцу Василию бывший участковый. – Я ведь об этом уже месяц как знал. Боялся, старый дурак! Если бы не вы!.. – Он заплакал. – Спасибо вам, батюшка! Хоть на старости лет совесть будет чис…
Хлопнул выстрел, и все разом обернулись. – Ковалев! – охнул Медведев и первый кинулся к дверям.
* * *
Так оно и было. Подававший большие надежды начальник районной милиции Павел Александрович Ковалев сидел в кабинете напротив, за столом своего заместителя, и на полированной деревянной панели за его спиной медленно расплывалось огромное ало-желтое пятно.
Отец Василий молча смотрел на бездыханное тело.
– Прими, господи, душу раба твоего… Прими, господи, души невинно им убиенных…
– Так, Аркадий Николаевич, – повернулся к заместителю Ковалева глава района. – Кто у нас теперь начальник? Ты?
Заместитель молча кивнул.
– Тогда вперед. Действуй, – он повернулся к священнику. – Пойдемте отсюда, Михаил Иванович. Кажется, дело закончено.
Отец Василий глянул на нового начальника милиции, затем на Сергея Ивановича и вдруг вспомнил, как кто-то сказал ему, что, мол, «свято место» пусто не бывает – в том смысле, что на место одного подонка обязательно придет другой. Тогда он это решительно отверг, но теперь вдруг понял первичный, буквальный смысл старинного выражения и принял его. Свято место действительно не бывает пусто, потому что на место одного хорошего человека по каким-то необъяснимым причинам обязательно приходит другой – даже если это невыгодно, даже если это смертельно опасно… и только этим и движется божий мир.
