Сергей Соболев - Персона нон грата
Двое водолазов приступили к исследованию дна водоема.
Не прошло и пяти минут, как на бетонированный выступ, являющийся частью так и не возведенной здесь системы очистных сооружений, со дна Черного пруда было поднято первое тело…
Заправлял здесь всем старший инспектор Департамента госбезопасности Феликс Монкайтис, являющийся руководителем оперативно-следственной бригады ДГБ.
Истинный же виновник «торжества», тот, кто дал верную наводку, позволившую сотрудникам правоохраны обнаружить это тайное захоронение, скромно стоял в сторонке, шагах в тридцати от того места, где скопился служивый народ; компанию ему составлял приставленный Феликсом сотрудник госбезопасности.
Еще вчера вечером, когда они беседовали в служебном кабинете Монкайтиса, Стас заключил с ним устную договоренность. В обмен на отказ ДГБ или иных государственных структур выдвигать в его адрес какие-либо обвинения Нестеров пообещал указать точное место, где «паневежскими» были спрятаны трупы убитых ими людей. Назвать свой источник информации, благодаря которому он оказался осведомлен обо всех этих делах, Стас отказался напрочь. Мало того, среди нескольких условий, которые он выдвинул Монкайтису, а затем и присоединившемуся к их разговору директору Департамента госбезопасности, было и такое: ни он сам, ни его сотрудники, ни их клиентка из Москвы ни при каких условиях не должны – и не будут – давать официальных показаний по «делу Пошкуса-Сергачева». А их фамилии, равно как и название фирмы «Фалькон», не будут фигурировать в материалах следствия – ни на одной из его стадий.
Нестеров не стал бы играть в подобные игры с госбезопасностью, и тем более не решился бы полагаться на силу «устных договоренностей», если бы он не знал, что у него и его друзей найдется, чем ответить на любую попытку гэбистов нарушить данные ему обещания.
Стас не гонялся за лаврами национального героя: пусть все почести в связи с раскрытием целой серии столь громких преступлений выпадут на долю Монкайтиса и его начальника; он же готов остаться в тени событий.
Теперь уже это забота Феликса: придумать, откуда, из каких источников следствию стало известно о зловещей тайне Черного пруда, а также составить свою, подкрепленную логикой и доказательствами, версию событий – без упоминания имен Нестерова и Ко, – которую уже в скором времени придется предъявить общественности, руководству страны и соответствующим судебным инстанциям.
От гэбистов, в обмен за оказанную им услугу – на случай серьезного торга Стас держал в запасе убойной силы «архив Пошкуса», – Нестерову, кроме отпущения всех грехов, нужна была еще одна «малость».
А именно: официальная справка, удостоверяющая факт смерти гражданина России Сергачева Вадима Алексеевича.
Сейчас он нисколько не сомневался, что Сергачева нет в живых.
Он также не сомневался в том, что труп Сергачева будет найден среди прочих на дне Черного пруда.
И только после того, как Анне Головиной, матери родного сына Сергачева четырехлетнего Дениса, выдадут необходимый для начала процедуры раздела наследства документ и позволят покинуть территорию Литвы, можно будет считать, что во всей этой истории поставлена жирная точка.
Ночь перед поездкой к Черному пруду, намеченной на девять утра, Стас провел на одном из объектов ДГБ, где его охраняли сотрудники подразделения антитеррора «ARAS».
Еще до его отъезда в Вильнюс Слон и обе молодые женщины перебрались на другой хутор, к дальним родственникам многочисленного семейства Мажонасов.
Там, в безопасном месте, они будут находиться вплоть до того момента, пока сотрудникам ДГБ, действующим по наводке Стаса Нестерова, не удастся обнаружить труп топ-менеджера Тюменского концерна Вадима Сергачева. …Водолазы достали со дна водоема еще один труп.
Тело, которое было извлечено из воды первым, вначале сфотографировали лежащим на бетонном выступе, а затем перенесли на берег, где возле него принялась колдовать бригада криминалистов.
Спустя некоторое время, когда водолазы достали третью по счету страшную находку, к Стасу подошел Феликс Монкайтис.
– Вода холодная, поэтому трупы сохранились неплохо, – сообщил он, закуривая сигарету. – Водолазы утверждают, что на дне водоема – целое кладбище покойников.
Стаса сейчас интересовал лишь один покойник, а именно Вадим Сергачев.
– Кто эти трое? – спросил он.
– Двое из них точно – «паневежские», – сказал Монкайтис. – Здесь есть ребята из нашего паневежского филиала, так они их сразу опознали…
Руки у «братков» скручены проволокой, в затылке у каждого – по пулевому отверстию.
– Третий?
– Скорее всего, тоже из числа паневежской братвы. Но у него раскроен череп и разбито лицо… Уже в ближайшие часы, уверен, мы установим его личность.
Пока они беседовали в сторонке, водолазы подняли еще два трупа.
Феликс, естественно, тут же отправился рассматривать новые находки.
По той суматохе, какая поднялась среди служивых людей, Стас, которому прикрепленный к нему сотрудник не разрешал близко подходить к извлеченным из воды телам, догадался, что на этот раз со дна Черного пруда подняты не убитые своими же паневежские «братки».
Подошедший к нему спустя несколько минут Феликс подтвердил: из воды удалось извлечь тела Пошкуса и его личного шофера, выполнявшего по совместительству функции телохранителя…
Около четырех часов пополудни водолазы прекратили поисковые работы, сообщив, что ими подняты на поверхность все обнаруженные в данном секторе водоема тела.
Всего было найдено – десять трупов.
Тела Пошкуса и его шофера были идентифицированы экспертами сразу же, как и трупы трех «паневежских». Четвертый труп из той же серии пока оставался под вопросом – тот самый, у которого было сильно повреждено лицо, – но криминалисты с большой долей уверенности полагали, что он также принадлежал к членам паневежской преступной группировки.
Обнаруженные останки еще трех жертв идентифицировать не удалось.
Процесс разложения зашел так далеко, что опознать этих вообще будет нелегко. Все трое – мужчины, но это единственное, о чем можно твердо судить. В воде они находились от нескольких месяцев до двух лет.
Ни один из них, понятное дело, не мог быть Вадимом Сергачевым.
– Феликс, я хочу лично посмотреть на каждого из найденных здесь «жмуров», – заявил Стас Монкайтису. – Пока они не будут мне предъявлены, ни одна «труповозка» не должна покинуть берег водоема!
– Это что, ультиматум? – хмуро спросил гэбист.
– Хотелось бы надеяться, Феликс, что до настоящего ультиматума у нас с тобой дело не дойдет.
– Ты думаешь, мы намереваемся тебя «кинуть»?
– Не думаю, – сказал Стас. – Потому что это не в ваших интересах… Но я хочу избежать даже малейшей промашки.
Монкайтис, в задумчивости пожевав губами, как-то устало махнул рукой.
– Черт с тобой, Стас! Можешь разглядывать их сколько угодно… пока тебя не стошнит.
Стаса от увиденного действительно едва не вырвало.
Чуть дольше других он задержался подле неопознанного трупа. К удивлению Феликса, ходившего за ним по пятам, Нестеров, отбросив прорезиненную материю, которой был прикрыт покойник, зачем-то стал разглядывать его правую руку.
Стас, задергивая материю обратно, тяжело вздохнул: на правой руке этого типа имелись все пальцы, включая указательный.
Впрочем, он и ранее был почти уверен, что этот неопознанный пока субъект – не Вадим Сергачев.
– Ну что, Фома неверующий, убедился наконец, что тебя никто не собирается кидать? – сказал Феликс, когда Стас закончил осмотр. – Вот что, дружище… Сейчас я распоряжусь, чтобы тебя отвезли на наш объект! Когда я чуть разгребусь с делами, я подъеду к тебе… наверное, это будет уже поздним вечером – и мы с тобой обо всем подробно переговорим.
Глава 38
ФИНИТА ЛА КОМЕДИА
Феликс Монкайтис, вопреки собственному обещанию, не появился на объекте, где содержали Стаса Нестерова, ни поздним вечером, ни даже ночью или утром.
Приехал он в три часа пополудни.
– Вчера поздно вечером в своем гараже застрелился Валенас, – сообщил новость Феликс и тем самым внес ясность по поводу своего долгого отсутствия. – Тревогу подняли его близкие. Он сообщил по телефону, что возвращается домой, но… Короче, Стас, такие вот у нас пошли напряги…
– У вас, – уточнил Нестеров, которого эта новость, во-первых, особо не удивила, а во-вторых, как это цинично ни звучит, даже обрадовала. – Не удивлюсь, если в ближайшие дни, или даже часы, еще кто-то подобным образом «покончит с собой».
Он нисколько не сомневался, что Валенаса убрали те, кто опасались, что старший инспектор в случае ареста может развязать язык и сболтнуть что-нибудь лишнее. Скорее всего, это дело рук истинных заказчиков ликвидации Пошкуса, для которых такие, как Валенас и Боксер, были лишь орудием отстаивания своих меркантильных интересов. Сами эти господа, привыкшие носить дорогие костюмы и разъезжать в бронированных лимузинах, не станут, естественно, пачкать свои холеные руки. Для оказания подобных услуг как раз и существуют те личности из числа бывших и ныне действующих сотрудников спецслужб, досье на которых составляло часть «архива Пошкуса».
