Арч Стрэнтон - Скалолаз. В осаде
Самый молодой из взвода Кейта, Роберт Меллари из Нью-Джерси, не выдержал, закричал и дал очередь из ручного пулемета.
Пули упали в воду, не долетев до берега, внезапно потеряв свою силу, и Кейт понял: «сейчас примутся и за нас».
И точно: вблизи лодок стали появляться черные существа, спецназ стрелял, бил, но ни удары, ни пули, ни ножи не причиняли этим выродкам никакого вреда.
Скоро весь океан вокруг лодки Кейта был красным от крови спецназа. Вода, казалось, кипела, и тут и там, уже в воде, дрались, погибая, его товарищи.
Кейт понимал, что это — чертовщина, борьба с бесами, этого просто не может быть, но вот же было! Кейт видел, видел реально и близко! Он сам сидел в одной из лодок; несущихся к берегу и с ужасом думал, что в следующий момент доберутся и до них.
И это случилось. Черная голова вынырнула по левому борту, уставилась на Кейта круглыми желтыми глазами и, раскрыв некую щель вместо рта, захохотала неожиданно тонким, почти детским хохотом, Кейт закричал и стал стрелять по ней почти в упор. Та, не прекращая смеяться, медленно погрузилась в воду, исчезла, а по правому борту появились еще три черные голоды.
Теперь уже в ужасе кричала вся лодка. Они стреляли из пулеметов, автоматов и пистолетов, кидали ножи. Дню Френсис схватил одну из голов за волосы и резко ударил ее ножом два раза — в глаза. Голова, захохотав, стала уходить под воду, утаскивая за собой Дика. Он почему-то не мог вырваться, он тонул. Кейт, уже не помня себя, стрелял и бил, и тут вдруг все черные головы исчезли, и Кейт ясно понял: «Это конец».
Днище лодки пробила чья-то черная рука с длинными лягушачьими пальцами. Она, как нож, прошла, вдоль лодки, распарывая днище, и его взвод, его ребята один за другим стали проваливаться в океанскую бездну, где на них накидывались, разрывая на части, черные существа.
Онемев, Кейт с ужасом смотрел на приближающийся к нему увеличивающийся разрез, и вот — вылетели оттуда две черные длинные руки, схватили и потащили Кейта под воду.
Он успел набрать воздуха, зажму риле я и открыл глаза уже под водой. Он собирался драться, не желая так просто отдавать свою жизнь.
Кейт увидел трех окруживших его со всех сторон черных, ударил двоих обеими руками, они открыли рты, и оттуда пошли вверх пузыри. Кейт понял, что они смеются, но у него уже кончился воздух, кислорода в легких не осталось, и перед глазами пошли круги. Он вытащил нож, существа взмахнули руками как черными крыльями положило их ему на головv, и тут Кейт проснулся.
В холодном поту он лежал на койке к своей каюте и смотрел на бьющие через иллюминатор солнечные лучи. Затем молча встал и пошел умываться.
Умывшись, он вернулся и стал методически одеваться.
Зазвенел будильник, Кейт нажал на кнопку и вышел на палубу.
Ядерный ракетоносец ВМС США «Миссури» уверенно рассекал носом гладь Тихого Океана. День был солнечный и спокойный, дельфин-афалина весело выпрыгивал из воды перед мощным крейсером, и ничего не предвещало никакого несчастья и никаких неприятностей.
Кейт стоял, облокотившись о фальшборт, смотрел на ослепительно синюю воду, на такое же небо, на четкую линию горизонта и убеждал себя в несерьезности происшедшего.
«Да, конечно, — говорил он себе, — этот сон никогда не обманывал тебя. Это правда. Он никогда не снился тебе просто так. На протяжении всех лет твоей работы, до, самого нелепого се финала, этот кошмар всегда бывал в руку. Я согласен. Но тогда ты был другим человеком, и сон соответствовал твоему психофизическому состоянию. Организм предупреждал тебя о приближающихся неприятностях совершенно определенного толка. Но теперь — другое время, и ты — другой человек, и тебе уже не надо никого спасать и никого убивать. Ты должен забыть того, прежнего, вычеркнуть его из памяти, также как и дурацкий кошмар. Он тоже всего лишь досадное воспоминание, и ничем другим быть не может. Ну подумай сам, о каких неприятностях он может предупреждать тебя, стареющего корабельного кока? О том, что у тебя пригорит говядина или какие-нибудь идиотские пиццы? Сейчас — мирное время, все страны разоружаются, нам ничего не угрожает, да и что вообще может угрожать нашему крейсеру в этом месте океана? Да и в любом другом! Одного «Томагавка» хватит, чтобы решить самую крупную проблему,» — убеждал себя самого Кейт, глядя на поверхность спокойного океана.
Но внутри его какой-то другой голос на все аргументы твердил одно: «Но ведь за все долгое время, что ты работаешь коком, этот сон не приснился тебе ни разу!»
И Кейт не знал, что возразить ему.
В конце концов он вздохнул и отправился на камбуз заниматься завтраком, обедом и праздничным ужином, так ничего и не решив, не убедив себя абсолютно ни в чем. Лишь громадным усилием воли он смог отогнать прочь мысли о сне, перекликавшиеся с мыслями о прошлом, став думать конкретно о праздничном столе.
День обязывал к этому.
Пятьдесят лет назад в этот день внезапная атака японцев уничтожила американский флот в Пирл-Харборе, и сегодня, чтобы ознаменовать эту дату, крейсер «Миссури», краса и гордость американских военно-морских сил, стяжавший славу еще во время битв второй мировой войны, опять шел на Гавайи.
Это был последний поход крейсера. После торжеств крейсер должен был разоружиться и стать на вечный прикол в музее Славы. Приказ об этом произнесет сегодня, поднявшись на борт «Миссури», сам президент.
Так что экипаж крейсера старался сделать все, чтобы и в своем последнем походе их корабль выглядел великолепно. На борту кипела работа. Все свободные от вахты матросы драили палубы, отсеки, каюты крейсера. Ни на одном стекле не было ни одного пятнышка. И даже первый помощник капитана Круль, ненавидимый всем экипажем за заносчивость и дрянной характер, не нашел бы к чему придраться. Уборка была проведена на совесть. И не случайно.
Сегодня был День рождения капитана, а старика на судне любили. Его любили все. И даже Круль, считавшийся только с собственным мнением и полагавший себя реальным командиром корабля, скрипя сердцем, был вынужден мириться с капитанским авторитетом. Красавец ракетоносец, сияя на солнце металлическими частями, гордо входил в порт Пирл-Харбор.
Кок Кейт Рейбок снял рабочий халат, взял папку и отправился к капитану принять заказ на праздничное блюдо. Переодевшиеся в парадную форму, нарядные и торжественные матросы и офицеры удивленно поглядывали ему вслед.
— Кейт! — не выдержав, подлетел к нему один из младших офицеров. — Ты почему не в белой форме? Ведь сам Президент приедет!
— По мне он скучать не будет, — усмехнулся Кейт и подтянул офицеру галстук. — Послушай, — с мягкой укоризной, продолжил он, — ты же на флоте служишь. Ты должен выглядеть хорошо. Давай, будь здоров, — Кейт потрепал офицера по щеке и пошел дальше.
— Кейт! — то и дело окликали его. — Ты почему не в парадной форме?
— Да нет у меня ее вовсе, — отшучивался он на ходу.
Старшие офицеры находились в штабной каюте. Капитан разговаривал по телефону.
— Нет-нет, — успокаивал он человека, чей взволнованный голос слышался в трубке. — Передайте ему, чтобы он не волновался. С нашей стороны все готово. Все будет в абсолютном порядке. Да!
— О, Господи, — вздохнул капитан, положив трубку.
— Это будет настоящий зверинец!
Круль, услышав эти слова, явно комментирующие приезд на корабль президента, с возмущением обернулся и хотел было сказать что-то, что покажет его, Круля, лояльность, патриотичность и уважение к таким святым вещам, как президент, мундир и национальный гимн, как в дверь постучали, и охранник доложил:
— Рейбок, сэр!
— Пусть войдет, — обрадованно сказал капитан, и Кейт Рейбок шагнул в штабную каюту.
Он оглядел смеющимися глазами прифранченных, пахнущих одеколоном, офицеров и обернулся к капитану Взгляды их встретились, и капитан, сам в парадной форме, с длинным рядом орденских планок, опустил, чтобы не рассмеяться, глаза и деланно строгим тоном спросил:
— Почему ты не в парадной форме, Кейт?
— Я отдал се в химчистку, сэр, — доложил Кейт,
— Кейт, — сказал капитан. — Если бы у меня было столько наград и нашивок, как у тебя, я бы не снимал ее даже в постели!
— Вам все-таки придется надеть форму! — не выдержав, вмешался Круль. — На всякий случай. Вдруг мы сможем представить вас Президенту, — язвительно добавил он.
— Мне совсем не кажется это хорошей идеей, сэр, — сказал Кейт капитану и тут же, не дожидаясь его ответа, заявил, повернувшись к Крулю:
— Я думаю, на этот раз вы согласитесь с командованием и мной, не правда ли?
Круль осекся и с ненавистью уставился на нахального кока. Кейт спокойно выдержал его взгляд и опять обернулся к капитану:
— Мне надо обсудить с Вами праздничное блюдо, сэр.
— Да-да, для моего Дня рождения, — пробормотал капитан.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
