Евгений Сухов - Слово Варяга
– Что ж, мы пойдем, – поднялся Чертанов.
– Я вам хоть немного помогла? – спросила она уже у дверей.
– Да… До свидания! – закрыл Чертанов дверь.
– И что, вы думаете, с ним сталось? – спросил Шатров, когда они вышли во двор.
– Я думаю, что его следует искать там же, где мы нашли и коридорного. Оба они имели дело с очень опасным человеком. Он не оставляет после себя свидетелей. К нему вели две нити, и обе он обрубил! Он действует так, как будто бы смотрит через мое плечо. Вас подвезти?
– Да, если вам нетрудно.
Чертанов знал, что Шатров живет один. Точнее, женщины у него были, но особого постоянства за ним не наблюдалось.
Чертанову хотелось помолчать, собраться с мыслями. Он был уверен, что нечто подобное испытывает и Шатров, а потому расслабился. Чтобы на душе было полегче, включил радио, на котором как раз звучала какая-то приятная мелодия.
Был момент, когда Михаилу показалось, что их преследует какая-то машина, но вскоре автомобиль затерялся в потоке транспорта. «Показалось», – решил Чертанов. Выехали на проспект. До дома Шатрова оставалось минут пятнадцать, но неожиданно, повинуясь какому-то импульсу, Чертанов свернул на соседнюю улицу, заставив беспечных прохожих едва ли не выпрыгивать из-под колес автомобиля.
– Вы, наверное, подзабыли, где я живу. Мой дом совершенно в другой стороне, – напомнил Шатров.
– Нет, я не забыл, – сказал Чертанов. – Просто нужно кое-что проверить.
Через несколько минут Михаил выехал к церкви Благовещения на Красноармейской улице. Взглянул вверх. Высокие кроны деревьев напоминали паруса. Тихо. Воронья не видать, видно, улетели куда-то подкормиться. Он вдруг заметил, что уже стемнело.
Чертанов остановил машину и вышел. Его тревожило какое-то смутное предчувствие. Церковь эта странным образом притягивала его. Белесые облака медленно наползали на луну. Вот она вынырнула из облаков, чтобы через секунду вновь укрыться в них. И тут Чертанов понял, что его беспокоит. Обернувшись к стоявшему рядом Шатрову, он спросил:
– Вы ничего не замечаете?
Тот удивленно посмотрел по сторонам и спросил:
– А что?
– Посмотрите на вход в церковь, над ним выбита пентаграмма!
Шатров подошел поближе. Церковь была выложена из красного кирпича. В старину каждый кирпич помечался клеймом мастера. Такие строения делались на века, в раствор для крепости обычно замешивали сырые куриные яйца. А вот эти пять кирпичей, собранных в пентаграмму, отличались от прочих размерами и меньшей насыщенностью цвета. Этого можно было не заметить, если специально не обращать на это внимания. И тем не менее отличия были! Эта пентаграмма, перевернутая двумя остриями вверх, имела совершенно определенный смысл. За этим угадывался промысел дьявола.
– Господи! – выдохнул Шатров. – Как вы догадались?!
Чертанов печально улыбнулся:
– У меня были для этого причины.
– Теперь я не сомневаюсь, что жертвоприношение будет совершено именно в этом здании. Давайте войдем в него! – предложил Дмитрий Степанович.
Чертанов, не ожидавший от него такой горячности, улыбнулся:
– Дверь металлическая, закрыто надежно, не попасть. Хотя давайте попробуем обойти церковь.
Михаил Чертанов уверенным шагом направился за угол дома. Глухая кирпичная стена, только с восточной стороны, где-то на уровне второго этажа, имелось небольшое зарешеченное оконце.
– Нам нужно непременно попасть туда! – яростно нашептывал Шатров. – Иначе мы ничего не узнаем.
– Как вы себе это представляете? – раздраженно ответил Чертанов. – Я, по-вашему, ангел, что ли? И способен воспарить под самую крышу?
Странное дело, они вполне могли бы разговаривать в полный голос, но почему-то не делали этого. Вокруг по-прежнему ни души. Ночь была темной и какой-то тягучей. Невольно хотелось приглушить голос.
– Надо что-то придумать! – настаивал Шатров. – Я уверен, что у нас получится!
Чертанов колебался. А этот Шатров отчаянный парень, однако!
Михаила не оставляло ощущение, что за ними кто-то подсматривает. Он даже попытался всмотреться в темноту, пытаясь заметить хоть какую-то тень. Но его встречало все такое же темное безмолвие.
– Не хватало, чтобы нас еще задержали за незаконное проникновение.
– Поймите, если мы не сделаем этого сейчас, то завтра, может, будет уже поздно! Тогда опять кровь! Может, даже много крови!
Последний аргумент пересилил сомнения.
– Ладно, давайте попытаемся, – махнул рукой Чертанов. – Видите дерево? – показал он на старый клен, ветки которого упирались в стену.
– И что?
– Я попробую взобраться на него. С его веток можно будет дотянуться до окна. А вы пока постойте здесь. Если заметите что-нибудь подозрительное, обязательно дайте мне знать.
– Хорошо, – согласился Шатров.
Поплевав на ладони, Чертанов обхватил ствол. Сегодня он надел новый костюм, который совсем не был предназначен для того, чтобы лазить в нем по деревьям. Господи, всю жизнь так! Стоит поприличнее одеться, как обязательно подворачивается какая-нибудь срочная работенка, где обязательно нужно рвать штаны и пачкаться в мазуте.
Над головой неожиданно раздалось шипение. Чертанов не сразу сообразил, что это был кот, устроившийся на ветке клена. Кот был весь черный, большие глаза полыхали каким-то сатанинским зеленым огнем.
– Брысь, зараза! – шикнул Чертанов, встав ногой на нижнюю ветку.
Кот недовольно дернул лапой и достойно, без особой спешки, перебрался на соседнюю ветку, повыше.
Чертанов уверенно взбирался по стволу. До стены было далековато, сразу не дотянуться. Оставалось выбрать подходящую ветку, чтобы добраться по ней к окну. Михаил попробовал ногой одну ветку на крепость и, хватаясь руками за сучья, направился к окошку. Еще несколько шагов, и он уперся ладонями в стену. Окно находилось на расстоянии вытянутой руки. Осторожно подвинувшись, он ухватился за металлические прутья и попытался расшатать решетку, загораживающую оконный проем. Через несколько минут решетка начала понемногу качаться. Наконец ее нижний край вышел из паза, осыпав стоящего внизу Шатрова штукатуркой. Несколько яростных движений, и решетка слетела с креплений.
– Берегись! – негромко выкрикнул Чертанов, и решетка полетела вниз.
Дальше – проще. Чертанов вынул нож и аккуратно отделил от рамы штапики. Потом, взяв стекло за края, осторожно поставил его к стене внутрь помещения. Злобно звякнув, оно раскололось. Теперь путь был открыт.
Перегнувшись, Чертанов влез в оконный проем. Брюки зацепились за выступающий край подоконника и немилосердно затрещали. С этой работой – сплошные убытки!
Забравшись в темное помещение, Чертанов услышал какой-то грудной клокочущий звук. Он даже не сразу сообразил, что это голуби, устроившиеся на ночлег под крышу. Где-то наверху, наверное, есть еще одно окошко, через которое сюда проникали птицы.
Место, где оказался Чертанов, было похоже на чердак или на что-то вроде мансарды. Потревоженная пыль, поднявшись, забивалась в ноздри. Под ногами негромко потрескивала скорлупа голубиных яиц и ссохшийся птичий помет. Михаил чиркнул зажигалкой. Пламя осветило чердачное помещение. Голуби, сидевшие на могучих просмоленных балках, недовольно заворковав, засеменили в сторону. Где-то здесь должна быть лестница, ведущая в храм.
– Что-нибудь нашли? – раздавался снаружи голос Шатрова.
Чертанов невольно выругался. Не хватало, чтобы профессор переполошил всю округу. Даже здесь, в замкнутом помещение, Михаила не оставляло ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Он даже остановился, пытаясь рассмотреть в темноте чужой взгляд. Вот сейчас распахнутся веки, и блеснут зрачки, наполненные зеленым сатанинским светом. Но ничего не происходило. Успокоились даже голуби. И все-таки по-прежнему продолжали держать его в прицеле своих крохотных глаз-бусинок, то и дело нелепо наклоняя маленькие головки с одной стороны на другую. Не доверяют. И правильно делают!
Чертанов сделал несколько шагов в центр помещения, подняв еще большую пыль. И тут он увидел в полу небольшое прямоугольное отверстие, к которому была приставлена узенькая лестница. Чертанов заглянул в проем. Отражение красного фитилька, нелепо танцуя, падало на стены и освещало пол нижнего этажа.
У Михаила от природы было обостренное чутье, которое в результате оперативной работы только усилилось. Он всегда безошибочно оборачивался в тот самый момент, когда к нему подкрадывались сзади. А интуиция охотника позволяла ему на сотую долю секунды выхватить пистолет раньше противника, что не раз спасало ему жизнь. В нем всегда жил охотник, способный в одиночестве идти десятки километров по нехоженому снегу, где домом может послужить нора в сугробе, выложенная изнутри лапником. Природа обостряет все чувства, тем более тогда, когда от неверного шага может зависеть собственная жизнь.
Застыв, Чертанов простоял несколько минут, ожидая нападения. Но по-прежнему ничего не происходило. Птицы, уверовав в свою безопасность, уже спрятали головы под крылья и спали.
