Александр Тамоников - Стратегический резерв
– Спасибо тебе за все, Тэу!
– И вам спасибо! До свидания!
– До свидания!
Крымов взглянул на морского офицера:
– Пусть прогулочное судно уходит!
– Понял!
– Когда мы будем на флагманском корабле?
– Через два с половиной часа, товарищ полковник.
Подбежавший мичман доложил Брагинову:
– Товарищ капитан-лейтенант, отряд спецназа и двое гражданских лиц приняты на борт!
Морской офицер посмотрел на Крымова:
– Мы можем начать возвращение в нейтральные воды, товарищ полковник!
– Ну, так начинайте!
– Есть!
По команде Брагинова передовой катер развернулся, подошел к головному, и оба малых боевых корабля рванулись к устью реки Монг.
Дождавшись, пока стихнет волна, и проводив корабли взглядом, Тэу достал собственную спутниковую станцию. Бросил в эфир:
– Я – Проводник! Задача выполнена, возвращаюсь по варианту «Подрезанное крыло»!
Ему ответили:
– Вертолет будет ждать вас в квадрате…
– Принял! Отбой!
– Отбой!
Тэу развернул прогулочный катер и повел его по реке Монг, но не к устью, а вверх по течению. Туда, откуда начинался маршрут его отхода по варианту «Подрезанное крыло». Он, как и его русские братья, спецназовцы, торопился во Вьетнам. Там его родина, и там его ждали.
А над горой Дьявола поднялось облако черного дыма. Он все же пробился через трещины склона. Выждав какое-то время, к горе подошли мужчины деревни Хао. Они были свидетелями внезапного нападения неизвестных людей в черных блестящих комбинезонах на ненавистных солдат Кумати и спрятались, как только разгорелся бой. И теперь аборигены стояли и смотрели на валявшиеся повсюду трупы кхенгов и поднимающийся над горой черный дым. Вперед вышел старейшина деревни Хао Боуянг Карахит. Он поднял руки к небу:
– Бог справедливости услышал наши молитвы и наказал проклятых кхенгов. Теперь мы свободные люди! Берите, дети мои, оружие, что лежит вокруг. Свободные люди должны уметь защищать свою свободу. Отныне ни один поработитель не посмеет войти на наши земли. Да будет так!
Мужчины племени сулы в один голос прокричали:
– Да будет так!
Они не знали, что враг, гораздо коварней всяких поработителей, уже незаметно вошел в каждый их дом. И имя этому врагу – радиоактивное излучение. Деревня Хао была обречена на вымирание. И все равно ее жители обрели свободу. Пусть ненадолго, но свободу, за которую были готовы умереть!
Вторник, 3 апреля
Самолет военно-транспортной авиации приземлился на аэродроме антитеррористического центра в 23.30 московского времени, совершив длительный перелет из Владивостока в Москву. Как только двигатели «Ил-76» остановились, на бетонку в полном составе вышли офицеры спецгруппы «Орион» и «Мираж». Встречали спецназовцев генерал-майор Феофанов, полковник Потапов с Казаковым и майор Алешина. Недалеко от самолета встали три «Газели», две обычные, грузопассажирские, и одна «Скорой помощи». В «Скорую» под охраной спецконвоя поместили Андорина с Королевой, и она пошла на выезд с территории аэродрома.
Крымов приказал отряду построиться.
Спецназовцы вытянулись в шеренгу. Командир сводного отряда громко произнес:
– Товарищи офицеры!
Сделал два шага в сторону Феофанова:
– Товарищ генерал-майор!
Феофанов остановил Крымова:
– Отставить, полковник! Не будем заниматься формализмом. Мне прекрасно известно, что подразделение выполнило задание операции «Вулкан».
Генерал обошел каждого офицера, пожал руку, лично поблагодарил. Вслед за ним к спецназовцам подошли Потапов и Казаков. Возле Крымова остановилась Алешина. Тимохин видел, что его друг о чем-то разговаривает с женщиной из СВР, но не слышал разговора. А тут еще Потапов и Казаков со своими благодарностями и поздравлениями. Наконец процедура встречи закончилась.
Феофанов предложил на своей машине довезти Крымова и Тимохина в закрытый военный городок. Но и Вадим, и Александр отказались:
– Спасибо, Сергей Леонидович, но мы уж вместе со своими!
– Ну как хотите! Завтра отдых. В четверг, 5-го числа, в 13.00 разбор полетов в Лагосе. Дорогу в загородную резиденцию не забыли?
Тимохин усмехнулся:
– Вы дадите забыть?!
– Правильно, не дам. Тем более, кажется, у нас возникла новая проблема!
Крымов спросил:
– В смысле?
Генерал ответил:
– Подробностей не знаю. Просто начальство намекнуло, что, возможно, придется поработать вновь за рубежом.
Тимохин сплюнул на бетонку:
– Ну не мать твою?!
Спохватился:
– Извините, товарищ генерал, но что, кроме нас, работать за «бугром» некому?
Феофанов вздохнул:
– Тебе ли, Саня, объяснять, что приказы командования не обсуждаются? Они выполняются, причем беспрекословно. Но посмотрим! Может, намеки так и останутся намеками.
– Ага! Уже! Если у нас только слух о командировке пробежит, то точно максимум через неделю полетим в эту самую командировку. А тут намек командования.
Тимохин взглянул на Крымова:
– Так что, Крым, ждет нас опять дорога дальняя?
– Служба, Саня, служба!
– Ну, конечно! Служба превыше всего!
Феофанов смолчал. Он еще раз пожал руки старшим офицерам отдела спецмероприятий и уехал на служебной машине.
Крымов с Тимохиным заняли места в передней «Газели». На КПП закрытого гаража они прибыли в 0.40. Пошли в сторону коттеджного городка. Тимохин спросил:
– Слушай, Крым, если не секрет, о чем ты столь долго, сколь и любезно, беседовал с очаровательной Натальей Андреевной Алешиной?
Крымов буркнул:
– О делах насущных!
– И с каких пор у тебя дела с офицером Службы внешней разведки?
– Вот прилип! Как банный лист! Ну, не дела, так о личном поговорили.
– Серьезно?
– Серьезно!
– Давно бы так! О чем договорились?
– Сань, отвали, а?
– Нет, если не хочешь, конечно, не говори. Я и сам узнаю!
– Да встретиться договорились. Вечером, в ресторане!
Тимохин остановил друга:
– Крым? Ты не врешь?
– Нет!
– Вот это другой базар! Давно бы так!
– Я не пойму, тебе-то что за радость?
– Ни хрена? Ты что для меня чужой, что ли? Или мало вместе пережили?
– Пережили много, но личное есть личное!
– Так никто в твои личные дела и не лезет. Просто интересуюсь. Но решение пригласить Наталью в кабак полностью одобряю!
– Спасибо!
– Не на чем!
– Вот твой дом. Давай, привет Татьяне, матушке, дочери.
– Давай, Крым, и удачи тебе вечером!
– Благодарю! Пока!
– Пока!
Проводив друга взглядом, Тимохин посмотрел на окна своего служебного жилища. Ни одно из них не светилось. Его родные спали. Но придется будить. Не всех, только Татьяну, а то потом всех, особенно дочь, до утра не уложишь.
В микроавтобусе спецназовцы переоделись. Александр достал из куртки сотовый телефон, нажал клавишу вызова. Раздались длинные гудки. И следом:
– Саша?
– Доброй ночи, любимая!
– Доброй! Это хорошо, что ты позвонил!
– Ничего, что поздно?
– Конечно, ничего. Мы все время вспоминаем тебя, ждем, когда вернешься. А ты сейчас где?
– Рядом!
– Не можешь сказать?
– Я и говорю, рядом. На улице перед калиткой забора. Выгляни в окно, увидишь!
– Господи, Саша! Ну, разве можно так? Я сейчас, только халат наброшу!
– Я подожду, любимая.
В окне спальни загорелся свет. На душе у Тимохина стало вдруг тепло. Он бросил на асфальт сумку, поднял голову к каплям начинающегося дождя. Как же все-таки хорошо возвращаться туда, где тебя любят и ждут! Только ради этого стоило жить в этом изменившемся, перевернутом, несправедливом и опасном мире.
