Андрей Воронин - Точка кипения
– Перед тем как стать членом, я должна кое-что сделать как женщина?
– Умница, – похвалил ее авторитет. – Этот деятель общался с тобой на каком-то объединенном совете и с тех пор исходит слюной и спермой. Он мечтает заволочь тебя в койку.
– Значит, я должна осуществить его мечты, а он за это – твои.
– Наши мечты, – мягко поправил ее Волына и, глядя на брезгливо сморщившееся лицо Черняевой, сказал:
– Да, предчувствия тебя не обманывают. Ему за шестьдесят, он низенький, толстенький, с морщинистой кожей. Но вспомни, сколько раз ты спала за бабки с еще худшими мужиками. А за одну ночь с ним я лично отстегну тебе десять тысяч баксов.
– Десять кусков за ночь – деньги солидные. Но ведь он станет моим начальником и повадится при каждом удобном случае нырять в мою койку, – сохранив брезгливую мину, сказала Черняева.
– Ой, какие мы стали нежные. Но других вариантов нет, придется помучиться. На крайняк, если будет совсем невмоготу, выскочишь замуж. Тогда он отцепится, – все еще добродушно посоветовал авторитет.
Однако Черняева почувствовала, что в любой момент его терпение может лопнуть и он заговорит с ней иначе, станет требовать, угрожать. В любом случае ей придется подчиниться его воле, так лучше сделать это, не обостряя отношения с уголовником, которому достаточно пошевелить пальцем, чтобы уничтожить ее.
– Видно, судьба у меня такая. Ступила в молодости на скользкую дорожку и уже не могу с нее сойти, – вздохнула Черняева. – Так где господин депутат назначил мне встречу?
Господин депутат ждал ее на казенной, а может, уже и приватизированной им квартире. Наверное, авторитет намекнул, что с женщиной не стоит миндальничать, водить по ресторанам или, смешнее того, в кино, а можно сразу приступить к телу.
Депутатские хоромы поражали необъятными размерами. Остальное шло по убывающей. Качество отделки было добротным, но ничего сверхъестественного, а обстановка заставляла думать, что депутат живет на одну зарплату.
"Это тебе не либеральные демократы, которые любят щегольнуть своим богатством. Небось тщательно скрываешь левые доходы от придирчивого ока товарищей по партии”, – язвительно подумала Черняева.
Словно в подтверждение ее мыслей, она увидела изобилующий деликатесами стол, в центре которого стоял роскошный букет орхидей. Депутат, представившийся Женей, галантно усадил Черняеву рядом с собой. Он оказался менее противным, чем представляла себе Анастасия Леонидовна, но это только усилило ее раздражение.
– Я пришла сюда обсуждать дела, а не пьянствовать, – довольно резко сказала она.
Евгений сделал вид, что не заметил резкости. А может, действительно не заметил?
– Под рюмочку человека узнаешь куда быстрее. Сейчас выпьем, поговорим по душам, разберемся, кто чем дышит. А о делах говорить рано, сначала надо вас с людьми познакомить.
Он чувствовал себя несколько не в своей тарелке, и Черняева решила усугубить ситуацию.
– А ваша семья дома осталась или вы закоренелый холостяк? – ангельским голосочком спросила она.
Был бы здесь Волына, убил бы ее на месте. А депутат замялся и после паузы тихо сказал:
– Это не имеет отношения к нашей с вами будущей работе.
Черняеву передернуло. Отвращение, которое она испытывала, переступив порог этой квартиры, с каждой минутой усиливалось. Она не могла слушать депутата, смотреть в его масляную физиономию. Он был ей противен – до тошноты, до рвоты. Впрочем, она до поры до времени ловко скрывала это и начала действовать с чисто женской хитростью. Анастасия Леонидовна решила споить будущего друга по партии. Черняева усердно подливала ему водку, а сама маленькими глотками пила шампанское. Увы, дорогой Женечка в избытке обладал самым ценным для народного избранника качеством – с упорством бульдозера он двигался к поставленной цели, и вскоре Черняева с ужасом заметила, что водка в стопке остается почти нетронутой. Женечка тоже стал не пить, а пригубливать. Он захмелел ровно настолько, чтобы желание обладать взяло верх над стыдом, и начал действовать.
С тихим жужжанием стереосистема всосала лазерный диск, и в комнату, словно морская волна, хлынула слезоточивая мелодия. Депутат церемонно наклонился и потащил даму танцевать. Но Женечка крупно просчитался. Лучше бы он включил мелодии своей молодости: танго, вальс. Эта музыка не вызывала у Черняевой особых эмоций, с ней у нее не было ничего связано. А пронзительный, исполненный болью и страданием голос Селин Дион напомнил женщине о трогательной истории пятилетней давности, одном из самых длительных и страстных ее романов, где чувства были горячи и взаимны. Да, кажется, тот мальчик тоже любил ее, хотя и был на десять лет моложе. К сожалению, их выследили люди его отца, в то время известного банкира, и вернули мальчика невесте. Самое обидное, что папу месяцев через восемь пристрелили. Скоты, не могли сделать этого на год раньше. Может, теперь она была бы женой русского мультимиллионера.
Музыка стихла, Черняева открыла глаза. О, какое это было жестокое надругательство над ней и знаменитой сказкой! Там чудовище превратилось в красавца, а здесь остался престарелый депутатствующий урод. Он крепче сжал объятия, словно надеясь слиться в одно целое с роскошным женским телом.
– Женечка, а ты, дружочек, ничего не забыл? – вкрадчивым голосом спросила Черняева.
– Что я мог забыть? – поинтересовался депутат, самонадеянно решив, что женщина имеет в виду презервативы.
– Тебе давно пора принимать ле-ка-а-рства! – громко и нараспев выдала Анастасия Леонидовна.
Но и тут депутат – старый пройдоха – ловко извернулся.
– Под лекарством ты имела в виду себя? – похотливо спросил он, и его рука, скользнув на ягодицу, прижала бедро женщины к вяло наливающемуся мужскому естеству.
Черняева с необычайной ясностью поняла, что она в ловушке. Никакие ее уговоры и хитроумные уловки не остановят раздираемого похотью депутата. Можно было бы освободиться силой, но и она, увы, не на ее стороне. Разве что улучить момент и шандарахнуть любезного Женечку бутылкой по башке. А если она перестарается? Вот привалит счастье журналюгам! “Депутат Мосгордумы в пьяной ссоре убивает члена нижней палаты Парламента!” “Бутылка и женщина свели в могилу одного из лидеров проправительственной думской фракции!” Нет, о бутылке лучше забыть. Может, сделать, как в кино? Привязать руки Женечки к спинкам кровати, посулив райское наслаждение, и быстренько смыться?
Тут Евгений отпустил, даже почти оттолкнул ее и неразборчиво пробормотал:
– Погоди, я сейчас.
Черняева почувствовала удачу. На цыпочках она двинулась за вышедшим из комнаты депутатом. Тот щелкнул выключателем и скрылся в туалете.
– И привязывать не надо! – радостно подумала женщина, закрывая дверь на защелку.
Она торопливо собрала свои вещи и под аккомпанемент барабанного стука в дверь выскочила из квартиры.
– Хватит пока Волыне депутата Моссовета, – старалась успокоить себя Анастасия Леонидовна, нервно давя кнопку лифта.
Но в душе нарастал замораживающий сердце ужас.
Глава 39
Всю неделю Григорий Адамович провел в радостных хлопотах. Его деньги и настойчивость сотворили обыкновенное в российских условиях чудо – их с Наташей расписали через три дня после подачи заявления. С детских лет воспитанный атеистом, он решительно отверг Наташино предложение венчаться в церкви, одержав первую и единственную победу в их зарождающихся семейных отношениях. Всем остальным требованиям невесты он подчинился без возражений. Коровин хотел устроить свадьбу в ресторане, однако новые родственники сняли для этого рабочую столовую, где у тещи имелись знакомства.
– Ресторан нас в Москве ждет, – не уставали они напоминать ему.
В столовую набилось больше сотни человек – близкие родственники, дальние родственники, родственники родственников, знакомые, знакомые знакомых. Даже дефективный Валек сумел пристроиться в уголке. Но обошлось без мордобоя, так как стараниями тестя за порядком следили шустрые ребята в милицейской форме. После свадьбы каким-то чудом оказавшийся в этой глуши “Линкольн” отвез молодых домой, и Григорий Адамович в полной мере оценил милые утехи начавшейся семейной жизни.
Его радость омрачали лишь мысли о поездке в Москву. Он хорошо помнил слова Волыны и по сто раз на день то проклинал, то благословлял тот час, когда связался с рубинами. С одной стороны, только благодаря им он нашел такую замечательную жену. С другой – из-за них он может в любой момент оказаться за решеткой. Кое-как Коровин утешил себя мыслью, что милиция безуспешно ищет куда более опасных преступников, и начал собираться в дорогу. Умница Наташа сама предложила родителям выехать через несколько дней после Григория Адамовича, дать ему время привести в порядок квартиру и разобраться с другими вопросами. Правда, тесть заикнулся было, что временно они могли бы пожить в гостинице, но теща тут же осадила его, заявив:
