Саша Южный - Короли улиц
Двигатель «агусты», прочихавшись и задымив все вокруг, все-таки заработал. Вечер вылез из подвала, кашляя и отплевываясь, но с довольным лицом. Потом он затопил печь в одном из домов и, подыскав подходящие доски, устроил пологий подъем из подвала.
На самом малом газу выкатив из него мотоцикл и оставив его под окном, Вечер вошел в дом и, подбросив в печку дров, стал ждать, когда в комнате потеплеет. Глядя в окно, он думал, что теперь, когда ни одна живая душа в этом мире не знает, где его искать, он просто Вечер, человек без всяких приставок, ни с кем и ничем больше не связанный, вольный делать все, что только вздумается. И это ему нравилось. Потом он уснул на деревянном топчане.
На трассу за Тарусой Вечер выехал в час дня и сначала держал чуть больше ста километров в час, а потом, привыкнув к скорости, добавил газа.
Стрелка на спидометре показывала сто пятьдесят. Мимо мелькали деревья, ветер трепал его волосы. У Вечера было такое ощущение, словно он вернулся в свою юность.
К концу дня он проехал шестьсот километров, а когда стало смеркаться, завернул в придорожный кемпинг.
«Агуста» в этих местах по-прежнему казалась экзотикой, на мотоцикл обращали внимание, но на этот раз никто не сомневался в том, что он владеет им на законных основаниях.
Из кемпинга Вечер выехал рано утром. Ему оставалось покрыть еще семьсот километров.
Здесь стояла настоящая весна. Уже лопались почки на деревьях и подсыхала грязь. Вечер загнал мотоцикл на гостиничную стоянку, снял с себя куртку и остался в свитере. До города оставалось всего несколько километров. Он хотел заехать в него не как вернувшийся беглец, а как полноправный член общества.
Гостиница была частной. Он снял номер, принял душ и побрился, потом почистил одежду и некоторое время лежал на кровати в раздумье.
Через два часа Вечер вывел «агусту» со стоянки. Помытая сторожем, она сверкала, как новая. Впрочем, она и была такой, пробег составлял всего несколько тысяч километров.
А еще через пятнадцать минут он въехал в город с южной окраины. Она почти не изменилась. Все те же панельные дома-хрущовки и частный сектор, тоже не блещущий богатством хором.
Вечер проехал по знакомому району на небольшой скорости и направил мотоцикл на Народную улицу.
Он встал напротив ее дома и, сидя верхом на мотоцикле, стал ждать. И дождался. Из дома вышла Виолет! В первый момент у Вечера екнуло внутри. Она абсолютно не изменилась. Вечер ошарашенно смотрел в ее сторону, пока до него не стало доходить, что это вовсе не Виолет.
Девчонке было лет пятнадцать-шестнадцать. Копия Виолет, только глаза зеленые, с совсем другим выражением. То же сложение, но более резкие движения. Девчонка заметила его. Они встретились глазами. Две зеленые вспышки пристально разглядывали Вечера.
«Сестра», — понял он и усмехнулся — прошлого не вернешь, затем завел мотоцикл и тронулся с места. Немного отъехав, Вечер оглянулся. Девчонка продолжала смотреть ему вслед.
Он миновал Народную, свернул на Белинского и направился в район Паулы. В отличие от южной окраины, здесь всюду были заметны перемены, да и публика имела преуспевающий вид.
Вечер вел «агусту» на самой малой скорости мимо витрин магазинов, ресторанов и кафе. Из некоторых уже вынесли плетеные стулья и столики, и народ сидел прямо на улице. Он улавливал незнакомые и знакомые запахи, которые будили в нем давно забытые ощущения, те, что он испытывал, когда жил здесь. Вечер словно плыл среди них, удивляясь тому, что они вдруг воскресли и заполнили его. Все было почти так же, как и десять с лишним лет назад, но чего-то не хватало. «Чепера, — подумал Вечер. — Его присутствия в этом городе».
Он рассматривал женщин, дорогие машины, которых стало заметно больше, пижонов, сидящих в них, и не видел ни одного знакомого лица. Как бы то ни было, Вечер чувствовал, что ему приятно здесь находиться, дышать этим воздухом, не в пример Москве, прогретым солнцем, и смотреть на толпу. Потом он остановился возле открытой терраски кафе «Не горюй» — его привлекло название — и поднялся туда.
Вечер сел лицом к улице, заказал поесть и стал смотреть на двигающийся по тротуару народ. Была весна и суббота. Мимо него медленно текла жизнь, которая его совершенно не касалась. И это ему нравилось.
Потом он купил букет фиалок и отправился на кладбище. Могилу Чепера удалось отыскать не сразу. Было видно, что за ней когда-то ухаживали, но теперь ее засыпали прошлогодние листья. «Неужели не осталось никого, кто бы помнил о нем?» — подумал Вечер. Он смел листья с плиты и положил на нее фиалки.
— Привет, Чепер, я вернулся.
Он простоял возле могилы минут пятнадцать, потом зашел в кладбищенскую контору и положил на стол директора пятнадцать тысяч рублей.
— Могила в четвертом ряду, две березы рядом, похоронен Чепер. Кто-то может ухаживать за ней?
Директор, упитанный человек в смешных круглых очках с толстыми линзами, посмотрел на деньги и поднял на Вечера глаза.
— Я видел. Молодой совсем. А кто он?
— Легенда. Таких уже нет.
Директор вздохнул:
— Да. Каждая могила — история. А эта, наверное, особенная. К нему тут приходили иногда люди, одна молодая женщина долго навещала. Я помню. Красивая. Но уже года полтора никто не приходит.
Он взял деньги и сказал:
— Не беспокойтесь за могилу. Я распоряжусь.
Потом Вечер поехал на холм и оказался там как раз в тот момент, когда солнце нависло над горизонтом. Огромный красный шар в полной тишине медленно опускался за дальние синие холмы. Точно так, как в тот день, когда Чепер сказал: «А хочешь, я дам тебе имя?»
Он смотрел на солнце и думал о том, что Чепер был особенным. Когда оно зашло, Вечер завел мотоцикл и спустился вниз.
Город зажигал огни. Сумерки покрывали его легким флером свежести.
Проблему с жильем Вечер решил просто — снял номер в гостинице «Центральная». Послонявшись по нему, он вышел на улицу, взял со стоянки мотоцикл и, доехав до Паулы, не спеша покатил по ней. Народу на улицах добавилось. Вечер уже не пытался наткнуться взглядом на знакомое лицо. Столько лет прошло. Теперь и его вряд ли кто узнает. Он просто катил в неопределенном направлении. Постепенно Паула осталась далеко позади.
Он проехал так еще некоторое время, пока не увидел впереди нечто невероятное. Метрах в пятидесяти дальше по улице, рядом с пустырем, на котором стояло строящееся здание, мерцала красная неоновая надпись: «Чепер».
— Черт! — произнес Вечер, с трудом веря своим глазам, и машинально добавил газа.
Он не понимал, что это, как такое может быть?! Кто, черт возьми?! Потом вдруг вспомнил, что именно здесь когда-то располагался бар Парадокса, и теперь именно над этим местом сияла в ночи надпись «Чепер».
Судя по машинам, припаркованным на площадке, заведение процветало. Вечер поставил мотоцикл возле чьей-то скромной, видавшей виды «ямахи» и распахнул двери бара. «Может быть, это вовсе и не Парадокс додумался, — мелькнуло у него в голове. — Но кто еще в этом городе мог выкинуть подобное?»
Народа в баре было полно, но Парадокса он узнал сразу, даже со спины. Его фигуру трудно было спутать с чьей-то другой. Он что-то рассказывал, дополняя свои слова жестами. Восемь дев, ночных амазонок, за двумя сдвинутыми столиками сидели и слушали его, раскрыв рот. Похоже, интим-сервис решил сегодня взять выходной и немного развлечься. За соседними столиками тоже прислушивались к рассказу.
Внезапно Вечер совсем неподалеку заметил ту самую особу с зелеными глазами, которую сегодня видел у дома Виолет. Она была так юна и красива, что у Вечера заныло в груди. Подобное он испытал только раз в жизни, когда встретил Виолет. Перед девчонкой на столике стояла кофейная чашка и мороженица. Девушка тоже внимала Парадоксу.
Вечер отыскал свободное место за его спиной и присел, спросив разрешения у двух крепких парней. Те, окинув его взглядом, молча кивнули.
— …И вот тогда Чепер сказал: «Братва, надо умереть!» Их было намного меньше, чем той шпаны, речников, но они были лучшими бойцами города. И даже самый младший из них — Вечер не уступал любому двадцатилетнему. Да, Вечер, — Парадокс сделал паузу и обвел взглядом публику. — Это отдельная история. Когда этому парню исполнилось шестнадцать лет, юги подарили ему настоящий самурайский меч, которым он, мстя за Чепера и остальных, зарубил Сафу и его телохранителей. Представляете, что это был за парень! Он смог проникнуть в охраняемый особняк Сафы и зарубил там всех, хотя у каждого, включая Сафу, было под рукой оружие. А потом исчез из города, хотя его разыскивала милиция, да и бандиты.
— А откуда он появился? — вдруг спросила одна из амазонок, сентиментального вида особа с платиновым каре.
— Вечер когда-то был совсем не Вечер. Когда он случайно встретился с Чепером, ему было тринадцать лет и его звали Фашист, — ответил Парадокс. — Узнав об этом, Чепер сказал: «Разве это имя». Они стояли на горе, в сумерках. Был закат, и тишина ложилась на холмы, как женщина после дня любви, томно, устало и счастливо. И тогда Чепер сказал: «Я дам тебе другое имя, ты будешь Вечер». Фашист стал Вечером, и благодаря этому имени у него сразу поменялась жизнь. Конечно, с помощью Чепера. Когда Вечеру исполнилось шестнадцать, он стоял здесь, за этой стойкой, прямо на этом месте, — Парадокс указал на лысого типа криминального вида. — Я спросил у него: «Вечер, ты пил когда-нибудь вино?» Он ответил, что нет, и я ему сказал, что к любому делу в этой жизни надо приступать творчески. Вино должно быть благородным, а женщина красивой. И мы распили с ним бутылку пятилетнего «Ай-Сереза».
